Граничные хроники. В преддверии бури - Ирина Мартыненко

За небольшой промежуток времени весь завтрак эмпата планомерно исчез в логове его желудка. На столе остались лежать лишь груда наложенных друг на друга пустых тарелок и не менее пустых стаканов. Истинный всегда удивлялся ненасытности своего щуплого и вечно голодного друга.

Уже вставая с удобного стула с подносом, полным посуды, Нианон словно впопыхах добавил, указывая куда-то вбок:

– Вот только знают ли об этом решении Катарины наши пилоты, да и сама Соша?

Винсент не успел ничего ответить на реплику Нианона. Его недавний сосед уже ускользнул. Видимо, направился по каким-то своим делам. Ушел так же быстро, как недавно появился. Пареньку оставалось лишь закрыть немного приоткрытый рот, заставив готовые было вырваться слова подождать другого раза.

Затем, прикрыв глаза, он отхлебнул немного остывшего чая.

6:45

Общая столовая на Нужном этаже – странное место. Странное и невероятно старое.

Говорят, в ней был подписан судьбоносный Мирный Договор, стоявший у истоков всего ныне существующего в Лабиринте, а теперь отправленный на вечное хранение в тихую гавань Старого архива. А иной раз плетут тихую речь о том, что именно в этом месте были остановлены вражеские войска во времена едва ли кажущейся сейчас реальной Первой Волны, вроде бы даже именно тут проходил, после этого, тот самый Великий Пир. Еще нашептывали, что негласный раздор некогда произошел тут, а вслед за ним и Великое Разделение Гильдий. Правда, ни один из ныне здравствующих правителей не подтверждал подобные слухи, но и опровергать отчего-то тоже не стремился. Так что, может, все эти истории и выдумки, оставшиеся лишь мифическими присказками на устах у жителей Лабиринта, а возможно, и не совсем так.

Как бы то ни было, в этом самом месте, в совершенно разное время, произошло столько невероятных встреч, повлиявших на судьбы множества живых существ, что от одной подобной мысли порой просто становится не по себе. Хотя, возможно, по большей части все это очередные басни, но ведь порой и они имеют под собой какую-никакую, но весьма настоящую борозду.

Удивительно, как точно здесь можно было различить неспешный ход времени и как забавно было понимать, что оно действительно есть. Без солнечного света и белого дня, что остались так далеко за плотными Туманами, без звездных ночей и разнообразно серых сумерек, пропавших где-то еще дальше, порой становилось так однообразно скучно блуждать по несметным проходам и галереям подземного мира, видеть, как медленно уходят один за другим дни, лишь иногда, глядя на совершенно пустое, освещенное древней магией небо поверхности. Здесь же всегда можно было пусть и не увидеть приятный взгляду золотисто-лазурный восход, но хотя бы ощутить в душе, как медленно катится солнечный диск по лучезарному небосводу.

Оттого для многих общая столовая знаменует начало дня, да и его окончание тоже связывают с ней. Как впрочем, и многие другие события переплетенных здесь в тугой клуб жизней. Говорят, тут рождается радость так же часто, как и грусть. Порой тут даже бывают реальные сражения. С кровью, дребезжанием хладной стали и вспышками магического огня вперемешку со свистом серебряных пуль. Немыслимые и самые что ни на есть настоящие баталии. Иногда со смертоносным оружием, но в большей мере просто в сердцах местных обитателей. Общая столовая – эдакая отправная точка для всех, но в то же время ни для кого. Точный пунктир в граничащих друг с другом линиях судеб.

Но самое главное достоинство сего заведения заключалось в том, что оно было единственным в своем роде утолителем жажды для страждущих и голода для оголодавших во всей Гильдии Ветра, ну или, как обычно ее наименовали местные, – просто Пути. Авторитарная держава питания на бескрайних просторах некогда одного из самых оживленных мест в Лабиринте, а ныне чуть ли не самой пустынной его части. Как пересохшая в зной река. Некогда могучая и полноводная, однажды она стала мельчать и усыхать, превратившись в едва заметный ерик.

Что бы там ни было в прошлом, но нынче Дэзмунду Смитту это место приходилось по нраву. Так что о каком-либо другом он даже и не раздумывал. Для него совсем хорошо было бы, если б все оставалось так, как есть, и не иначе.

С напускным безразличием окинув взглядом холл общей столовой, он сразу же заметил своих подчиненных. Те сидели за столом и тихонько переговаривались. До серкулуса доносился их приглушенный смех.

Да, смены сменяются. Одна приходит на место другой. Ночная сменяет дневную. Как день сменяет ночь. Только здесь обе смены обычно встречаются. Каждое утро и каждый вечер. Общаются. Перешучиваются. Каждый день – точно часы.

Вот и сейчас так. Начальник дневной смены сидел рядом с начальником ночной смены и сержантом запаса. Они оживленно беседовали, и до ушей Дэза доносился практически весь их разговор. Обычное дело для такого утра.

– А та девчонка хороша, – заметил огромный коротко стриженный детина.

– Да, хороша, – мечтательно подтвердил сидящий напротив него светловолосый носастый тип, явно родом откуда-то из Приграничья.

– Отличная девчонка, вот только дрянца в ней многовато, – хмыкнул широкоплечий тролль.

– Какое там дрянцо, – обиделся детина. – По мне так она хороша, убийственно хороша.

– Мы говорим об одной и той же девчонке?

– Не знаю, о какой говоришь ты, Сталист, но я говорю о своей Луночке.

– О Лутине из отдела надзора? Ты в своем уме? Она ж миротворец!

– Ну и что с того, – обидчиво произнес детина, глядя на расщелины в каменноподобной голове тролля.

– Так вы фетишист, батенька? – не преминул подколоть товарища выходец Приграничья.

Немного неуклюжий тролль с шумом зашевелил пальцами. Это плохой признак. Дэз не любил, когда Сталист шевелил своими каменными пальцами.

– У нас на сегодня задание.

Дэзмунд Смитт быстро подошел к троим готовым уже вот-вот сорваться с цепи ребятам. Его подчиненные едва ли удивились неожиданному приходу начальника. Он был известным выдумщиком на подобные «внезапные» появления. Да и не удивительно. После стольких-то лет полевой практики по переходам и работы проводником. Хорошо, что его появление свело на нет едва возникший спор, да и охладило пыл самих его подопечных. Он прекрасно знал их: и вспыльчивого начальника дневной смены Сталиста, и более спокойного его сотоварища – начальника ночной смены Ацту. К тому же еще и Андрейко – человека, находящегося на особом счету у Катарины, отчего и гордо именовавшегося сержантом запаса. Дэзу порой приходилось пользоваться его способностями, но не его головой точно.

Серкулус обвел глазами своих, в мгновение ока притихших подчиненных. Да, они прекрасно понимали, что с начальником, особенно таким, как он, шутки порой бывают недопустимы и особенно, когда у того с самого утра напрочь испорчено настроение.

– У нас сегодня делегация, – обратился Дэз к своим подчиненным.

– Ого, – мгновенно заинтересовался детина.

– Союзнички что ли? – подал голос тролль.