Серые пустоши жизни - Иар Эльтеррус

Только через пять часов, усевшись в автобус, он смог отдохнуть. С большим трудом удалось выпросить в своем банке две тысячи шекелей, а потом началась сумасшедшая беготня по магазинам для покупки палатки, спального мешка, топорика, котелка, фонаря, запасных обойм (пять оружейных лавок пришлось обегать, пока нашел патроны к «Беретте») и всего остального. Почти все деньги оказались потрачены, осталось где-то с полтысячи. Но в Эйлате можно будет снять из банкомата еще немного. О том, как жить дальше, о том, что все собранные за два года деньги пущены на ветер, Эли думать не хотел. Он выглянул в окно – ну вот, уже выехали из Иерусалима. В голове даже мысли не возникало, что этот город, возможно, он видит в последний раз. Глаза закрывались, спать хотелось неимоверно.

Проснулся бывший охранник на подъезде к Эйлату. «Неплохо, пять часиков продрых…» – мелькнула сонная мысль. И во все глаза стал смотреть на открывающееся Красное море и набережные Эйлата. Город был, как всегда, великолепен – курорт, как-никак, да и вообще, один из самых красивых городов Израиля.

«А что теперь? Переночевать в гостинице, или сразу же ехать в Ущелье Ветров и ночевать там? Ведь уже шесть вечера, через пару-тройку часов совсем стемнеет. А! Кой черт! Опробую новый спальный мешок».

Выйдя из автобуса, Эли отправился в справочную. Увы, автобусов в Ущелье сегодня уже не было. Придется ехать до перекрестка, а там – пешком. Пустяки, каких-то три-четыре километра, когда-то по пятьдесят в день хаживал. Он усмехнулся этому воспоминанию – как давно все это было. Через полчаса Эли уже садился в местный автобусик, объезжающий близлежащие киббуцы[8]и ишувы[9](в эти полчаса он успел набить полрюкзака консервами и напитками в ближайшем супермаркете, истратив и оставшиеся у него деньги, и те, что успел снять в банкомате). Колымага, прогромыхав по улицам Эйлата, бодро выкатила в пустыню. Еще через полчаса Эли стоял у грунтовой дороги, ведущей к Ущелью Ветров.

В голове, как и в прошлый раз, загрохотало. И хотя вокруг было очень красиво – закат, – окружающие марсианские пейзажи оставили Эли полностью равнодушным. Его тянуло вперед, тянуло с силой, не оставляющей возможности для сопротивления. Он шел, как в тумане, почти ничего не видя вокруг. Очнулся только при входе в ущелье, да и то ненадолго. Все тело пело, каждая клетка, каждый нерв наполнились такой силой!.. Эли шел и хохотал во все горло. Со стороны его, наверное, можно было принять за сумасшедшего. К сожалению, внизу еще гуляла какая-то экскурсия. Ну и черт с ней! Продолжая смеяться непонятно чему, бывший охранник начал спускаться. Не помня, где находится арка, Эли твердо знал, что не ошибется: в голове грохотал тот самый рок-н-ролл, он вел его туда, и ничего больше не имело значения.

Внизу быстро темнело. Золотисто-красные стены каньона приобрели зловещий багровый оттенок. Лучи заходящего солнца отбрасывали радужные блики на стены ущелья.

«Ну вот… Вот и арка… И опять, опять как тогда, тот же резонанс, то же самочувствие… Ах да, надо влезть наверх, там что-то есть… А что?»

Он уже не понимал, что делает. Бросил рюкзак и стал карабкаться по отвесной стене. Снизу что-то кричали, но Эли не обращал внимания. Добравшись до карниза, он опустился на колени, сунул руку в трещину и произнес несколько непонятных слов. Когда бывший охранник вытащил руку, в его ладони был зажат резной жезл, пылающий сиренево-серым светом, украшенный изображением дракона, обвившегося вокруг меча. Эли спрыгнул с пятиметровой скалы вниз, даже не ударившись, хотя в другом состоянии обязательно сломал бы себе ноги. Подхватив рюкзак и расшвыряв по дороге каких-то людей, почему-то пытавшихся его задержать, он рванул к арке.

Руки сами знали, что делать. Одна быстрым движением вдвинула жезл в круглую дыру сбоку, как будто специально для этого и предназначенную. Вторая начертила на стене впереди перечеркнутый круг и трижды стукнула по нему. Губы одновременно шептали какие-то труднопроизносимые слова. И скала ожила!

Линии рисунка засветились мертвенным серым светом, камень задрожал, и Эли опять потянуло вперед. Выдернув жезл и подхватив рюкзак, он шагнул прямо в скалу. Время исчезло, настала тьма. В ушах грохотало. Сделав несколько шагов, он вывалился в пустоту.

«Как… Как… Как… И что это?.. Что со мной?.. Что за дикий сон, будто я прорывюсь сквозь скалу в Ущелье Ветров? Ничего не понимаю… Приснится же… А почему так темно?»

«Темно, говоришь? Ладно, долгожданный мой, могу и посветить…»

Тотчас зажегся яркий, непонятного оттенка свет. Казалось, его источает сам воздух.

– Кто здесь?!

«А ты догадайся… Ты же у нас умненький… Хе-хе-хе… – раздался прямо в голове ехидный голосок. – Найдешь – так и быть, скажу».

Эли оглянулся вокруг.

«О, Господи! Так это был не сон! Я в пещере… Нет, это не пещера… Это же зал, он явно вырублен в скале. И кто это говорит со мной? Кто может здесь быть?»

Он видел украшенные резьбой стены, на потолке был изображен дракон серо-стального цвета, а посреди самого зала стоял алтарь. Да, это однозначно алтарь, или что-то очень похожее. А на алтаре лежал меч. Нет, МЕЧ!

Пошатываясь, он подошел ближе. Меч, к сожалению, не лежал, он оказался мастерски сделанным выступающим барельефом. Длинная рифленая рукоять, на конце – ощерившаяся морда дракона, какие-то драгоценные камни. А лезвие… Немного уже ладони, слегка изогнутое, оно было покрыто неведомыми символами и имело темно-серый матовый цвет.

«Эх, жаль, что это только барельеф…» – разочарованно подумал Эли, любовь к холодному оружию осталась у него еще с тех времен, когда занимался кунг-фу.

«Сам ты барельеф! Поц рыжий!»

– Что?! Кто?! Ты где? – Эли подпрыгнул на месте, рука шарила по кобуре пистолета.

«А ты догадайся!» – вновь ответил наглый голосишко.

– Да как я догадаюсь? Следишь, небось, из потайной комнаты и еще издеваешься, да? Сволочь!

В ответ раздался гнусный смешок.

Эли со злостью шлепнул рукой по рукояти каменного меча и вдруг понял, что его рука намертво прилипла к этой самой рукояти.

– Черт! Зараза! П…р драный! Клеем, гад, смазал, поймал дурака? Думаешь, умный?.. – с этими словами он выхватил левой рукой пистолет и щелкнул предохранителем.

Но никто не отозвался на его возмущенную тираду. Пальцы сами собой сжались на рукояти меча и потянули его к себе. Внезапно он понял, что его пальцы сжались на рукояти барельефа. Но это же невозможно! Эли опустил глаза и увидел, что его рука охватила эту рукоять. Вот тут бывший охранник испугался по-настоящему, резко рванул руку… и выдернул меч из камня.

Ошеломленный, он стоял, открыв рот и глядя на оружие. Пришло понимание, смешанное с ужасом и непонятной радостью, что в его жизни произошло невероятное, что-то такое, чего не бывает. А меч… меч оказался произведением искусства. Если еще в виде барельефа он выглядел красиво, то сейчас появилась отточеность деталей. Он был легким и казался стремительным, хищным. Эли нечаянно дернул рукой и задел мечом постамент алтаря. Лезвие прошло сквозь камень, как сквозь масло, не встретив никакого сопротивления. Кусок постамента с грохотом рухнул на землю. Дрожащей рукой Эли спрятал пистолет в кобуру и поднял камень. Срез был гладким, будто полированным.