📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРоманыС любовью, бывший - Алёна Снатёнкова

С любовью, бывший - Алёна Снатёнкова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 35 36 37 38 39 40 41 42 43 ... 56
Перейти на страницу:

Мы уже сворачиваем к моему дому, когда странное предчувствие больно стреляет меня между лопаток.

Глава 34. Гле

Короткое платье, которое так и говорит: «Чувак, под ним нет трусиков. Проверь». Туфли, которые охрененно смотрятся на мужских плечах. Да у нее весь вид такой, словно только что вернулась с вечеринки, где мужики ее всю обслюнявили. А я, между прочим, даже присвистнуть не могу, потому что взбешен, как собака раненная.

Сейчас она повернется, я схвачу ее на руки, и затащу в квартиру, где с удовольствием стяну это дурацкое платье, а потом сожгу посередине кухни.

Да, к черту. Разорву прямо здесь, а ее голую закину в машину.

Терпение лопается, пока мартышка, загнувшись, продолжает разговаривать с водителем.

Не говоря ни слова, передвигаю её в сторону, стуча кулаком по капоту. Прыщ выскакивает из-за руля, и охуевшим взглядом смотрит на меня.

«Ох», за спиной, напоминает американский сериал, где телку с любовником застукали.

– Ты что творишь? Знаешь, сколько эта тачка стоит? – орет слизняк, но смотрит на Майю.

Что она, вообще, нашла в этом гондурасе?

– Свалил отсюда. – сухо отвечаю ему, но от тона моего голоса, придурок вздрагивает.

– Мамаев, да ты… – Мартышка не успевает договорить кто я, как мне приходится взглядом разодрать её в клочья. Наверно, допетрила своей башкой, что сейчас не самое лучшее время, чтобы «я» свое показывать, и попытаться поскандалить со мной.

– Ты кто, вообще, такой? – Снова голос микроба, который уже просто раздражает своей тупостью.

– Если ты сейчас же не съебешься отсюда, то жрать сможешь только через трубочку. Я ясно выразился?

Через секунду машина с визгом срывается с места. С усмешкой поворачиваю голову и смотрю на Майю, в глазах транслируя слова, мол, и с этим трусом ты провела вечер?

Мартышка шумно выдыхает, и пытается сделать ноги. В два шага оказываюсь возле нее, преграждая дорогу.

– Обойдемся без приветов. Ты где блять была? – рычу ей прямо в лицо, даже не пытаясь спрятать эмоции, бурлящие внутри. Я, значит, нянькой подрабатывал, вытирая сопли одного недоумка, пока она тут на тачках каталась?

– Мамаев, ты псих. – Бурчит себе под нос.

– Ага. – Не отрицаю данного факта, и смотрю прямо в глаза. – Перед грубой поркой, расскажи мне сказку, где мартышка поздней ночью где-то шлялась с голой задницей.

Глава 35. Майя

– Ну, и что ты застыла, как экономика Мадагаскара? Или твой язык во рту того ушлёпка остался?

Мысленно приготавливаюсь к фееричному выносу мозга, и вздрагиваю всем телом, под пристальным взглядом черных, как сама ночь, глаз.

Глеб просто стоит напротив, и сверлит меня взглядом, как будто тетиву натягивает, а в центре моего лба, красная мишень горит. Его челюсть сжата, он словно уже знает, что не промахнется, и одним выстрелом попадет прямо в цель.

А мне совершенно нестрашно. Спящие живности в животе, ожили, и быстро стали проникать в кровь, разгоняя жидкую ткань по тонким венам, заставляя мое сердце бешено колотиться в груди, раскалываясь на две части. Где одна желала улыбнуться, и кинуться на шею, с криком: «Я думала о тебе, гад», а другая уже хватала ноги в руки, и вспоминала карту улицы, все места, где можно подальше спрятаться от грозного, пыхтящего красным пламенем Мамаева.

– И что ты здесь делаешь? – задаю единственный нейтральный вопрос, у которого нет шкалы, чтобы определить всю степень моего волнения.

– А ты блядь догадайся… – шипит и разводит руками, словно показывая, размер медали, которую вручает мне, за победу в номинации «самый дурацкий вопрос века».

Наверно, наши догадки кардинально отличаются друг от друга.

У меня-то в башке романтика одна, а он даже о таком слове знать не знает, чурбан бессердечный.

– За сахаром зашел? – у меня бывает так, что совершенно неожиданно голову накрывает приступ тупизны. От волнения, радости, злости – я могу начать нести несусветную ересь, за которую тут же стыдно становится, но сказанных слов, обратно в рот не загонишь.

– Я откушу твой длинный язык. Поняла? Напряги извилины, и ты блядь поймешь, что я сейчас взорвусь и разнесу в щепки полгорода. Не испытывай судьбу, мартышка, лучше открой свой рот, и начни объясняться.

Даже не знаю, как именно подействовала на меня эта угроза. С одной стороны, плевать я на это хотела. Зная Мамаева, он уже и так всё сам придумал, выставляя меня чуть ли не шлюхой, таскающейся на разных тачках и с разными мужиками. А с другой, мне ужасно хотелось уделать его, и заставить сожрать каждое обидное слово или фразу, которыми он успел наградить меня.

Поэтому я подавляю в себе эмоциональность. Просто смотрю на его лицо с такой улыбкой, которой сам Станиславский поверит, и будет аплодировать стоя, выкрикивая слова оваций. Скорее всего, Глеба это разозлит. Но тут в игру вступает «наплевать» номер два. Почему меня должно волновать его состояние? Он не приехал ко мне сразу же, как только получил записку. Знаете почему? Всё просто. До банальности просто. Он не поверил ни единому слову. Он мои слова воспринял по-другому. Так как ему самому хочется. И почему, после всего этого, я должна оправдываться?

Пока я тут соображаю, что ему ответить, Глеб разворачивается и идет к машине. Тот момент, когда чувствуешь себя никем. Будто он вопрос риторический в пустоту задал, и ушёл. Это действие, ещё раз подтверждает мою теорию, о его мнение: «Сам придумал – сам мысленно приговорил – Сам казнил».

Только в чем казнь эта выражается, мне не совсем понятно.

Провожу ладонями по плечам, только потому, что не знаю, куда деть руки. Смотрю в уходящую спину, и не сдвигаюсь с места. Хочется снять туфлю, и швырнуть в Мамаева, чтобы след каблука ему всю жизнь обо мне напоминал. Только не успеваю грамотно обдумать эту идею, как Глеб вытаскивает что-то из авто, включает сигналку, и с видом «царя зверей, победителя всех мартышек на земле», прёт на меня, пока не утыкается в тело, прижимая к подъездной двери.

***

Почувствовала себя маленьким мопсом, на которого рычит огромный питбуль.

– Значит, слушаться ты не хочешь?

– Не люблю, когда мне приказывают.

– Придётся привыкнуть, мартышка. – Глеб молниеносно подхватывает меня на руки, ладонями придерживая за ягодицы. – Сегодня, ты будешь выполнять все мои приказы.

– И не мечтай. – Чтобы не ойкнуть, мне пришлось с силой вдавить зубы в нижнюю губу.

Мамаев кровожадно смотрит на мой рот, над которым я до сих пор издеваюсь. Кажется, такой способ удерживать себя в руках, подействовал на него, как тряпка в руках тореадора, перед бешеным быком. Один взмах, и его уже не остановить.

– Да я уже заебался мечтать, Аверина. Трахнуть тебя – это непросто желание, это уже какой-то смысл жизни.

1 ... 35 36 37 38 39 40 41 42 43 ... 56
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?