Из Тьмы (Арка 5) - Добродел

Здравствуйте, господин Карл, — наметила поклон строгого вида женщина с жёстко стянутыми в пучок волосами. — Хельга наверху, она сейчас спустится.

— Клара, сколько раз тебе повторить: «Не называй меня господином», — чтобы ты поняла? — покачал головой мужчина, позволив женщине принять у него верхнюю одежду. — Или мне напомнить, как я подбрасывал тебе лягушек, а ты гонялась за мной с крапивой? — при воспоминании о беззаботном детстве взгляд уставшего хозяина дома посветлел, а маска уверенности и домашнего покоя стала чуть менее натянутой.

— Как был ты шалопаем, так и остался, — покачала головой Клара, в чьих глазах блеснула искорка веселья. — Господин Карл. Пойдёмте, я напою вас чаем.

Мужчина и женщина отправились на кухню, чтобы продолжить свою обоюдоприятную пикировку за чашечкой горячего напитка. Впрочем, когда появилась Хельга, парочка взрослых родственников вновь стала серьёзной, ибо дурачиться на глазах у ребёнка — это не солидно.

— Привет, маленькая моя, — поднялся и-за стола любящий отец. — Как выросла и похорошела! Иди сюда, дай папа тебя обнимет.

— Опять ты со своей «маленькой», — проворчала юная платиновая блондинка. — Мне уже пятнадцать скоро будет.

Но от отцовских объятий «уже почти совсем взрослая» девушка, чьи светлые почти серебряные волосы были убраны в красивую причёску, отказываться даже не подумала. Разве что строго попросила скучавшего отца быть аккуратнее: ведь он же не хочет повредить причёску и помять одежду дочери, которая после такого станет как чучело.

— Для меня ты всегда будешь маленькой и самой красивой принцессой, — улыбнулся Карл. — А куда ты так прихорашивалась? Неужели нашла себе жениха?

— Па-па! — топнула ногой девушка. — Ты же знаешь, что мне не до мальчишек! Просто я председатель патриотического клуба нашей школы! Я должна выглядеть подобающе!

— Конечно, дочка, — улыбнулся Карл. — Просто твой папа хочет быть уверенным, что тебя не окрутил какой-нибудь проходимец.

— Вот ещё! — девушка гордо задрала носик. — И вообще, лучше расскажи: вы же разгромили мятежников и предали огню весь их подлый город? Так же, да? — пытаясь уйти от смущающей темы, поспешила спросить Хельга.

— Нельзя так говорить, девочка, — покачала головой Клара. — Те горожане такие же люди, как и мы с тобой.

— Они предатели, — безапелляционно заявила Хельга. — Если они не свергли своего предательского лорда, значит, они все — такие же прихвостни гнилой Империи, как он, и достойны справедливой кары. Для прислуги такая политическая слепота простительна, но не нужно пытаться навязывать своё рабское мировоззрение более просвещенным гражданам, — надменно произнесла девушка.

— Клара не прислуга, — покачал головой мужчина.

— Как скажешь, папа, — фыркнула дочь. — Просто родственница-простолюдинка, которая за жильё и плату выполняет работу по дому. И ты не сказал, что там с предателями? Их всех убили или часть взяли в плен, чтобы показательно казнить на главной площади в столице? К нам привезут кого-нибудь из закованных Рюгенов? Я ведь председатель патриотического клуба и дочь одного из Мастеров нашего королевства. Кто, если не я, будет просвещать остальных о наших победах?

Улыбка на лице военного померкла, а глаза потускнели. Неужели он где-то ошибся в воспитании ребёнка? И ведь Клара тоже не писала о плохом поведении. Почему его милая добрая девочка так относится к родственнице, с которой раньше вполне хорошо ладила? И почему столь кровожадна по отношению к ничего ей не сделавшим согражданам, которым просто не повезло жить в мятежном городе? Да пусть бы даже и к имперцам!

Карл сам патриот Севера, но та интерпретация любви к Родине, которой придерживается его девочка — совсем не то, чему он её воспитывал и учил. Ну, в перерывах между службой с её длинными командировками. Но ведь тогда его место занимала сначала жена, а потом Клара. Да и школа у дочки самая лучшая в городе (и дорогая, зараза!).

Откуда же в столь милом создании такая жестокость? Или это просто переходный возраст, а на самом деле девочка не понимает, о чём говорит? Да, пожалуй, так.

Но что ему тогда отвечать на прозвучавший вопрос? Ведь реальность совсем не такая, как представляет себе Хельга.

Хотя Карл никогда не умел лгать и играть словами, отчего во многом и не достиг особых вершин в карьере. Да и слишком радикальные воззрения и заблуждения дочки о правильном, нужном и допустимом тоже требовалось развеять. Поэтому он постарался сказать, как есть. Но получилось не слишком хорошо. Это солдатами командовать и отчёты писать довольно-таки просто — достаточно использовать уставные шаблоны и команды — а вот с остальным…

— Мы не взяли город, — тяжело произнёс хозяин тейгу Керн Иггдрасиль. — Мы даже не добрались до его стен.

— Что за глупые шутки, папа?! Даже обычные горожане слышали о том, какие силы премьер-министр Хитзкопф направил для умиротворения этих наглых сепаратистов. Ты даже говорил, что к вам союзники присоединились. Глупости! Наша победоносная и справедливая армия не могла проиграть кучке жадных и трусливых клевретов Империи! Даже та стерва со своими живыми мертвецами, которая напала на вас на имперской границе, попадись таким силам, приняла бы свой заслуженный конец, — тонкая ладонь рубанула по воздуху, демонстрируя, какой конец заслужила безумная некромантка, пролившая столько благородной северной крови.

Девушка ненадолго задумалась.

— А, я поняла! Ваша армия просто не участвовала в штурме, верно? Точно! Вас опередили другие солдаты, а ты решил меня разыграть, обманув своей недомолвкой! И ещё говоришь, что не умеешь обманывать! — Хельга погрозила отцу пальцем. — Правильно я догадалась? Да? — она выжидательно посмотрела на хмуро молчащего мужчину. — Правильно же?

— Нет, — тяжело уронил офицер.

Карлу было неприятно разочаровывать и пугать дочь. Но если не сейчас, то позже она всё равно узнает правду. Поэтому он тяжело, роняя слова, будто камни, рассказал то, что видел лично. И о том, что узнал от других, заслуживающих доверия людей. Разумеется, не всё, лишь часть информации, которая не являлась слишком шокирующей, секретной и вообще скоро станет общедоступной. Благо, утомительное общение с въедливыми безопасниками, составление многостраничных отчётов и автографы, оставленные на многочисленных «подписках о…», подарили уверенность в том, что он знает, какие данные секретны, а какие нет.

Стоило признать, что как бы он не относился к такой одиозной фигуре, как одно из чудовищ Империи, обманчиво похожее на хрупкую девочку даже моложе Хельги, в той произошедшей между ними беседе