Я (не) буду тебе женой - Эльвира Владимировна Смелик

предвкушение и уверенность – вот-вот случится невероятное, и всё изменится, и она сама тоже не будет прежней.

Но надо ли ей это? Особенно, когда и так всё хорошо и стабильно, а там – впереди, внизу, сверху – полная неизвестность, неопределённость, неясность, и никаких гарантий, что сложится именно так, как она мечтает, как видит, как хочет.

А вдруг парашют не раскроется? И что тогда? Вообще ведь ничего… больше.

И сейчас Илане опять не помешала бы твёрдая рука, о которую можно опереться. Но лучше уже не папина.

Лёгкий ветерок приятной прохладой коснулся кожи, пошевелил фату, и донёс до слуха слова, которые на какое-то время просто перестали восприниматься, заглушённые мыслями и эмоциями.

– Перед началом регистрации прошу вас ещё раз подтвердить, готовы ли вы на это? Является ли ваше решение взвешенным и осознанным? Искренни ли ваши намерения и чувства? – Регистраторша в очередной раз перевела взгляд с одного на другого и остановила его на Глебе, красноречиво умолкла на несколько мгновений, прежде чем произнести: – В присутствии ваших родных и близких, прошу вас ответить, Глеб, согласны ли вы взять Илану в жёны, любить, уважать и заботиться о ней до конца своих дней?

Она не успела закончить фразу, а у Иланы болезненно сжалось сердце, в груди задрожала тревога, и вдруг ярко представилось, что сейчас Глеб скажет «Нет». Именно сейчас. Что он специально дожидался этого момента, молчал раньше, опять рассчитывая как можно чувствительней её задеть. Но он произнёс коротко и совершенно спокойно:

– Да, – не поторопился, чтобы вдруг не передумать, но и не сделал неуверенную паузу.

Так может, всё предыдущее время он на самом деле проверял её? Хотел выяснить, насколько она серьёзна, насколько хорошо относится к нему, насколько на неё можно положиться. Пытался убедиться, что она выходит за него не только в качестве гарантии честного взаимовыгодного партнёрства, не только ради общего и собственного благополучия и комфорта, что лично он значит для неё ничуть не меньше. А может, даже и больше. И теперь, после свадьбы, всё станет по-другому, как надо, как Илана предполагала.

Он же пообещал – любить, уважать, заботиться, и выглядел при этом очень серьёзным и искренним. Поэтому, когда регистраторша обратилась к ней, повторив вопрос почти слово в слово, только поменяв местами имена, Илана даже не засомневалась, выдохнула прочувственно и убеждённо:

– Согласна.

Регистраторша ободряюще улыбнулась уголками губ, чуть приподняв брови, но тут же опять стала торжественной и серьёзной.

– Ваши ответы дают мне право зарегистрировать этот брак. – Она отступила на шаг назад, повела рукой в нужную сторону. – Прошу подойти к столу и закрепить подписями ваш союз.

Журнал уже был открыт на нужной странице, а необходимые сведения предусмотрительно заполнены. Оставалось только расписаться в помеченных аккуратными карандашными галочками ячейках.

Глеб твёрдой рукой подхватил ручку, поставил размашистую подпись, легко и уверенно, словно на каких-нибудь деловых бумагах. Он же привык постоянно что-то подписывать. А у Иланы пальцы дрожали, взгляд никак не мог сфокусироваться, поэтому строчки перед глазами расплывались. И она почти ничего не видя по наитию вывела свою фамилию, а потом испугалась, что надо было писать не девичью, а уже новую, по мужу. Она ведь больше не Елизарова, с этого момента она – Кирсанова.

Илана вопросительно глянула на регистраторшу, но та опять только ободряюще улыбнулась, отложила ручку в сторону, захлопнула журнал, развернулась к гостям и произнесла:

– Теперь в знак верности обменяйтесь кольцами, которые станут символами вашей бесконечной любви и преданности друг другу.

Всё та же малышка, что раньше рассыпала розовые лепестки, направленная уверенной рукой организатора Ларисы, поднесла маленькую аккуратную шкатулочку, обитую изнутри красным бархатом. Лежащие в ней кольца поблёскивали на солнце золотом.

Регистраторша забрала у девчушки шкатулку, выставила перед собой, развернувшись к Глебу.

Вот сейчас он помедлил, словно впервые задумался о происходящем. Или наконец-то позволил себе проявить волнение? Потом взял кольцо поменьше, посмотрел на Илану. Она опомнилась, протянула руку, но, как оказалось, не ту.

– Другую, – не шевеля губами, прошептала регистраторша.

Илана поспешно отдёрнула левую, протянула правую, по-прежнему, нервно подрагивающую, несмотря на все её старания, ощутила прикосновение. Оно обожгло и взбудоражило ещё больше.

Горячие пальцы, прохлада металла.

Затем и ей пришлось придерживать Глеба за руку и опять пытаться унять дрожь, чтобы не выронить его кольцо, чтобы не промахнуться, чтобы надеть. А мысли уже уносили далеко вперёд, тревожа ещё сильнее, заставляя полыхать щёки.

Это сейчас они просто осторожно касались друг друга. Но что случится позже? Да даже всего через минуту?

– Объявляю вас мужем и женой! – сделав глубокий вдох, патетично провозгласила регистраторша. – Ваш брак законный. Поздравьте друг друга первым…

Договорить ей не удалось, Глеб перебил, произнёс, поморщившись:

– Давайте без этого.

Регистраторша слегка опешила, но быстро пришла в себя, в один щелчок переключившись на другую более подходящую к случаю программу, произнесла громко и чётко:

– Отныне вы муж и жена. – И продолжила без запинки, торжественно и проникновенно: – Сохраните дар первых счастливых дней и пронесите их чистоту и верность через годы. Не растеряйте свою любовь среди суеты и жизненных невзгод. Пусть ваше счастье будет светлым и чистым, как это небо, и долгим, как вся ваша жизнь. Цените каждый момент, проведённый вместе, не обманывайте, не делайте больно друг другу. Пусть в вашей семье царят доверие и любовь, и совсем скоро зазвучит трогательный детский голосок.

Но сейчас ни её слова, ни эмоции уже не казались Илане чистосердечными и искренними, действительно превратились в хорошо заученную роль. И даже воспринимались злой насмешкой. Неужели регистраторша сама не понимала, насколько неуместны эти фразы – о счастливых днях, о светлой и чистой любви, – когда Глеб настолько демонстративно, у всех на глазах, отказался поцеловать свою жену.

Илана так и осталась с опущенной на лицо фатой. Вроде бы и своя, но по-прежнему чужая, от которой хотелось отгородиться. Хотя формальности соблюдены. Но разве ей нужны формальности? Пусть даже самые трогательные и красивые.

И, видимо, не только регистраторша, но и другие тоже не хотели замечать, что всё не по-настоящему, вели себя согласно сценарию – ведь следовало сохранить лицо, создать видимость, что всё идёт по плану. И услышав, что теперь гости, родные и близкие тоже могут поздравить новобрачных, действительно устремились поздравлять.

Первыми, конечно, рядом оказались бабушка и родители, обнимали, что-то говорили, взволнованными голосами, но Илана почти не слышала, просто старательно растягивала губы в улыбку, кивала и твердила «Да, да, да».

Потом они отошли, оживлённо переговариваясь, только Кирсанова осталась, посмотрела на сына, напомнила спокойно,