Из Тьмы (Арка 5) - Добродел

так-то ни разу не архидемон (хотя имело шанс им стать), считай, заборола сугубо чудом — страшным, ибо Бездна.

Вот только разобраться выходит не очень. Там много своих тонкостей, требующих лаборатории, скрупулёзной и занудной наработки статистики, систематизации данных и построения моделей, которые можно будет экспериментально проверять. На озарениях тут не выехать. Увы. А мне так-то ещё и миссию выполнять, и добровольно взваленные на себя (ни разу не любимые) обязательства тянуть, вроде обязательной работы с документами.

Ну, разве что казни сановных воров, жирующих на смертях и страданиях гражданских, солдат и коллег-силовиков, до сих пор приносят некое мрачное удовольствие. Приятно бывает прогуляться по площади и полюбоваться на дохлых и умирающих уродцев, которые ошибочно считали себя неподсудными хозяевами чужих судеб — и оттого щедро их разменивали на собственное (временное, как оказалось) благополучие. Да, любование на манифестацию справедливости такого рода — не самый здоровый способ немного поднять себе настроение, и далеко не всегда работающий, но какой уж есть.

В общем, когда у кого-то из ребят появилась идея посетить местную смесь аквапарка и горячих источников (имитации оных), то я согласилась пойти вместе со всеми. Однако вскоре, поняв, что влиться в общее веселье не слишком получается, решила отколоться, покинув здание аквапарка и перебравшись в один из отдельных домиков «горячих источников».

Мало ли что у меня сумеречное настроение, которое не удалось исправить? Не портить же его теперь и товарищам!

В целом... нельзя сказать, что имеются по-настоящему серьёзные причины хандрить. Всё идёт по плану, а проблемы решаются, и, надеюсь, продолжат решаться по мере поступления. Разве что частичный провал с владениями рода Рюген, которые, после разорения своего главного города, лорд Герман не сможет расширить, выводя из-под молоха войны больше людей — странно сильно царапнули по сердцу.

Надо ведь радоваться, что удалось совсем уж провала избежать, а не печалиться. Тем более о сломанных судьбах чужаков, которые ещё недавно считались гражданами вражеского государства, а значит и его ресурсом, который не грех сокращать. Размякла я, что ли? Впрочем, иногда позволить себе минутку слабости и меланхолии, немного самой себе пожаловаться на жизнь и мысленно поныть — бывает даже полезно. Помогает разгрузить нервную систему, которая у меня крепкая, но, увы, не из стали отлита.

Хотя, конечно, есть и иные способы.

От входа в помещение с горячими бассейнами, к которому моё плавающее на спине тело располагалось спиной, послышался едва заметный звук открывающейся и закрывающейся двери. Затем тихая, но всё же различимая, чуть прихрамывающая походка босых ног одной любящей подкрадываться, но сейчас не пытающейся играть в скрытное проникновение особы. А в конце — негромкий плеск погрузившегося в воду тела.

— Знала бы ты, как мило со стороны выглядит твоё трогательное одиночество, — интимно прошептала Сена, что подошла сзади-справа и нежно меня приобняла, одновременно поддерживая под головой, дабы плавание на спине не превратилось в неожиданное погружение. — Так и хочется обнять, зацеловать, загладить и затискать эту грустную и одинокую милашку!

Следуя заявленному плану, схваченную девочку-волшебницу погладили по влажным волосам, а потом поцеловали в нос, обдав приятным запахом какой-то карамели.

— Знала бы ты, как я «люблю», когда это одиночество прерывают без предупреждения, — недовольно ворчу.

Всё же пусть визит Сены вызвал в большей мере положительные чувства, оттенок недовольства за прерванные размышления тоже присутствовал.

— И я понимаю, что благодаря своему сложению похожа на ребёнка, — с этими словами встаю на дно мини-бассейна — или как эта штука правильно называется? — благо он был мелковат и позволял стоять, даже обладая печально-невысоким ростом. — Но для выплёскивания своих нереализованных родительских инстинктов лучше поищи иную цель. Не люблю, когда кто-то низводит меня на уровень несамостоятельного существа, нуждающегося в защите и опеке.

— Цундере, — отбила Сена. — Но в таком виде ты тоже ничего. И мои инстинкты совсем не родительские. Хотя, если ты хочешь… — убийца облизнула яркие губки, — Позволь этой мамочке тебя поцеловать, моя сладкая маленькая девочка.

— Извращенка, — фыркнула я, на что подруга лишь улыбнулась, будто хорошему комплименту.

А потом шагнула вперёд.

Меня поцеловали в лоб, в щёку, куснули за ухо, а после язычок «извращённой мамочки» влажно скользнул по щеке, чтобы раздвинуть мне губы и проникнуть дальше, встретившись и сплетясь в танце с моим.

С готовностью отвечаю на поцелуй. Приятно. Сена хорошо целуется. Да и её шаловливые ручки тоже отлично знают что делать. Как и мои.

— Чего ты такая грустная сегодня? — спросила раскрасневшаяся девушка, когда мы, вдоволь нацеловавшись, перекочевали к бортику, где под водой прятались удобные каменные сиденья. — У нас там, между прочим, Кей целое водно-воздушное шоу устроил. Вот вроде балбес-балбесом, но как живой аттракцион он со своим тейгу небесполезен.

— Устала, — честно признаюсь я, улыбнувшись шутке подруги.

Организовать аттракцион, где главным действующим механизмом является один из легендарных древних артефактов — это очень похоже на Кей Ли. Интересно, что бы сказал кто-то из начальников Базы или посторонних воителей, увидь такое «святотатство»?

Касаемо моей моральной усталости: пусть приход Сены и последующие поцелуи с ласками меня и взбодрили, но до конца меланхолию они всё же не изгнали. Я могла бы имитировать бодрое и даже весёлое настроение, но не видела в этом смысла. Наша проныра достаточно проницательна, чтобы заметить не слишком хорошо скрытую игру, а напрягаться и надевать способную её обмануть полноценную маску — контрпродуктивно.

— Ты же наладила управление этими кабинетными бездельниками, и теперь бумажек с каждым днём меньше, не? Какая усталость? Даже я теперь иногда начинаю скучать. А ведь поначалу тонула в потоке этих гадских отчётов, документов, прошений и кляуз. Или ты про заварушку в городке северян? Да? Там ты круто отожгла! До сих пор жалею, что не смогла увидеть, как ты надираешь зад и выдёргиваешь ноги тому наглому монстролюбу, припёршемуся, куда его и шайку примазавшихся голодранцев не звали. Но с его меньшими зверушками и революционными дружками наши повеселились славно! Опять без меня, правда, — девушка издала вздох.

Неспособность участвовать в боевых операциях всё ещё угнетала тихую убийцу. Ну, хотя бы бесполезной она себя теперь не считает: исцеление работой — и немного любовью, хех — прошло успешно.

— И это было даже не вчера, — продолжила Сена. — Вчера ты вообще, когда не работала, целый день медитировала. Даже покувыркаться в постельке не захотела. И сегодня опять убежала ото всех и от меня. Я тебе