Вот так цирк! - Тамара Крюкова

Данька добежал до загона Чуни, но и здесь его ожидала неудача: пока он был дома, Чуню увели на репетицию. От обиды Данька чуть не заплакал. Почему на свете все так несправедливо устроено — одним все, а другим ничего?

— Только печенье зря принес, — пробормотал Данька и, шмыгнув носом, уселся на стоявшую рядом тумбу.

— С печеньем я бы мог тебе помочь, — вдруг услышал он незнакомый голос.

Данька оглянулся. На него преданно смотрел, виляя закрученным в кольцо хвостом дворовый пес Бублик. Именно за этот хвост он и получил свое прозвище. Бублик работал в цирке сторожем, а не артистом, как его породистые собратья.

Позабыв про все свои огорчения, Данька изумленно уставился на Бублика.

— Ты что, говорить умеешь? — наконец вымолвил он.

— Подумаешь, я еще и не то умею. Не хуже этих лохматых задавак, что по арене носятся, — с обидой сказал Бублик.

— А почему ты раньше ничего не говорил? — все еще не веря своим ушам, поинтересовался Данька.

— Лень потому что, — сказал пес, сладко зевнул и потянулся. — Я бы и сейчас смолчал, да уж больно у тебя вид жалостливый. Чего это у тебя там в кульке? — Бублик выразительно потянул носом.

— Печенье. Хочешь? — спросил Данька.

Не дожидаясь повторного приглашения, Бублик проглотил печенье, проверил, не осталось ли крошек, и довольно облизнулся.

— Слушай, а давай я к тебе буду приходить и мы будем дружить? А то никому до меня дела нет, — Данька обиженно махнул рукой в сторону своего вагончика.

— Приходи. И печенье приноси, если лишнее, — согласился Бублик. — Только ты про то, что я разговариваю, никому ни слова, а то пристанут: "Скажи это", да "Скажи то". Хватит с них того, что я имущество охраняю. Пускай для них те, кого в артисты берут, говорят.

— А ты хочешь стать артистом? — Данька оценивающе посмотрел на пса.

— Больно надо, — фыркнул тот.

— Ну и зря. А я твердо решил, что стану дрессировщиком. Хочешь, я тебя дрессировать буду? — предложил Данька.

— У тебя что, еще печенье есть? — заинтересовался Бублик.

— Нет, но если надо, я найду, — пообещал Данька.

— Тогда, конечно, дрессируй. Что мне жалко, что ли? А еще я сахар люблю и конфеты, особенно леденцы. От них у меня прямо талант открывается, — мечтательно сказал Бублик.

— Мы с тобой такую дрессировку устроим! — обрадовался Данька.

Наконец-то, и ему улыбнулось счастье. Теперь у него был свой собственный питомец. Данька хотел тотчас же приступить к дрессировке, но мама позвала его обедать._

На следующий день Данька набил карманы сахаром и пошел дрессировать Бублика, но четвероногого друга на месте не оказалось. Данька пару раз обежал вокруг шатра и опять вернулся к клеткам. Куда запропастился Бублик? Чтобы скоротать время, Данька достал из кармана кусок сахару и сунул его через прутья обезьянке.

— Ты опять тут вертишься? Я тебе все уши оборву! — услышал он громогласный окрик.

Данька понял, что сегодня дядя Лева не в духе. Вообще-то дядя Лева был добрый и отходчивый, но иногда, как говорится, на него находило, и тогда он метал громы и молнии. Данька быстро сообразил, что сейчас ему возле клеток делать нечего и прошмыгнул к выходу. Дядя Лева едва не схватил его за рукав, но Данька вывернулся и что есть духу помчался прочь.

— Если я тебя еще раз возле животных увижу, я тебя на съедение тиграм отправлю, в джунгли, в Африку, — гремел ему вдогонку бас дяди Левы.

Данька свернул за перегородку и увидел Черный Ящик фокусника.

— Алле-оп! — крикнул Данька, с разбегу влетел в ящик и захлопнул крышку.

В ящике было так темно, что Данька не видел даже кончика собственного носа.

"Лучше в Африку к тиграм," — пробормотал он и, скорчив рожу, затаился прислушиваясь, не гонится ли за ним дядя Лева.

Вдруг Данька услышал пронзительный крик. Он насторожился. Возле ящика слышалась какая-то возня. Данька осторожно приоткрыл дверцу. Яркий свет ослепил его. Данька протер глаза и тут… увидел перед собой джунгли. Он поспешно захлопнул дверцу, но через минуту открыл ее опять. Сомнений не было — он был в настоящих джунглях.

Поначалу Данька перепугался, но скоро понял, как ему повезло. Шутка ли — погулять по джунглям! Кому рассказать, ни за что не поверят! Высунув голову из-за дверцы и оглядевшись по сторонам, он не без опаски вышел из Черного Ящика и оказался в густых зарослях папоротника.

Со всех сторон непроходимой стеной стояли диковинные деревья. Кроны их сплетались высоко над головой, образуя зеленую крышу. Коегде эта крыша прохудилась и через дырки пробивалось солнце. Стволы исполинских деревьев причудливо изгибались, а на раскидистых ветвях росли цветы, такие яркие и огромные, что казалось, будто они сделаны из цветной бумаги. С деревьев змеями свисали крепкие лианы, словно приглашали покачаться. С ветки на ветку с пронзительными криками перелетали попугаи в пестром карнавальном оперении. Гигантские веера папоротников источали пряный аромат.

Оглядевшись, Данька заметно осмелел. Он почувствовал себя настоящим Маугли. Издав воинственный клич, он хотел было броситься на лиану, как вдруг кто-то прыгнул на него сзади. Данька вскрикнул от неожиданности и отскочил в сторону. В другую сторону кубарем покатился полосатый тигренок, испугавшийся не меньше Даньки. Вскочив на лапы, тигренок выгнул спину дугой и поднял шерсть дыбом.

— Как котенок, — рассмеялся Данька.

Тигренок, принюхиваясь, с опаской подкрался поближе. Из папоротника высунулась еще одна любопытная мордочка и к первому полосатику присоединился его брат. Мало помалу тигрята и Данька освоились. Один из тигрят подошел к Даньке и задел его лапой. Данька понял, что его приглашают играть, и они втроем затеяли возню.

Тигрята подскочили к Даньке, он, смеясь повалился на траву, а малыши повизгивая, бросились на него. Образовалась куча мала. Все трое кубарем покатились по земле. Наконец, Данька вскочил, схватился за лиану и, повиснув, раскачался на ней. Тигрята прыгали, пытаясь достать его лапами. Игра была в самом разгаре!

Вдруг Данька услышал глухое рычание. Он посмотрел в ту сторону, откуда доносился рык, и увидел в нескольких метрах от себя большую тигрицу. Данька мигом сообразил, что это мама его приятелей. Она смотрела на Даньку янтарно-желтыми глазами и нервно била хвостом, видно, прикидывая, что это за неведомый зверь и как с ним поступить. Тигрица вновь издала глухой рык, отчего у Даньки пропала охота продолжать знакомство с тигриным семейством. Он осторожно попятился к Черному Ящику, не спуская глаз с тигрицы. Та медленно, но решительно направилась к нему.

— Э-эй, мне, кажется, пора, — сказал Данька и в миг оказался в Черном Ящике.

Тигрица сделала прыжок. Данька едва успел захлопнуть за собой дверцу, как возле Черного Ящика раздалось грозное рычание, и тяжелая лапа ударила о стенку, чуть не опрокинув ящик.