Плохие девочки не плачут. Книга 3 - Валерия Ангелос

Надеюсь, не нужно ожидать дополнительного осмотра слишком долго. В комнате довольно прохладно. Кожа моментально покрывается мурашками.

Расстегиваю бюстгальтер. Укладываю под уже лежащую на столе футболку. Стягиваю трусы, сворачиваю в комок и прячу туда же.

Я подхожу к стене. Опираюсь ладонями о белоснежную поверхность. Пробую сохранить остатки хрупкого равновесия.

Пол неприятно холодит босые ступни.

Лихорадочно дергаю головой.

Прочь дурные мысли.

Это аэропорт.

Повторяю снова и снова.

Наркотики мне никто подбросить не мог. Значит, волноваться не о чем. Пройду дурацкую процедуру и продолжу путь. Через пару часов приземлюсь в Австрии. Доберусь до центра и засяду в кафе на рандеву с безумно вредным десертом.

Утыкаюсь разгоряченным лбом в безупречно гладкую поверхность стены. Дрожащими пальцами рисую рваные узоры.

Пульс резко учащается.

Ледяной пот прошибает плоть.

Я знаю.

Понимаю.

Я чувствую.

Ты не выбираешь дорогу.

Дорога выбирает тебя.

Звук открываемой двери оглушает. Заставляет вздрогнуть. Вжаться в стену. Судорожно затрепетать. Затаиться в ожидании грядущей дикости.

Запах дождя. Гроза. Ураган.

Разряд. Разряд. Разряд.

Ток пробегает по венам.

Я вижу кровь.

На снегу.

Я вижу себя.

Голую.

Я…

— Поздравляю, — говорит фон Вейганд.

Я тебя не люблю.

По ночам изучаю пустое поле наших сражений. Челюсти сводит от первого личного поражения. Когда лед градом под кожу течет. Выламывает суставы да кости. И холод железа жадно врезается внутрь.

Мой путь до жуткого прост.

Пора бы уже смириться.

Одиноко теперь в постели.

Утробный рык зверя.

Не бьется о ребра ударом грома. Не забивается в грудь осиновым колом. Не срывается камнем на дно скалистой пропасти.

Я тебя не зову.

Имя твое.

Во тьме.

Погребено.

Похоронено.

Предано земле.

Не отдается эхом в голове. Не отбивается в до одури сбитом пульсе. Не опаляет огненным клеймом каждую клетку плоти.

Я тебя не помню.

Вырываю страницу. Без сожаления. Вырезаю. Пусть и по-живому. Выжигаю. Чтоб лучше запомнилось. Избавляюсь от искушения.

Чеканят четко часы.

Вычеркиваю тебя.

Начисто.

Давно за чертой.

Даже ближе.

К черту.

Я тебя не знаю.

Образ твой не отражается во всех без исключения случайных встречных. Голос твой не обвивается вокруг горла жесткой прочной петлей. Запах родной не будоражит в клочья разодранный разум.

Я тебя не ищу.

Отворяю очередную дверь. Двигаюсь дальше. Вперед. К новым свершениям. Взираю в упор на горизонт.

Я не жду твоего возвращения.

Есть другие развлечения. Первая любовь — не значит последняя. Обойдемся без пафосных клише. Если начинаешь исповедь, надо оставаться честным. Хотя даже сырая земля горит и разверзается под ногами.

Забываю.

Чаще.

Еще.

Прощай.

Прости.

Я не пью тебя мелкими глотками. Крупными тоже не употребляю. Не смакую, как самый изысканный на свете деликатес. Не растягиваю пытку до бесконечности. Не отдаюсь на волю гремучего соблазна.

Ты не мой алкоголь.

Не яд.

Не отрава.

Вот правда.

Я не пускаю тебя по венам. Не втираю в обожженные желанием десны. Не вдыхаю, насквозь пропитываясь безумным блаженством на грани.

Я не твое покорное животное.

Я не страдаю от ломки.

Прошлое в прошлом.

Точка.

Пойми.

Ты не мой наркотик.

Больше не найти твоих отпечатков внутри. Разломана печать, выдрана с мясом. Старые раны сокрыты под грубыми рубцами.

Я тобой не живу.

Не дышу.

Я по тебе не курю.

Не тоскую.

Ничуть.

Не скучаю.

Ни капли.

Не голодаю.

Бешено.

Не загибаюсь.

От жажды.

Не погибаю.

Внутри.

Не подыхаю.

Раз за разом.

Ведь это не я пыль под твоими ногами.

Скажи мне, почему так старательно взываю к Богу днем, но когда ночь обрушивается на плечи, приходит только Дьявол?

Чернота пожирает душу.

Истина рвется наружу.

Порви.

Порежь.

Сотри.

Уничтожь.

Убей гребаную суку.

Вот чего жаждет зверь.

Сорвать всю твою долбаную одежду. Завалить, подмять под себя, вонзить клыки и когти поглубже. Добраться до нутра, вспороть, пронизать похотью. Задрать до смерти. Залить мир вокруг горячим свежим алым.

А я?

Я тебя не ищу.

Не ступаю по опасной дороге. Не плутаю по тропам адского лабиринта. Не ныряю в безбрежную бездну.

Я тебя не помню.

Не просыпаюсь в ледяном поту от собственного дикого крика. Не изгоняю тьму силой крестного знамения. Не умоляю небо об искуплении.

Я тебя не зову.

Не обдираю кулаки в кровь. Не калечу плоть, пьянея от чужой боли. Не вламываюсь в объятья преисподней.

Тебя нет. Нигде. В ярких отражениях витрин. В острых осколках памяти. В каждом всполохе мироздания.

Злая ирония.

Вчера один старик впервые похвалил меня, мол, я всегда поступаю верно, движусь по трупам к мечте и отказываюсь проиграть даже заведомо провальную партию. Действую напролом. Без сожаления.

А потом прозвучал выстрел.

Мой мальчик.

Зачем тебе царство?

Если не к чьим его бросить ногам.

Ха.

Точно.