Хамелеон - Константин Николаевич Буланов

буду ждать. Демонстрируешь издалека, сам или через третьи руки, лопатник. Мне хорошо известно, как он выглядит, поэтому даже не думай облапошить, — на всякий случай предупредил Александр малолетнего вора, поскольку действительно это знал, так как уже потратил аж два дня на поиск нужного ему человека и последующее наблюдение за ним, вместо того, чтобы отдыхать в койке. — Как удостоверюсь, что все в ажуре, отдаю тому же Пескарю четвертной[7]. Он же приносит мне кошель и получает окончательный расчет за работу. После того как заберу свое, все остальное брошу здесь же, — кивнул маскирующийся под бывшего сидельца краском на пустой прилавок, — можешь потом забрать и отстегнуть малому его долю.

— Приемлемо, — не найдя к чему придраться, кивнул головой молодой мастер по отъему у населения честно заработанных денег.

Поймав извозчика, Геркан отвез нанятого профессионала по адресу работы цели, где впоследствии и указал на молодого парня, которому уже крупно повезло, но который пока еще об этом совершенно не догадывался. Это для всех рядовых советских граждан результаты лотереи должны были стать известны лишь 9-го августа. А так-то сам розыгрыш состоялся еще в 1-е и 2-е августа. Правда, теперь, когда товарищ Можаров стал мишенью для мошенников, его персональному счастью уже не суждено было случиться.

На удивление, все прошло абсолютно гладко. Никаких предъяв и никаких подстав со стороны криминального элемента Москвы не воспоследовало. Не пригодился даже таскаемый с собой в кармане куртки табельный Наган. Все оказалось выполнено честь по чести. Прибыв к тому же торговому павильончику сутки спустя, Александр подметил рядом с ним, и щипача, и пару беспризорников, один из которых по знаку старшего продемонстрировал объявившемуся заказчику искомое мужское портмоне. Спустя же еще минуту, комвзвода, едва удержав рвущуюся на лицо улыбку, изъял оттуда все десять находившихся внутри лотерейных билетов, после чего оставил кошель на прилавке, а сам навсегда исчез, словно его и не существовало вовсе. Точнее навсегда исчез тот человек, чей образ он отыгрывал все последние дни, сбегая из-под надзора медицинских работников под предлогом неспешных прогулок на свежем воздухе.

Так оказался завершен самый первый шажок к личному счастью одного отдельно взятого краскома, за которым, если верить одному китайскому мудрецу, его ожидала дорога в тысячи ли[8]. Нынче же настало время вновь окунуться с головой в мир бронетанковых сил РККА, начавшиеся тенденции в которых обещали предоставить ему возможность карьерного роста, коли не щелкать клювом. Благо, и голова на плечах имелась, и руки росли откуда надо, и знания с мировоззрением обещали поспособствовать личному возвышению. Дело оставалось за малым — воспользоваться всем этим по уму, не дав другим обойти себя на крутых поворотах судьбы в гонке за солидную должность.

Вообще, для когда-то обычного, ничем не примечательного, 17-тилетнего подростка из рабочей среды, добровольно вступившего в ряды Красной Армии, он смог достичь немалого. Всего за 9 лет из слесаря-ремонтника одного из петроградских машиностроительных заводов Александр превратился в командира взвода танков, каковых во всей армии не насчитывалось и сотни человек. По старым, еще царским, званиям ныне занимаемая им должность соответствовало чину поручика в пехоте. Правда, в его непосредственном подчинении народу находилось с гулькин нос, поскольку он являлся технарем едва ли не с первых дней своей армейской службы.

Обладая определенным пониманием того, как следует обихаживать сложные механизмы, Геркан еще в 1920 году оказался направлен в один из начатых формированием отдельных автотанковых отрядов. Техника там была, как совсем новая трофейная, отчего зачастую совершенно незнакомая — это касалось всех танков, так и сильно изношенная, сохранившаяся еще со времен Империалистической войны — по большей части броневики с автомобилями. При этом не то что запчастей с потребными расходными материалами, но даже банального инструмента на руках порой не имелось вовсе. А ведь подготавливать машины к бою и постоянно ремонтировать их, было как-то необходимо! Вот доставшийся именно в те времена тяжким трудом опыт, наряду с проявленной смекалкой и продемонстрированной расторопностью, позволили юноше удержаться в войсках, когда с переходом на мирное положение в стране началось резкое сокращение, как всей Красной Армии в целом, так и ее броневых частей в частности. Немногие оказались способны пройти соответствующую занимаемой должности аттестацию. Он же смог. И потому сейчас проживал в Москве в районе Лефортово, где в Мураловских казармах и квартировал 3-й отдельный танковый полк.

— О! Наш блудный сын вернулся! — именно такими словами его поприветствовал Михаил Киселев, с которым Александр водил дружбу еще с 1926 года, когда они познакомились в Ленинграде на «Курсах подготовки бронетанковых специалистов при Военной школе механической тяги». Тогда они сошлись на фоне полученного еще во времена гражданской жизни опыта работы с металлом и точным инструментом, да так и попали в одну часть. По завершении почти годичного обучения оба получили свои первые звания среднего начальствующего состава, но Киселев, в отличие от Александра, являлся, если так можно было выразиться, настоящим танкистом. Из-за сравнительной молодости Рабоче-Крестьянской Красной Армии и по причине, прямо скажем, творившегося в ней бардака, наряду с нарочито показательным полнейшим отвержением норм царивших в Российской Императорской Армии, как такового четкого разделения военных по должностям, специальностям и званиям пока еще не существовало. Да, имелись категории, отражавшиеся в бумагах, но никак не отражавшиеся на форме или знаках различия. Поэтому тот же техник по автотанковому ремонту являлся таким же командиром взвода, как и настоящий комвзвода, командующий аж целыми двумя танками, не считая собственного.

— Куда бы я еще делся? Здесь ведь кормят! Кормят ведь? — на всякий случай шутливо уточнил Геркан, всем своим видом демонстрируя попытку припомнить этот немаловажный факт. Вот только в этой шутке была лишь доля шутки, а остальное — не самая лицеприятная правда жизни в СССР после отмены НЭП-а. Так-то карточки на целый ряд продуктов питания уже почти как полгода были введены даже в Москве с Ленинградом. Что уж было говорить о ситуации с продовольствием в прочих городах, деревнях и весях. И мало того, что нормы в них были донельзя урезаны. Их еще далеко не всегда удавалось отоварить по причине отсутствия товара в магазинах. При этом рыночные цены превышали государственные, где втрое, а где и вчетверо! Потому вопрос питания стоял перед каждым советским гражданином весьма остро. — А то на больничных харчах я как-то не поправился, — похлопал он себя по впалому животу. — Скорее даже наоборот, стал несколько стройнее.

— Так это же чудесно! Теперь спокойно влезешь в любой танк! И даже в «КС»[9] будешь чувствовать себя великолепно! Завидую! Вот честно! За-ви-ду-ю! — произнес по слогам последнее слова и заржал, словно конь, весельчак Михаил. Вряд ли кто-либо далекий от жизни танкистов смог бы