А как же любовь? - Дэни Коллинз

– Анри, – радостно поприветствовал его Этьен.

– Рамон, – поправил он, входя в лифт.

– Конечно, – смутился Этьен. Он последним вошел в лифт и нажал кнопку первого этажа. – В сообщении не было указано. – Он бросил злобный взгляд на Исидору. – Я не знал, что вы здесь. Полагаю, ваш брат еще в Испании…

– Бернардо никогда нас не путал, – перебил Рамон. – И Исидора тоже. Мы с братом высоко ценим это умение в людях, которые нас окружают. И никогда больше не сплетничай о моей семье. У меня нет никаких сомнений, что за это можно и уволить.

Ничего не получалось. После нескольких минут вспышек фотокамер и тихих перешептываний вопросы снова вернулись к Трелле.

– Когда ей рожать?

– Кто отец ребенка?

– Дамы и господа! Пожалуйста, ограничьтесь вопросами, касающимися непосредственно сегодняшней темы. – Исидора наклонилась к микрофону, и ее хорошо поставленный голос зазвучал в конференц-зале. – Рамон уходит из гонок, чтобы освободить время на реструктуризацию компании. Эта новость будет интересна не только финансистам, но и поклонникам спорта.

Уверенная, спокойная, как и ее отец, Исидора держала руку на пульсе. Но в одном Этьен был прав: ей не хватало опыта. У нее не было хорошо отработанного навыка Рамона манипулировать прессой – этому научил его Бернардо.

Пятнадцать лет назад Бернардо умолял девятилетнюю Анжелику помочь ему. Полиция считала, что общественная просьба о помощи поможет вернуть Треллу.

– Эмоции объединяют людей, – говорил тогда Бернардо. – Я не хочу причинять тебе еще больше боли. Я знаю, что тебе страшно, но я прошу тебя не скрывать своих слез, люди должны видеть, что ты чувствуешь.

Было жестоко просить испуганного ребенка выступать на камеру, но тогда у них просто не было иного выхода. Отец не мог смотреть, как его чувствительную, застенчивую дочь заставляют пройти через такое испытание. Анри встал рядом с камерой, чтобы Анжелика могла черпать в нем силы.

После того как Треллу вернули домой, семья попыталась вернуться к привычной жизни, но это было непросто. Все они стали мишенями для прессы, и каждый из них по-своему стал бороться с повышенным вниманием. Анри превращался в каменную стену, Анжелика просто игнорировала репортеров, Трелла научилась скрываться, и за последние несколько лет в прессе не появилось ни одной ее фотографии. А Рамон предпочитал игру по своим собственным правилам.

Ему было все равно, что о нем пишут. Но как же его веселили газетные утки, особенно если их автором был он сам. Один из его приятелей-гонщиков с радостью обменивался с Рамоном взаимными оскорблениями, чтобы отвлечь внимание от Циннии и ее тяжелой беременности.

А теперь еще один ребенок на подходе. Иногда ему хотелось придушить сестру, но это еще успеется. Сейчас его главной задачей является защита Треллы и ее будущего ребенка. Несмотря на прогресс, достигнутый в прошлом году, она все еще была очень хрупкой. Трелла с трудом пережила похищение, и репортеры, преследовавшие ее все эти годы, подливали масла в огонь.

– Правда ли, что Трелла присутствовала на гонках, выдавая себя за Анжелику?

Да, это была правда, но пресса об этом узнать не должна. Рамон должен переключить внимание на себя, но ничего не выходило. Он судорожно перебирал в голове варианты.

«Эмоции объединяют людей… Люди должны видеть, что ты чувствуешь».

– По правде говоря, – начал Рамон, нащупав ниточку, за которую можно зацепиться, – я вдруг понял, что гонки перестали быть главной страстью в моей жизни. В это трудно поверить, правда? Ведь гонки были моей жизнью больше де сяти лет. Но сейчас, когда мой брат женился и построил собственную семью, я понял, что хочу того же. Я страстно влюблен. – Он обошел Исидору и опустился перед ней на одно колено.

Громкий вздох прокатился по толпе. Количество вспышек фотоаппаратов резко возросло, но поток вопросов прекратился. Рамон посмотрел в глаза Исидоре, и она резко побледнела, поняв, что он задумал.

– Не смей, – едва слышно пробормотала она, прижав ладонь к губам.

– Прости, любимая, – достаточно громко произнес он под щелчки фотокамер, – но я слишком сильно люблю тебя и больше не могу это скрывать. – Рамон не мог вспомнить, говорил ли кому-то эти слова, кроме членов своей семьи, и это было странно. – Ты сказала, что выйдешь за меня замуж, если я брошу гонки. Теперь ты сделаешь меня самым счастливым человеком на свете? Наши отцы одобрили бы это, – добавил он, напомнив ей об их недавнем разговоре.

Исидора многому научилась у своего отца. Глаза ее наполнились неподдельными слезами, которые она даже не пыталась скрыть. Пальцы, которые она прижимала к губам, заметно дрожали.

– Это было «да»? – Рамон сделал вид, что услышал ответ, которого на самом деле не было. Он вскочил на ноги и крепко прижал Исидору к себе. – Она сказала «да»!

Рамон положил ладонь ей на затылок и поцеловал ее. Исидора напряглась, но он лишь крепче обнял ее. Вместо того чтобы навязать ей поцелуй, он приложил все усилия, чтобы убедить ее принять его.

О, этот мерзкий тип не только угрожал ее карьере, он мог разбить ей сердце! Он ласкал ее губы точно так же, как она представляла себе это в мечтах, – уверенно, страстно. Как будто он на самом деле любил ее. Но это была ложь. Ей хотелось выцарапать Рамону глаза за то, что он так жестоко с ней играет.

Юная девушка, ослепленная любовью, снова вернулась. Та самая девушка, влюбившаяся в парня, который был для нее слишком взрослым, девушка, которая была отвергнута и предана ради ее же матери, но которая справилась с этой болью. И вот она снова здесь, наслаждается каждым мгновением этого поцелуя. И она поцеловала его в ответ.

Рамон наконец оторвался от нее, и Исидора вдруг поняла, что он все еще поглаживает ее пониже спины. Фейерверк, который она видела сквозь закрытые веки, оказался вспышками фотоаппаратов, а рев в ушах – смесью одобрительного смеха и аплодисментов. Злая насмешка за ее счет.

И этот гад даже не удосужился отпустить ее, когда она прижала ладони к его груди, чтобы высвободиться. Исидоре ничего не оставалось, кроме как спрятать свое лицо у него на груди. Она украдкой посмотрела на заднюю стену конференц-зала и встретилась взглядом с криво ухмылявшимся Этьеном.

Рамон закрыл за ними дверь своего кабинета, снял пиджак и повесил его на спинку кресла.

– Ты… – У нее на языке крутилось так много непечатных эпитетов, но она никак не могла подобрать нужный. – Как ты мог?

Рамон прошел в переговорную и вытащил телефон из кармана брюк.

– Извини, я должен ответить. А ты пока побудь здесь и постарайся сделать счастливое лицо. Хорошо, что тебя видели только со спины. Слушаю. – Рамон ответил на видеозвонок.

– Ты это серьезно? – прозвучал женский голос. Скорее всего, это была Трелла, но у них с сестрой очень похожие голоса.

– Это все твоя вина. Можешь сказать «спасибо», – ответил он. Значит, все-таки Трелла.