Спящий дракон - Александр Мазин

Точно. Двадцать шесть больших кораблей. Двадцать пять уже встали на якоря вне досягаемости крепостных башен.

Но один, великолепный трехмачтовик, сверкая белыми парусами, двигался к берегу. Вот он вошел в пределы досягаемости баллист левого бастиона. Шинон увидел, как засуетились крохотные фигурки, подтаскивая к орудиям снаряды с зажигательным зельем.

Четыре оставшихся в Гавани боевых корабля Фарангской эскадры подняли паруса и готовились отойти от причалов. Вчетвером они управились бы с приближающимся северянином. Но остальные двадцать пять…

Шинон прикинул: двадцать шесть больших кораблей. Это шесть-семь тысяч моряков-воинов, не считая судовых команд.

На пирсах уже стопилась пара сотен зевак. Еще бы, не каждый день большая эскадра Империи входит в залив!

Флагман приблизился настолько, что стало видно: порты катапульт на выпуклых бортах имперца задраены. Шинон облегченно вздохнул. И все же окончательно он успокоился, лишь когда корабль северян выбросил гостевой сигнал.

Не то чтобы Шинон Отважный боялся драки… Однако война с Северной Империей – вовсе не та драка, о которой он мечтал.

За спиной Начальника Гавани возбужденно переговаривались слуги. Шинон обернулся, нахмурился… Бассейная тут же опустела. Остались только домоправитель и молодой сотник.

– Скорохода ко мне, кисть, бумагу! – скомандовал Шинон, и домоправитель тоже исчез.

– Иди вниз, передай: кораблям – ждать, фортам – готовность! – приказал Начальник Гавани сотнику.

Появился домоправитель с кистью и бумагой. И заспанный скороход.

Начальник Гавани набросал послание, прижал печать личного перстня к мягкой смоле на краю листа.

– Во дворец,– приказал он.

Вернулся сотник.

– Выполнено,– доложил он.– Вы разрешите им высадку, доблестный?

Начальник Гавани посмотрел на него в упор, и молодой воин смущенно отвел глаза: солдат не задает вопросов.

Но Шинон, похоже, не сердился.

– Пока нет,– ответил он, усмехнувшись.– Пусть погреются на рейде. Дадим время писакам из канцелярии поменять штаны!

Молодой офицер засмеялся. Его отец, так же как и отец Шинона, был моряком. Когда-нибудь и у сотника в мочке уха заблеcтит золотая серьга братства Морской богини.

Скороход неторопливо трусил по широкой улице. Вчера он здорово перебрал и теперь предпочел бы вздремнуть где-нибудь в тени, а не тащиться вверх по пыльной дороге. Но Шинон за такое шкуру спустит. К счастью, до дворца Наместника не так уж далеко.

Спустя четверть часа посланец добрался до высоких железных ворот, над которыми горел золотом Спящий Дракон Конга.

Стража беспрепятственно пропустила скорохода внутрь: знак профессии на лбу и печать Начальника Гавани заменяли пропуск. Скороход вошел в правое крыло дворца, где размещалась канцелярия. В служебной приемной недовольный чиновник с медным значком на рукаве принял у него свиток.

– Жди тут,– приказал чиновник, прежде чем удалиться.

Скороход только ухмыльнулся. Он знал здешние порядки. Едва сутулая спина в серой рубашке скрылась за занавесом, скороход преспокойно покинул приемную и отправился в харчевню для мелких служащих. На территории дворца можно вкусно и бесплатно позавтракать. Если сумеешь миновать стражу. По пути скороход выкупался в общем бассейне.

Когда через полчаса он вернулся в приемную, ответа еще не было. Скороход задремал.

Тычок в плечо разбудил его. Потный озабоченный чиновник, не тот, с медью на рукаве, а рангом повыше, вручил скороходу ответ. И даже потрудился, проводив до ворот, лично дать посланнику пинка, чтоб бежал бегом, а не тащился вразвалочку, как обычно.

Начальник Гавани пил кофе в своем кабинете на втором этаже фарангской таможни. Отсюда он мог видеть весь порт: склады, пирсы, сотни больших и малых судов, пеструю толпу у причалов, храм Владычицы морей и, конечно, корабли северян. Вот три «купца» без малейшей опаски миновали грозных имперцев. «Купцы» северянам доверяли. Не раз, должно быть, видели, как бросаются наутек пиратские галеры и шекки[1], когда сверкнет на горизонте снежный имперский парус.

Шинон успокоился. Кто хочет развязать войну, тот не станет покорно ждать на рейде.

Запыхавшийся скороход с поклоном вручил Начальнику Гавани опечатанный свиток. Шинон, не читая, бросил его на стол.

– Вели сигналить: «Разрешаю!» – приказал он офицеру.

Спустя четверть часа шестивесельная шлюпка отвалила от имперского корабля и, ловко сманеврировав между судами, причалила к пирсу. Матросы быстро и аккуратно выгрузили багаж. Последний тюк лег на доски причала раньше, чем сошел последний из пассажиров. Не теряя ни мгновения, шлюпка отошла и, так же ловко петляя между торговыми судами, вернулась обратно. Флагман имперцев принял ее на палубу, развернулся и присоединился к эскадре. Все двадцать шесть кораблей перестроились в походный порядок и вскоре исчезли в просторах пенного моря Зур.

* * *

Четверо пассажиров шлюпки, сопровождаемые носильщиками, двигались сквозь толпу к зданию таможни.

Первым шел огромный бледнокожий детина в сером трико и короткой зеленой куртке. Меч у него за спиной был в два раза шире и на четыре ладони длиннее обычного. И вполне подходил к росту в пять локтей[2]и могучей, как у тура, груди. Плоское, бесстрастное, с расплющенным носом, лицо великана казалось маской каменного демона.

Шедший за бледнокожим был, напротив, изысканно красив. Герб на белоснежном камзоле свидетельствовал о принадлежности к высшей имперской аристократии. Широкополая шляпа с берилловой пряжкой-брошью. Пышные брыжи, узкие, тисненой кожи туфли с золотыми застежками контрастировали с голыми телами конгаев-носильщиков. Аристократ шествовал, не обращая внимания на толпу, раздвигаемую плечами гиганта.

Третьей была женщина. Шелковое платье, серо-голубое, с закрывающими кисти рукавами, доходило ей до щиколоток. К огорчению зевак, лицо женщины скрывала вуаль.

Четвертый, маленький бородатый человечек, нес на спине мешок, из которого выглядывала любопытная мордочка пса-следопыта. Коротышка был одет в узкие штаны, короткий плащ и серую шапочку. Вооружение его составляли меч и арбалет. Последними рысили шестеро носильщиков.

Маленькая процессия вошла в здание таможни.

Не замедлив шага, северяне пересекли обширное помещение, полное ожидающих, и направились прямо к кабинету начальника сборов.

Тощий чиновник, сидевший подле двери за столом, привстал:

– Э-э-э…

Гигант походя опустил ладонь на его макушку и вдавил чиновника в стул.

Затем распахнул дверь и пропустил аристократа вперед. Все четверо вошли в «святая святых» Фарангского порта.