Притчи приемного покоя 2 - Андрей Левонович Шляхов

мандражирует, тот не сможет наполнить роль содержанием, потому что это происходит через эмоции. Дима внушал любимой, что она справится, что Федорчук впечатлится настолько, что в следующей картине даст ей главную роль, что с моста бросаться не нужно и, вообще, надо держать хвост пистолетом. Если бы знал, чем все обернется, то отговорил бы сниматься у Федорчука, вот точно бы отговорил!

Сыграла Лариса хорошо. Настолько хорошо, что Федорчук на постпремьерном банкете назвал ее «открытием текущего года», а заслужить у него похвалу было ой как трудно. Да и сама Лариса осталась довольна и своей игрой, и тем, как она выглядела на экране. И все бы хорошо, но…

Но во время съемок на Ларису запал маститый актер Шахлунский, игравший нечуткого мужа главной героини, от которого она в конечном итоге уходит к чуткому и любящему ее мужчине. Несмотря на свой «без малого полтос» Шахлунский выглядел неплохо – стройный подтянутый красавец с роскошной шевелюрой, слегка тронутой на висках сединой. В актерской среде Шахлунского прозвали «Мишкой-шалунишкой» за его великую любвеобильность – этот похотливый сатир не пропускал ни одной мало-мальски симпатичной женщины. Ну а такая красавица как Лариса сразила его наповал. Настолько, что, едва оклемавшись после весьма бурного, если не сказать – скандального, третьего развода, Шахлунский решил жениться в четвертый раз. На Ларисе.

Когда Дима услышал от любимой, что у нее с Шахлунским «все серьезно», то впал в натуральное бешенство.

– Да ты вообще понимаешь, что происходит?! – орал он, не обращая внимания на то, что дело было на людях, посреди Тверского бульвара. – Зачем тебе этот старик?! Ты думаешь, что он тебя любит?! Как бы не так! Он только себя любит, эгоист хренов! Ты для него ничего не значишь! Так – еще один пунктик в длинном списке… Это сейчас он выглядит более-менее, а через десять лет из него песок сыпаться начнет!

– Простите, мы репетируем, – сказала Лариса подошедшему патрулю и продемонстрировала раскрытый студенческий билет. – Мой напарник немного увлекся, с ним это случается.

Патрульные переглянулись и пошли дальше.

– Зачем ты меня позоришь? – прошипела Лариса. – Я хотела поговорить с тобой по-хорошему, как с другом…

– Ну как тут может быть «по-хорошему»? – спросил Дима, переключившись в тихий режим. – Что тут может быть «по-хорошему»? Неужели ты можешь вот так, с ходу, взять и растоптать нашу любовь? Как так можно?

– Давай присядем, – предложила Лариса, беря Диму под руку. – А то стоим на проходе, как два столба…

Они присели на ближайшую скамейку.

– Во-первых, я ничего не топчу, – начала Лариса. – Я очень дорожу нашими отношениями…

Дима иронично хмыкнул.

– Да, дорожу! – с нажимом повторила Лариса. – Если случилось так, что я полюбила другого мужчину, то это еще не означает, что мы не можем остаться друзьями.

– Может еще в шаферы меня пригласишь? – ехидно поинтересовался Дима.

– Это навряд ли, – усмехнулась Лариса. – Но если у нас с Мишей дело дойдет до свадьбы, то я буду очень рада видеть тебя среди гостей.

Дима снова хмыкнул.

– Димыч, ну так получилось, – мягко сказала Лариса. – Сердцу, как говорится, не прикажешь… Я понимаю, что ты на меня обиделся. Но если у тебя сохранилась хоть капелька любви ко мне, то пойми меня и не вини. Любовь – это не преступление, а высшее счастье.

– Капелька? – переспросил Дима. – Да у меня тут, – он что было силы стукнул себя кулаком в грудь, – целый океан любви. Ты для меня – все! Но я не какой-то рабовладелец и тиран. Я способен понять, что ты можешь полюбить другого мужчину. Мне, конечно, обидно, что ты полюбила другого, но в сто раз обиднее, что этот другой старше тебя на тридцать лет! Ты же ему в дочери годишься, старому козлу!

– Ну и что с того? – пожала плечами Лариса. – Когда любят, не обращают внимание на прочие обстоятельства. Мне с Мишей хорошо и ему со мной тоже. Да и форма у него на уровне, многим молодым сто очков вперед даст!

– Даст! – передразнил Дима. – После виагры…

– С тобой совершенно невозможно разговаривать! – возмутилась Лариса. – Я пытаюсь объясниться, пытаюсь сохранить нашу дружбу, а ты несешь какую-то хрень! Тебе не стыдно, Димыч? Мне кажется, что ты просто завидуешь Михаилу, завидуешь его успешности и тому, что я его люблю.

– Любовь зла – полюбишь и козла! – прокомментировал Дима.

– Вот на этой бравурной ноте мы и закончим, – спокойно сказала Лариса и сдернула с пальца кольцо, подаренное Димой. – Будем считать, что отныне мы не знакомы, – она положила кольцо на перекладину скамейки рядом с Димой. – Так лучше для всех.

Лариса встала и быстрым шагом пошла по направлению к Пушкинской площади. Дима тоже встал и медленно побрел в другую сторону. Кольцо осталось лежать на скамейке…

В институте оба старательно игнорировали друг друга, что вызывало у одних однокурсников сочувствие, а у других – насмешки, но после того, как Дима пригрозил начистить рыло самому активному насмешнику, шуточки прекратились. В конце апреля Лариса объявила о свадьбе, которая должна была состояться первого июня, и раздала всем, кроме Димы приглашения. Дима собрался с духом и попытался еще раз объяснить ей, какую ошибку она совершает, но Лариса демонстративно зажала уши ладонями и глаза тоже зажмурила, чтобы ненароком ничего по губам не прочесть.

Пребывая в полнейшем смятении чувств, Дима обратился за советом к Лешке, все равно больше не к кому было.

– Свадьбы допускать нельзя! – категорично сказал «гражданский зять». – Не можешь сам с ней объясниться, найди того, кто сможет помочь.

– Тут только мама ее могла бы помочь, наверное, но она умерла в про… – Дима оборвал себя на полуслове, сверкнул глазами и радостно воскликнул: – Лешка, ты гений!

Димин сосед Владик Сарычев, которого родной отец начал приобщать к покорению гор с двенадцатилетнего возраста, после школы выучился на промышленного альпиниста и теперь заколачивал неплохие деньги на помывке окон и фасадов высотных зданий. Владик был добрым отзывчивым парнем и уговорить его оказалось куда проще, чем отговорить Ларису от выхода замуж за Шахлунского. Правда, некоторое сопротивление преодолеть все же пришлось.

– Если ты ёбн…шься, то меня посадят! – сказал Владик, выслушав горькую историю Диминой любви.

– Как я могу ёбн…ться, если ты меня всему научишь и будешь подстраховывать? – возразил Дима. – Все будет хорошо, и никто ничего не узнает, потому что это дельце мы обтяпаем ночью.

– Ладно, – решился Владик. – Была не была! Но ты, Димка, будешь мне крупно должен.

– По гроб жизни! – кивнул Дима. – Ты только выручи, мне ведь больше не к кому обратиться. Но быстро –