Договор дороже крови - Ксения Кожина

— Ми-и-илый, — ласково проворковала. Вышло немного зловеще. Каллист даже руку мою многострадальную выпустил от неожиданности. Я же решила закрепить успех: — Где мои вещи, ми-и-илый? Пропил?

Ответный судорожный вздох прозвучал музыкой для моих ушей.

— Не совсем, — почему-то шепотом отозвался вампир.

Перекатилась на бок, подперла голову рукой и, приподнявшись над лицом вампира, потребовала:

— А подробнее?

И пусть я в темноте ничего не вижу, зато видит вампир. Надеюсь, я довольно грозная. Даже брови чуть нахмурила. Ответ запаздывал, и я уж решила, что не дождусь, когда Каллист, чуть замявшись в самом начале, произнес:

— Отдал… на благотворительность.

«Благотворительность — это хорошо», — философски подумала я. Все же время позднее, спать давно пора, а не вести допрос с подозрительно покладистым вампиром. Но это была первая мысль. Вторая более здравая пришла секунд через сорок. А зачем собственно бедным детям мои трусы?!

— Каллист! — моему шипению даже Амревис позавидовал, если бы был рядом, а не шлялся по замку, собирая сплетни за время своего отсутствия. — На какую еще благотворительность?!

— Не шипи, принцесса, — попросил «бедный и умирающий», — просто поверь, там твои вещи нужнее. Хочешь я тебе все компенсирую в двойном размере?

— В тройном, — заявила моя жадность.

Каллист засмеялся, странно, булькающе. Мурашки мгновенно промаршировали по спине, а в груди поселился червячок страха. Словно он на самом деле умирающий. А я тут вещи требую, и вообще…

Перемену в моем настроение заметили сразу. Глаза мужчины вспыхнули красным всего на секунду, но мне хватило, чтобы сглотнуть и замереть. И даже не дернулась, когда спины коснулась чужая рука. Не такая горячая, как обычно. Или это потому, что на мне халат поверх ночной рубашки?

— Сафи, — проникновенно позвал Каллист. Почувствовала, что в легких колет от недостатка воздуха и сделала рваный вдох. Каллист замолчал, успокаивающе поглаживая меня по спине. Так ласково и умиротворяюще, что дыхание восстановилось само собой, а я и не заметила, как оказалась лежащей на руке вампира. Ровно до слов: — Скажи, ты хочешь замуж?

Мгновенно помрачнела, вспомнив убегающего из моей комнаты младшенького.

— Давид пожаловался, — получилось утвердительно.

— При чем тут мой брат?

Каллист был явно озадачен, а я не придумала ничего лучше, как ляпнуть, сдав своего будущего наставника.

— Он не хочет на мне жениться, — вышло немного грустно.

О том, что надо сначала думать, а после говорить, я поняла, оказавшись под закаменевшим мужчиной. Как-то, видимо, я не так выразилась, но что именно «не так» понять не получалось. Правду же сказала.

На будущее — ночью надо спать, а не шляться по смежным спальням.

— Что он не хочет? — прорычал бывший пьяный «полутруп».

Я повторила. Мне не сложно. А после успела только пискнуть и зажмуриться. Сверкающие красным глаза мгновенно напомнили, что их обладатель может захотеть кому-то свернуть шею. Мне. Если уже не хочет.

— А ты, значит, хочешь! — выпалил вампир утвердительно.

И так обидно стало. Как будто это я всех уговариваю на мне жениться. Десмонда, Давида. И чувство самосохранения отключилось. Губы сами разомкнулись, молвив:

— Не то чтобы хочу…

— Убью, — выдохнул он в мои губы.

Не убил. Поцеловал так, что я напрочь разучилась дышать. Требовательно, зло. Словно клеймо поставил, утверждая свое право. На мгновенье оторопев, попыталась оттолкнуть слетевшего с катушек вампира. Тщетно. Скалу сдвинуть и то проще будет. Попытка стиснуть зубы не привела ни к чему хорошему. Каллист лишь придвинулся ко мне ближе, придавив своим телом и тем самым зажав мои руки между нами. Прошипел и одной рукой нажал на щеки так, что рот открылся сам. Всхлипнула, чуть не прикусив ему язык. Из глаз готовы были вот-вот политься слезы, когда вампир замер, железная хватка на моем лице разжалась.

— Уйди, — его голос звучал глухо.

Даже спорить не стала. Мгновенно сбежав с кровати, стоило Каллисту скатиться в сторону. В свою комнату вернулась как в тумане. Казалось, ноги откажут на половине пути, и я шлепнусь прямо на пол. Удивительно, как ничего не сбила. С бешено колотящимся сердцем, прислонилась спиной к двери. Внутри словно лавовые реки мертвого мира бушуют, навевая отчаяние. Закрыла лицо руками. Почему-то влажными. Странно, слезы беспомощности так и не успели прочертить мокрые дорожки по моим щекам.

На дрожащих ногах добралась до магического светильника, коснулась ладонью и зажмурилась от ярко вспыхнувшего света. Отрыв глаза, замерла уже от ужаса.

Кровь.

На светильнике, на моих ладонях и бросив быстрый взгляд в сторону зеркала, убедилась, что и на щеках тоже. Только ран я на себе не видела.

На это раз мозг соображал быстро. Даже слишком, если учесть, что всего через пару секунд я стояла в комнате Каллиста, вспоминая, где до этого видела затухающий светильник. Где-то слева. Точно.

— Вернись к себе, Сафи. Я…

— Плохо себя контролируешь, — закончила за вампира. Не знаю, что именно он хотел сказать, но мое продолжение фразы подходило ситуации как нельзя лучше. Или же мне хотелось в это верить. А может я просто дура, потому что искомый предмет был все-таки найден и, проигнорировав указание его Светлости, я решительно направилась в сторону кровати.

Да-а… Если и дура, то жалостливая.

Бледный, даже какой-то осунувшийся, с темными, практически черными кругами под глазами. Это что же надо было сделать, чтобы вампир, который переплыл половину моря, отделавшись исключительно усталостью, так слег? Глаза прикрыты, грудная клетка практически не вздымается, зато губы плотно сжаты.

— Мне кажется, я отправил тебя к себе, — очень недовольно заметил Каллист, пока я старалась справиться с бешено колотящимся сердцем и на нетвердых ногах подойти к кровати.

Еще бы ему быть довольным! Кому понравится показывать свою слабость. Как-то я уже сомневаюсь, что тумбочка пострадала исключительно потому, что кое-кто перепил.

— Нужно позвать лекаря, — сглотнула, рассмотрев кровь на груди, проступившую сквозь рубашку.

Только вместо того, чтобы рвануть к двери без сил опустилась рядом с вампиром. Осознание, что рана открылась из-за того, что я пыталась Каллиста оттолкнуть, придавило не хуже могильной плиты. Тело словно оцепенело.

— Это царапина, принцесса, — Каллист быстро перехватил мою руку. И заметив недоверие на моем лице, «утешил»: — Утром будет.

Я совсем растерялась. Да я даже за простуженными никогда не ухаживала! С трудом, но сбросила с себя оцепенение и хрипло предупредила:

— Я позову лекаря. Ты только не двигайся больше, ладно?