Удары судьбы. Воспоминания солдата и маршала - Дмитрий Язов

Подъем в 6.00, зарядка на свежем воздухе. В декабре температура минус 40 градусов, чувствовали себя неуютно, но постепенно втянулись, и за полтора месяца мы, вчерашние школьники, превратились в молодых воинов.

Были среди нас и такие, кто, как и я, прибавили себе по году, а затем, расписавшись в своей беспомощности, ушли из училища. Мой же одноклассник Илья Юрченко, повстречавшись в Язове с моей сестрой Верой, поведал ей, как нам достается служба, так что через неделю она приехала «выручать» меня.

Встретились мы в выходной день, сестра передала мне гостинцы от домашних, поплакала, повздыхала, глядя на мою изрядно поношенную буденовку. Я как мог успокоил ее, сказав: из училища не уйду. Вера поведала мне, что Федора Никитича, нашего отчима, призвали в армию. Мать плачет – на ее руках осталось семеро несовершеннолетних детей, а Лизу, Лену и Веру мобилизуют для работы на военных заводах, которые вывозили из западных районов страны в Сибирь.

В декабре, когда враг под Москвой был разбит, прошел слух: скоро мы поедем в столицу. Естественно, мы радовались победе под Москвой и тому, что мы, необстрелянные курсанты-первогодки, направляемся в столицу.

И в самом деле, 14 января 1942 года нас погрузили в теплушки, и наш эшелон двинулся на запад. Ехали по бескрайним просторам Западной Сибири, по морозной Барабинской заснеженной степи, по обе стороны от состава полоскалась на ветру натянутая от земли до небес метельная простыня.

Сибирь начали заселять еще при Петре I, когда на Иртыше были заложены крепости Омская, Павлодарская, Семипалатинская и Усть-Каменогорская. Омскую крепость заложил подполковник И.Д. Бухольц, но вскоре она была разрушена, а гарнизон уничтожен. Отряд под командованием полковника Пастушенко восстановил Омскую крепость и, продвигаясь на стругах вверх по Иртышу, поставил новые крепости.

В Омскую слободу крестьяне переселялись из Тюмени, Тобольска, Тары. Одним из основателей деревни Куликовой был Петр Григорьевич Куликов со своими братьями и сыновьями. В числе первых жителей этой деревни были и крестьяне Кругловы, Измаилов, Язов. Язовы в Сибирь переселились из Великого Устюга Вологодской губернии, а затем из Тобольска пошли искать счастья и лучшей доли дальше, в Омский уезд. В ревизской ведомости 1811 года указывалось, что Язовы из Калачиков переехали на Лебяжье озеро «во вновь заводимое село Язово».

Озеро Лебяжье на редкость было богато рыбой. Ковыльное степное разнотравье, березовые колки, между которыми раскинулись черноземные гривы, – все это и привлекло моих предков основать в округе село. Пахотных земель, сенных покосов, пастбищ для выгона скота и березового леса для строительства жилья было достаточно, а что еще надо трудовому люду?

«В 1826 году крестьянин деревни Юрьевой Чердынцев выхлопотал право на переселение к Пресновскому озеру. К пяти семьям переселившихся старожилов казенная палата по указу от 21 июня 1828 года за номером 2155 направила к этому же озеру еще 16 семей переселенцев, прибывших из Рязанской губернии». Эти данные я почерпнул из книги профессора А.Д. Колесникова и привожу их потому, что мой дед по материнской линии, Федосей Андреевич Язов, женился на Алене Кирилловне Васильевой из деревни Пресновка, ее предки вели свой корень из Рязанской губернии.

По отцовской линии мой дед – Язов Яков Миронович – женился на Пелагее Степановне из Оконешникова. Это село было основано в 1816 году крестьянином Козяковым и изначально называлось Козяково.

Озеро Лебяжье имело да, к счастью, и сегодня имеет основания для столь поэтического названия: горделивые белоснежные птицы прилетают сюда на все лето, сначала выводят здесь птенцов, а потом учат их летать. Лебяжье – любимое место рыболовов и, к сожалению, браконьеров.

Кроме озера Лебяжье, вокруг села еще несколько мелких озер и болот: Мартышкино, Куликово, Кочковатое, – на их берегах гнездились утки, кулики, чибисы и другая болотная и озерная дичь. Охотников – метких стрелков в селе было предостаточно, как и в целом в Сибири, многие этим промыслом и кормились.

Русские о Сибири были наслышаны до прихода туда татаро-монголов. Владелец татарского юрта в Сибири Едигер еще в 1555 году прислал к Ивану IV послов поздравить царя с победой над Казанским и Астраханским царствами и просил взять под защиту разбросанные на громадных сибирских просторах малочисленные разноплеменные селения.

В 1556 году Иван Грозный отправил в Сибирь в качестве посла и сборщика дани Дмитрия Курова. Но к этому времени сильный хан Кучум пленил Едигера и убил первого русского посла. Кучум крайне враждебно относился к Московскому государству и даже направил царевича Маменткула с войском на реку Чусовую, чтобы воспрепятствовать расширению владений русских.

Но уже летом 1579 года Никита Строганов принял на службу казаков с Волги и Дона под началом Ермака Тимофеевича – с целью расширить свои владения и освоить земли за «камнем», то есть за Уральскими горами. Кучум же, прослышав о приближении русских, собрал войско и под командованием Маменткула дал жестокое сражение на реке Тобол, но Маменткул был разбит. Вскоре та же участь постигла самого Кучума, он откочевал на юг, в степи. Сказывают, победители голодали: бухарские купцы так и не смогли по рекам пройти через земли Кучума для торговли с русскими и коренными жителями Сибири.

И тогда сам Ермак с отрядом в 50 человек отправился на стругах вверх по Иртышу в надежде повстречать купцов. С 5 на 6 августа отряд расположился ночевать на берегу Иртыша. В это время на другом берегу стояло войско Кучума. Под шум ветра и дождя Кучум незаметно переправился через Иртыш и напал на спящий отряд. Ермак попытался добраться до струга, но не сумел – утонул в Иртыше…

Кучум кочевал в Барабинской степи до 1591 года, пока воевода князь Кольцов-Масальский не разбил его близ озера Чили-Кула. В это же время начали строиться в Сибири города Пелым, Березов, Сургут, Тара, Нарым, Кетский Острог.

Теплушки в дороге были нашими классами, мы изучали пулемет «Максим», ручной пулемет Дегтярева (РПД), самозарядную винтовку Токарева (СВТ), 50-миллиметровый миномет, пистолеты, гранаты и даже трофейное оружие. Занятия проводили фронтовики: старший сержант Филипцев, сержанты Зайкинский и Филатов. Они были ранены на фронте, и после лечения в госпитале их откомандировали в МКПУ.

Вскоре наш эшелон миновал станцию Татарская, а это уже кулундинские степи. Вместе с покойным отцом Тимофеем Яковлевичем я мальчуганом уже побывал в этих краях. «Кулунда» в переводе с татарского означает «жеребенок в густой траве».

…Кормили нас в дороге горячей пищей только в крупных городах, таких как Омск, Челябинск, Казань, Сызрань.

До Москвы мы ехали целый месяц. Бывало, по двое суток, так случилось в Казани, эшелон наш стоял, заниматься строевой подготовкой нам довелось прямо на привокзальной площади.

Прибыли мы на Курский вокзал столицы в середине февраля, откуда пешком прошли до лефортовских казарм. Здание училища – бывший кадетский корпус. Наша 9-я рота размещалась на втором этаже, окна выходили на Красноказарменную улицу с видом на Лефортовский дворец.