Озорной купидон - Кара Колтер

Девушка старалась раздробить аспирин при помощи супового половника. От нее так чудесно пахло мылом и шампунем и еще чем-то сладким и очень приятным.

Тернер вытащил из кухонного буфета две ложки, зажал между ними таблетку и раздавил ее.

— Вот и все. — Он налил в чайную ложку немного яблочного сока и добавил туда порошок, а затем подошел к ребенку и сунул ложку ему в рот.

Ребенок выплюнул все ее содержимое обратно на него.

— Молодой человек, вы умеете произвести первое впечатление. Раздавите для меня еще одну таблетку, хорошо?

Тернер достал из шкафа несколько кухонных полотенец и намочил их теплой водой из-под крана.

— Вода из крана, теперь идет почти шесть месяцев в году, — произнес с удовольствием Тернер. Его речь была медленна и протяжна, как у всех, кто живет вдали от больших городов.

Незнакомка искоса взглянула на него из-под длинных и густых ресниц. У нее были та простота и естественность, которые привлекали к ней его внимание. Тернер решил, что все дело в том, что он слишком долго видел одних только лошадей.

Она, конечно же, не Селия, внезапно подумал Тернер, и будет несправедливо, если он станет относиться к ней так же, как к бывшей подруге. Глупо думать, что все горожанки похожи на Селию.

— Где вы живете в Орегоне? — спросил он.

— В Портленде.

Лучше держать ухо востро. Селия родилась и выросла в Балтиморе и думала, что жизнь в Монтане полна романтики. У нее были свои представления о ковбоях, которые оказались неверными.

Селия считала Тернера настоящим мужчиной, сильным и закаленным в боях только потому, что видела, как он сумел удержаться на спине разбушевавшегося быка в течение восьми секунд. Ее иллюзиям ничего не грозило, пока они посещали рестораны, а однажды были в театре, куда Селия затащила его посмотреть балет.

А затем он совершил ошибку, пригласив ее к себе домой. Когда Селия увидела эту комнату, все ее мечты разлетелись в прах.

Тернер знал, что ее уход только к лучшему. Они жили в каком-то выдуманном мире, но возвращение к реальности было неизбежно. Настоящий мужчина, сильный и закаленный в боях, на самом деле оказался человеком, который занимался тяжелой работой, отличался упрямством и любил уединение.

Ему нравилось работать с лошадьми. В прошлом году Тернер договорился с сестрой и зятем, что они будут заниматься животноводством на ранчо, как всегда было в его семье после Великого потопа. И теперь он мог посвятить себя тому, что умел делать лучше всего. Он купил этот маленький участок, потому что ему понравилась конюшня.

Тернер стал отличным дрессировщиком лошадей. Он мог ни в чем себе не отказывать, получая неплохие деньги за дрессировку молодняка и продавая уже объезженных жеребят. Кроме того, он получал и свою долю дохода от ранчо. Если бы только он научился контролировать себя и не поддаваться соблазну купить новую лошадь, то мог бы нажить целое состояние. Недавно Тернер заплатил семь тысяч долларов за дикую кобылу в яблоках.

Сестра вздыхала, глядя на его дом. Но он чувствовал себя превосходно и не собирался ничего менять в своей жизни.

Вот только Тернер скучал по брату, а порой этот тридцатилетний ковбой тосковал по приятному обществу хорошенькой женщины.

Он был одинок. И когда приближалась зима, особенно остро ощущал свое одиночество, мысли о коротких днях и долгих холодных ночах наполняли его болью, от которой он безуспешно пытался избавиться.

После ухода Селии что-то умерло в его душе.

В округе на расстоянии тысячи миль не попадалось ни одной подходящей женщины. Тернер отлично знал всех девушек, которые выросли в этих краях, но они уехали отсюда или вышли замуж. А он был слишком горд, упрям и чрезвычайно занят работой, чтобы отправляться на поиски чего-то необычного.

Но этой женщине самой пришлось к нему приехать.

Тернер мельком взглянул на ее безымянный палец, но кольца на нем не оказалось. Неожиданно ему пришло в голову, что из его жизни исчезло нечто важное с тех пор, как он забросил родео. Это ожидание приключений, непредсказуемость существования, когда просто не представляешь, что может произойти в следующий момент.

Господи, Маклеод, сказал он сам себе, не будь дураком. И неожиданно он обратил внимание на россыпь веснушек на ее лице.

Девушка наконец раскрошила панадол.

— Теперь попробуйте сами дать ему лекарство, — хрипло произнес Тернер. — А затем мы разденем его и оботрем мокрым полотенцем.

Она взяла у него сок и села рядом с мальчиком, который с упрямым видом смотрел на нее, очень напоминая Тернеру его брата.

— О, малыш, раскрой пошире ротик, — пропела она таким звонким голосом, что Тернер замер в изумлении, — пусть волшебное лекарство он проглотит.

Маленький Ники раскрыл свой рот, как птенец, и с причмокиванием проглотил лекарство.

— Неужели вы сочинили это прямо сейчас? — недоверчиво спросил Тернер.

— О, — произнесла она, смущенно рассмеявшись, — это глупо, но зато помогает.

Когда она рассмеялась, в уголках глаз появились морщинки, и Тернер вдруг обратил внимание, какой красивый цвет у ее глаз, в них были перемешаны оттенки и золотого, и зеленого, и коричневого цветов.

— Спой еще. Сейчас же!

— Нет, — ответила она и вдруг почувствовала себя неловко и покраснела. Ее щеки стали ярко-пурпурного цвета.

— Продолжайте, — сказал он. — Мне понравилось. — Тернеру показалось, что он слушает пение ангела.

Но девушка больше не собиралась петь. Вместо этого она сняла с мальчика рубашку и обтерла его полотенцами, которые приготовил Тернер.

— Давайте уложим его, — предложил Тернер. — В дальней комнате довольно прохладно.

Она хотела взять ребенка на руки, но Тернер забрал его у нее.

— Он совсем не тяжелый, — запротестовала девушка.

Тернер пожал плечами. О да, ведь она приехала из того нового мира, где женщины вели себя на равных с мужчинами. Не стоит обращать на это внимание.

Они втроем направились по узкому коридору. Проходя мимо спальни, Тернер придержал дверь ногой, а потом захлопнул ее, надеясь, что гостья не заметила грязные рубашки и носки, валявшиеся на полу.

Соседняя спальня оказалась такой же простой, как и весь крошечный домик. На окнах даже не было занавесок.

— Поппи, пой! — снова потребовал маленький тиран, пока она укутывала его чистыми простынями.

Она смущенно взглянула на Тернера, и тот, поняв намек, удалился. Он услышал ее голос, доносившийся из окна. Через несколько мгновений пение прекратилось. Он вдруг заметил, что все это время стоял на одном месте, не в силах пошевелиться.

Через мгновение девушка вышла через дверь черного хода.