Загадка тауматургии - Виктор Борзов

продажей рукопись, картина, песня, мелодия и другие произведения искусства проходили обязательную проверку в Министерстве защиты культуры. Проверки МЗК длились месяц, а иногда полгода и, почти всегда, заканчивались отказом. Поэтому большинство продавало творения на подпольных рынках.

— Дэнни не думал, — осторожно начал Дерек, придвигаясь ближе. — Ну это... пойти по другому пути?

— Неа, — помотал головой Сэмюэль. Те, кто гнался за славой и большими деньгами, на такое решение даже не заглядывались. А отец грезил богатством.

В ответ мистер Нейви цокнул и отошел за свой столик сбоку от парня.

Когда по павильону пробежал звонкий треск, Сэмюэль отпер ящик и вытащил плотные кожаные перчатки, круглые очки с толстыми линзами и коричневый фартук.

— Мистер Берислави! — прокричал кто-то над ухом.

Парень развернулся. В паре шагов утирался платком тяжело дышащий Андреа Синков.

«Далеко бежал», — мысленно усмехнулся Сэмюэль.

— ... Свежая кровь... прошу за... мной.

Глава повел парня сквозь ряды станков в конец цеха.

В постройке из металлических листов, помимо двери в кабинет, сбоку вырастала еще одна. Полная вмятин и с облупленной белой краской. Она ни в какое сравнение не шла с лакированной покрытой узорами лоз подругой. Таблички не было, но все рабочие называли комнату — переговоркой. Андреа всегда принимал в ней «свежую кровь» и разговаривал с подчиненными. Начальников и равных по должности он отводил в кабинет.

Глава цеха потянул ручку на себя.

Комнате отлично подходила дверь. Блестящие под тусклой мана-лампой листы металла, скрипящие от каждого шага половицы. По центру взятый из павильона рабочий столик окружали четыре дивана. Из одного торчали пружины, на втором росло темное пятно. Остальные два, стоящие друг напротив друга, можно было назвать «хорошими» по меркам переговорки.

На одном плечом к плечу сидели трое молодых парней. Их взгляды напрыгнули на Сэмюэля, стоило ступить внутрь.

— Господа, благодарю за ожидание! — воскликнул глава цеха. — Представляю вам нашего работника — Сэмюэля Берислави!

Андреа энергично захлопал в ладоши. Из-за пота аплодисменты звучали как жадное причмокивание.

— Оставляю новичков вам, мистер Берислави, — выскочил из переговорки глава и захлопнул дверь.

На долгие секунды комнату захватила давящая тишина. Парень устало потер глаза, окинул новеньких взглядом.

На Сэмюэля глядел крайний левый со скрещенными руками. Он носил темно-серый плащ, молочную рубашку и светло-коричневые брюки. Мальчик, Сэмюэль не мог назвать его иначе, явно ждал чего-то от парня.

Поэтому он приложил руку к сердцу, коротко поклонился и плюхнулся на диван напротив «свежей крови».

— Приятно познакомится, — осторожно начал Сэмюэль. До этого новичков всегда встречал Андреа «Свинков», поэтому парень не знал, что говорить. — Эм... Ну... Как глава и сказал, меня зовут Сэмюэль Берислави. Представьтесь.

Он кивнул на крайнего левого.

— Меня зовут Зак Новидов! — воскликнул мальчик с короткими каштановыми волосами. — Приятно познакомится.

— Я — Майлд Волдов, — подхватил эстафету средний. Короткие темные волосы и полуприкрытые глаза. Каждому из них было по четырнадцать-пятнадцать лет, но Майлд выглядел постарше. По ощущениям, лет на двадцать.

— ... Кью Голри, — робко пробурчал последний. Мальчик привстал и повторил приветствие Сэмюэля. Зачесанные на правый бок русые волосы, детское круглое лицо. Взгляд Кью пугливым зверьком метался из стороны в сторону, боясь долго задерживаться на одном месте. На парня он не рисковал смотреть ни секунды.

Когда Кью закончил, Сэмюэль откинулся на спинку дивана и вздохнул.

— Полагаю, теперь я могу показать вам, как мы работаем, — сказал он. — Есть какие-то пожелания или может вопросы?

Ответом ему была тишина.

— Отлично! — прикусил губу и неожиданно воскликнул Сэмюэль. Он поднялся с дивана. — За мной.

Парень повел новичков вдоль боковой стены к своему столу. Слева за станком радостно присвистывал Дерек, штампуя одну заготовку за другой.

— Какой план? — прокричал Сэмюэль, чтобы перебить гул и шипение работающих машин.

Мужчина мазнул взглядом по «свежей крови» и раскрыл рот в широкой улыбке.

— Двести А32! Триста шестьдесят Б01! И пятьсот Ж45!

— Слышали? — обернулся парень к трио. — Это план на каждого! Вон там у нас стоят лотки!

Он ткнул костлявым пальцем в стоящие вдоль стены высокие шкафы. На каждой полке шеренгой шли наклеенные бумажки с корявыми надписями.

— Буква значит носитель, число — формулу!

Парень засеменил к лоткам, схватил белую плоскую насадку из числовых и металлическую пластину из буквенных.

— Глядите! — скомандовал Сэмюэль, надевая фартук и натягивая на руки перчатки. На насадке выступал выдавленный с другой стороны рисунок. Линии сворачивались в завитки, отдаленно напоминающие символы облаков или ветра. Они шли по кругу и замирали в самом низу, в паре сантиметрах от завершения окружности. По диаметру сидели заключенные в круги узоры. Всего пять. Каждый разного размера.

— Ч-что это значит? — спросил Кью.

— Не знаю, — пожал плечами Сэмюэль. — Но не советую срисовывать, если не хотите взорваться.

— Он не сработает, — спокойно возразил Майлд.

— Подрабатываешь артефактором в свободное время?

— Нет, но для работы формулы нужны мана и клетка души.

—