Тайна Нилии - Поль де Ивуа

И, махнув рукой, юноша поспешил к матери, которая погрузилась в изучение «Образцовой кухарки». Книгу эту она читала, конечно, не для того, чтобы по ней чему-нибудь научиться, просто проверяла, как проверяет профессор ученическое сочинение. Дело в том, что почтенная мистрис Прайс мечтала о литературной славе и решила сама составить образцовую поваренную книгу, более совершенную, чем те, которые до сих пор существовали.

В половине восьмого Джек, под предлогом прогулки, вышел из виллы и, обойдя вокруг ограды, вошел в маленькую боковую дверку, ведущую в погреба, где складывались запасы угля и различных припасов. Отсюда узкая каменная лестница вела вверх, на чердак, приспособленный мистрис Прайс для ее запасов. Пробравшись сюда, Джек направился в один из углов чердака, где лежали аккуратно сложенные холщовые мешки и, расположив их на полу, улегся таким образом, что у него как раз под носом приходилось квадратное отверстие в полу, соответствовавшее одной из шашек резного потолка, которую он осторожно приподнял и отодвинул в сторону.

В это отверстие он заглянул вниз, в залу суда, но там еще пока никого не было. Впрочем, вскоре чины английской армии стали собираться один за другим, входя по двое и по трое одновременно. Это были майор Арчибальд, командир 22-го Шотландского полка, полковник Карригэн, бригадный генерал Хальсон с лошадиными зубами, генерал-майор лорд О’Ланд, изящный и чрезвычайно элегантный ирландец, и начальник инженеров Мак-Кардифф, напомаженный, расфранченный, старавшийся изо всех сил не походить на военного и даже саблю свою державший, как дождевой зонт, сэр Томас Берд, начальник аэронавтов, сэр Гольдер, заведующий голубиной почтой и войсковыми собаками, и даже мистер Лейстер, командир сипаев, присланных из Индии для охраны Египта.

— А вот и лорд Бигген! — прошептал Джек.

Сирдар движением руки пригласил гостей садиться, сам же он остался на ногах и, выждав, когда все пришло в порядок и стихло, обратился к присутствующим.

— Господа, английскому владычеству здесь грозит такая опасность, против которой все бывшие до сих пор недоразумения являются сущими пустяками. Вспомните, что некогда тысячи французов погибли во время сицилийских вечерень, теперь же нам, англичанам, грозят те же египетские вечерни, господа!

— Смерть египтянам! Да живет старая Англия! — возгласили присутствующие. — Приказывайте, генерал, мы все готовы повиноваться!

Лорд Бигген потребовал молчания и затем продолжал:

— Я пригласил вас сюда, господа, чтобы предложить вам разработать в деталях задуманный мною план, и прежде, чем приступить к изложению его, позволю себе небольшое отступление. Обосновавшись в Египте, этой, по-видимому, усмиренной стране, которой наши доблестные войска возвратили Эфиопию и Судан, и Нил от Филэ до Хартума и Фашоды, вы сочли себя в дружественной стране, под крылом и защитой Соединенного Королевства. Вы вступили в близкие, дружеские сношения с жителями этой страны, делясь с ними своими знаниями, стараясь просветить и цивилизовать этот отсталый народ, стараясь поднять его до того уровня, какого достигла Англия, которой, волею судеб, суждено стоять во главе всех наций.

— Я, конечно, не осуждаю вашего образа действий, вполне согласного с традициями нашей великой расы, — продолжал Сирдар, — но, к несчастью, коварство египтян пытается обратить нам во зло наше доверие и великодушие по отношению к ним!

— Возможно ли?! Это какие-нибудь ложные слухи! — поднялись было голоса.

Но Сирдар снова поднял руку, потребовав тишины. Тишина водворилась, как по мановению волшебной палочки.

— Позвольте, господа, я сейчас представлю вам доказательство, — продолжал Сирдар, — будем по мелочам судить об остальном; я все это знаю из одного источника. Позвольте мне начать с вас. Мак-Кардифф! Не правда ли, вы состоите в тесной дружбе с богатым коммерсантом, коптом Кедмосом?

— Да, но это не составляет тайны ни для кого решительно! — отозвался начальник инженеров.

— Позвольте, я вам скажу больше: у этого Кедмоса есть прелестная дочь, девушка редкой красоты, по имени мисс Азафир. Она сумела завладеть вашим сердцем, и вам подали надежду — что в непродолжительном времени она станет вашей невестой!

— Все это совершенно верно, сэр, но и об этом все знают, так как мисс Азафир появлялась в саду Эль-Эсбеки, на улице, в театре в моем обществе и с непокрытым лицом!

— И об этом я слышал! — продолжал лорд Бигген. — Вчера вы были приглашены на кофе к сэру Кедмосу, и мисс Азафир говорила вам о вновь прибывших в Каир европейцах! Не так ли?

— Да, но как могли вы узнать об этом? — Мы были одни, сэр Кедмос, мисс Азафир и я!

— Мало того, когда, спустя некоторое время, сэра Кедмоса вызвали по делу из комнаты и вы остались одни со своей прекрасной невестой, вы подошли к ней и шепнули ей на ухо: «Дорогая мисс, когда же, наконец, согласитесь вы назначить день нашей свадьбы»?

На лице инженера выразилось неподдающееся описанию удивление.

— Да, это что-то дьявольское!.. Никто не мог этого слышать! Ну, клянусь моими погонами, зато ответа мисс Азафир никто не мог расслышать, так как я сам едва уловил его!

— Прошу извинения, — улыбаясь, возразил лорд Бигген, — мисс Азафир сказала вам: «Имейте терпение; скоро настанет день, когда Азафир ничего более не останется желать».

Первую минуту Мак-Кардифф ничего не мог ответить: он был сражен окончательно.

— Да кто же, кто мог так следить за мной? — пробормотал он наконец.

— Некто, чье имя должен чтить каждый носящий английский мундир, благодаря кому английское оружие не потерпит страшного поражения; некто, кого я поставил во главе особой разведывательной службы, но о котором никто из вас не должен ничего разузнавать. Эта личность пожелала избрать себе псевдоним, — и его подпись под всяким распоряжением должна означать, что таковое должно быть немедленно исполнено без всяких рассуждений и возражений!

— А этот псевдоним? — спросили присутствующие.

— Нилия! — ответил Сирдар. — Да, господа, прошу вас удержать в своей памяти это имя, но никаких разъяснений по этому поводу прошу не требовать от меня. Однако, позвольте мне представить вам еще другие доказательства прекрасной организации этой разведочной службы! — улыбаясь продолжал Сирдар. — Все вы, господа, за исключением генерала Хальсон и полковника Карригэна, имеете несчастье иметь поверенных, я говорю, конечно, с нашей, военной точки зрения; вы, майор Арчибальд, не скрываете решительно ничего от мальтийского уроженца богача Халлуфа, очень милого и любезного человека, который одалживает вам деньги, когда вы нуждаетесь в них, и вместе с тем следит за малейшими вашими действиями; вы, лорд О’Ланд, сообщаете все вашей прелестной дочери, мисс Эмген, которая, в свою очередь, без всякой задней мысли передает все г-же Альваг, своей учительнице рисования и живописи, которая приходится сродни многим египетским аристократам; вы, сэр Томас Берд, говорите решительно обо всем вашей милой супруге, а та дружна с мистрис Мадарис, женой богатого нубийского землевладельца, с которою она постоянно катается на ее автомобиле, и эти дамы много говорят о вас и о всем, что касается вас и вашей службы. Наконец, — продолжал Сирдар, — сэр Гольдер и мистер Лейстер имеют некоторое пристрастие к плотным обедам и соответствующему количеству напитков, вследствие чего некоторые из их сотрапезников имеют возможность свободно читать их мысли так, словно черепные коробки наших джентльменов из чистого стекла… Так вот, господа, — добавил, несколько помолчав, Сирдар, — прежде, чем продолжать, я прошу каждого из вас дать мне слово, что с сего часа вы окончательно воздержитесь от каких бы то ни было дружеских сообщений, а вы, господа, сэр Гольдер и мистер Лейстер, еще, кроме того, обязуетесь посадить себя на строгую диету и не пить ничего, кроме чистой воды, до тех пор, пока всякая опасность для нас минет, что, надеюсь, будет в самом непродолжительном времени!