Калининградские хроники - Павел Николаевич Сочнев

тележек поместилось в машину с трудом. Первый взнос в кассу был полностью израсходован, поэтому, стоя у магазина, скинулись ещё раз.

Какое-то время ушло на перетаскивание покупок на причал, потом на размещение всего закупленного в уже непустых рундуках. Старательно и искренне мы пытались запомнить, что где положили. Яхта впитала гору покупок как губка воду. Мы просто растворили всё в шкафчиках, рундуках и холодильнике, который, к слову сказать, оказался как автомобиль Таврия – «Внутри больше чем снаружи». Упаковка сыра, купленного в первый день, была случайно мной обнаружена через полторы недели и благополучно съедена командой. Благополучно, это когда без последствий (для команды и кока) и претензий. Иногда случается так, что художества кока могут очень сильно на нём отразиться, если последствия поглощения приготовленных блюд, отличаются от обычных в худшую сторону. Мне повезло – у нас не отличались…сильно.

Потом, поделив яхту на пять частей, по количеству «салаг», мы принялись за уборку. Мыли, тёрли, драили, распутывали и аккуратно укладывали концы (на флотском сленге так называются верёвки или канаты). Где-то через час яхта не сверкала, но выглядела гораздо лучше, чем сразу после швартовки. А ещё Денис и Светлана прикрепили новый российский флаг на ахтерштаге, взамен слегка потрёпанного. Всё -яхта была полностью готова к далёкому походу. И стала родней и уютней.

В общем, в первый день практики мы мужественно, стойко и, вероятно, с достоинством перенесли свалившиеся на нашу голову тяготы (до лишений в этот день не дошло). Я думаю, что кэп был удовлетворён нашими стараниями и усердием, потому как не проявил свою суровость и жёсткость, о которой мы были наслышаны. Никто не получил линьков (хотя про то, что это, как, чем и почему «кровавый» узел так называется он нам подробно рассказал, наблюдая как идёт уборка). Пока мы ходили по магазинам, Александр договорился с капитаном «Витязя» об утреннем, безвозмездном (т.е. задаром) посещении душа на этом всемирно известном научно исследовательском судне-музее-отеле.

Личная гигиена на яхте – это очень важно, поскольку в связи с малым объёмом кают-компании запах «подмышек» и прочие естественные запахи любого из экипажа (хотел написать «члена», потом передумал и даже не из-за того, что в команде были женщины) становился достоянием всех. Это, если оно случается, я смело могу отнести к категории «лишения». У нас их (таких лишений) за всю практику не случилось.

Ужин прошёл в тёплой дружественной обстановке. Мы всё больше и больше становились командой. А вечером сбылась ещё одна «мечта идиота» – я спал в настоящей каюте, на настоящей яхте и слушал плеск настоящих волн. Почему ещё одна – потому что у меня их много, простеньких, абсолютно не прикладных и не приносящих ничего, кроме удовольствия, мечт (или мечтов/мечтей… В общем их у меня много). Яхта слегка покачивалась, иногда скрипел такелаж и кранцы о причал… романтика. Пока, такой яхтинг мне нравился.

Учимся рулить и диагностировать неисправности

На следующий день (раннее утро) я проснулся раньше всех. Ну, может быть остальные тоже проснулись, но я ещё и встал и стараясь не шуметь вышел на палубу. «Вернул городу море», не всё сразу, а посильную для меня часть и так как «море потому велико что и мелкими речками не брезгует», оно не побрезговало и моей лептой. Его стало на немного больше, мне стало намного легче. Почему так? Потому что на нашей яхте (так же как на многих или большинстве других судов, бороздящих наши внутренние воды, гальюны (туалеты) напрямую выводятся за борт) посещение туалета – это стук двери, шум воды и помпы, которой эту воду нужно закачать и выкачать. Т.е. шума много, а финал один – всё оказывается за бортом.

Тишина, спокойствие, и настолько мне стало хорошо, что движимый чувством любви ко всему человечеству, а также скопившейся во мне энергией созидания, я покормил уток, заварил кофе и уселся в кокпите, созерцая окрестности. Жизнь в этот момент текла очень неторопливо и (может быть из-за того, что неторопливо?) приятно.

В душ ходили парами, т.е. в 2 захода. Я пошёл в первой паре и, вернувшись, успел приготовить завтрак как раз к моменту возвращения второй пары. Впоследствии я самовозложил на себя эту важную обязанность – приготовление завтраков и обедов, когда они (обеды) случались на яхте. Ужины готовили сообща.

Большим разнообразием питание не отличалось и было по походному простым: каши с тушёнками, макароны по-флотски («макароны с мусором»), обязательно – салаты. Ещё были: форшмак, яйца пашот, гренки с сыром. Однажды насобирали шиповника с ничейного куста и сварили компот с ягодами и лепестками роз. Чтобы заваренные лепестки или варенье из лепестков не горчило, нужно обязательно обрывать белую часть в том месте где лепесток крепится (крепился) к цветку. А чтобы лук не горчил в салате, его нужно сбрызнуть уксусом. Этому меня научил Александр, прежде я обдавал лук кипятком.

Иногда на завтрак случалась запеканка типа «ералаш» – это когда есть много разных продуктов, но ни одного из них не хватит на всю команду. Эти продукты собираются в общую ёмкость, тщательно перемешиваются с куриными яйцами (яйца используются сырые и их обязательно нужно отделить от скорлупы. Скорлупа – в приготовлении не участвует) и жарятся. Наверное, настоящий английский пудинг в средние века готовился по такому же принципу.

А моя попытка приготовить голландский соус (хотелось сделать на завтрак «яйца бенедикт») окончилась неудачей – соус не взбивался. Расслаивался и всё. Пробовал два раза. Слегка расстроился – в сухопутной жизни он получался на раз – два. Выручила Вера, добавила приправ, охладила, взбила и мы съели это за завтраком с яйцами пашот и соусом, соус назвали «Цунами 500» – по одному из рассказов кэпа. Впоследствии я выяснил, что это сливочное масло было (и сейчас есть) не совсем сливочным. И вот это «не совсем» делает его непригодным для голландского соуса, но единственным годным для «Цунами 500».

Позавтракали собрались, отдали швартовы и вышли в Преголю – учиться управлять яхтой. Очень важная процедура при подготовке к отходу – обязательно нужно посетить гальюн, что бы ничто не отвлекало. Сначала мы учились управлять яхтой, идущей под мотором вперёд. Бороздили Преголю вдоль набережной Петра Великого – разворачивались, останавливались, расходились со встречными судами, пропускали или обгоняли попутных, немножко дрейфовали. Движение на этом участке достаточно активное и некоторые капитаны, как мне показалось, немного дрейфили видя наше очень непрямолинейное движение.