Где ты, Потомуч? - Алексей Александрович Карачёв

время природой интересовался, – объяснял он Потомучу. – А она: «В чём особенность строения крестоцветных?» У меня до рекорда двух ворон не хватает, а она – «крестоцветные». Несправедливо.

– Да, это несправедливо. Вороны куда важней редьки и капусты.

– Потомуч, ты согласен, что эта двойка – несправедливая? – радостно воскликнул Коська.

– Согласен.

– Ты мне поможешь снять стресс?

– Помогу.

И Потомуч отправился исправлять оценку по окружающему миру вместе с Константином.

В школе, кроме вахтёра, Раисы Ивановны и директора уже никого не было. Впрочем, директор сидел где-то в глубине своего кабинета и не кому не мешал.

Коська постучал в дверь своего класса, приоткрыл её и, поздоровавшись, зашёл. Потомуч незаметно и бесшумно прошмыгнул в класс и спрятался где-то в районе последних парт.

– А-а, Ромашкин! Заходи-заходи. Давно тебя жду, – сказала Раиса Ивановна, отодвигая стопку проверенных тетрадей. – Садись, открывай учебник и читай параграф про крестоцветных.

Коська так и поступил.

Опять в классе повисла тишина. Слышно только, как скрипит по страницам ученических тетрадей красная ручка Раисы Ивановны.

«Ну где там Потомуч? Будет он мне помогать или нет? – думал Коська. – У меня от этих крестоцветных уже все мозги крест-накрест перекрестились».

И Потомуч не подвёл.

Вы уже знаете, что Потомуч обладал необычным засыпательным голосом. У этого голоса были ещё две особенности – он мог меняться как угодно по желанию хозяина. И мог звучать непонятно с какой стороны.

И вот, значит, Раиса Ивановна ставит очередную оценку в тетрадь очередного школьника, как на весь кабинет раздаётся громкий, профессионально поставленный голос:

– Здравствуйте, уважаемые телезрители! В студии эн-тэ-вэ вас приветствует Василий Хвостов. Сегодня в программе – вести с полей, новые инициативы депутатов, последствия финансового кризиса и очередной триумф российских футболистов. Итак, подробнее…

При первых звуках голоса диктора телевидения Раиса Ивановна подняла голову и посмотрела на Коську (он, разумеется, понял откуда ветер дует и сидел как ни в чём не бывало – будто – никакого дикторского голоса в классе нет).

– Что, это, Ромашкин – встревожилась Раиса Ивановна – ты что, телевизор в класс притащил?

– Какой телевизор, Раиса Ивановна? Что вы! Я крестоцветных изучаю.

– Да-да, в самом деле. Нет в классе никакого телевизора. Все нормально. Все нормально. Я спокойна. Я спокойна.

Какое там спокойствие! Глаза у классной руководительницы вот-вот на стол от непонимания текущего момента выпадут. А «Василий Хвостов» продолжает:

– Невиданных успехов добились российские овощеводы. На полях колхоза имени Макаренко с помощью учеников местной школы сельчане вырастили двести огурцов по три тонны каждый. Немало тракторов застряло в бороздах, вытаскивая эти огурцы.

Немало трактористов не вернулось домой, ремонтируя искалеченную технику. Немало старушек расстроились, не зная, где взять посуду для засолки таких чудо-богатырей…

– Ромашкин, Ромашкин! Ты что-нибудь слышишь? – задрожал голос Раисы Ивановны.

– А? Что, Раиса Ивановна?

– Я говорю… То есть это не я говорю… То есть я тебе говорю – «ты что-нибудь слышишь?

Я только вас слышу, Раиса Ивановна.

– А диктора Василия Хвостова?

– Какого Хвостова, Раиса Ивановна? Что с вами?

– Нет-нет, Ромашкин, все нормально. Все нормально.

Если считать, что полностью распрямившаяся химическая завивка на голове Раисы Ивановны – это нормально, то, конечно, все нормально.

«Василий Хвостов» продолжает репортаж:

– Депутаты Государственной Думы приняли ряд важных постановлений: с сегодняшнего дня отменяются все ЕГЭ, все неЕГЭ, все контрольные, диктанты и самостоятельные. Учителя школ обязаны за «пятерки» отмечать школьников конфетами, а за «двойки» – шоколадками. Летние каникулы продлеваются до апреля, а весенние – до декабря. Уроки сокращаются до трех минут, включая пятиминутную физкультминутку. Особый закон касается учительниц, которых зовут Раисы Ивановны: – не запрещайте детям пересчитывать ворон за окном. Дети проводят серьезный мониторинг окружающей среды, а вы, Раисы Ивановны, понимаете ли, за это – «пару» в дневник! Нехорошо, Раисы Ивановны, нехорошо.

Распрямившиеся, было, волосы на голове Раисы Ивановны опять завились. Еще пуще прежнего. Она выбежала на коридор и оглушительно закричала:

– Игорь Филиппович! Спасите!

Школьное эхо – по коридорам, по коридорам – и прямо в глубину директорского кабинета.

Не прошло и минуты, как в классе материализовался сам Игорь Филиппович.

– Что случилось, Раиса Ивановна? На вас лица нет. Опять что-нибудь Ромашкин натворил?

– Нет-нет, не Ромашкин. Он у меня умница. Про крестоцветных читает, мониторингом ворон занимается. Тут другое. Тут совсем другое.

– Что – «другое»?

Тут как тут зазвучал Потомуч:

– Продолжаем выпуск новостей. Наш специальный корреспондент в Японии господин Камутуга сообщает: «Японское правительство решило оказать гуманитарную помощь российским школам, попавшим из-за глубокого финансового кризиса в глубокий финансовый кризис. Каждой школе будет выделено по сто миллионов евро, подарен пассажирский самолет «Боинг – 747» для подвоза детей и кулер для чистой питьевой воды.

– Ура! Ура! – закричал Игорь Филиппович, запрыгнул на парту и заплясал на ней как сумасшедший. – Я знал, я знал, что нас не бросят на произвол судьбы. Я давно мечтал о кулере!

Раиса Ивановна окончательно растерялась. С одной стороны – слуховые галлюцинации, с другой – пляшущий на парте директор. Как реагировать на это? Радоваться или наоборот?

А тут еще за спиной Игоря Филипповича на заднюю парту запрыгнул непонятно откуда взявшийся кот огромных размеров. Встал на задние лапы, заразительно улыбнулся и тоже начал танцевать не то гопак, не то краковяк.

«Ну вот, теперь еще и зрительные галлюцинации, – подумала Раиса Ивановна, – говорили мне, что пора на пенсию, а я не верила».

А голос диктора Василия Хвостова продолжает:

– Наконец-то сбылась мечта миллионов наших болельщиков. Футбольная сборная России стала чемпионом мира. В финальном матче они наголову разгромили хваленых бразильцев – десять: ноль.

Игорь Филиппович немного приутих:

– Ну, это ты, братец, загнул. Это ты врешь, поди. Надеюсь, про кулер ты не соврал?

– Про кулер, Боинг, и сто миллионов евро – чистая правда, – отозвался Потомуч.

– Ну, тогда, ладно. Раиса Ивановна, такая радость, такая радость. Скоро вся школа будет чистую воду из кулера пить. Домой нас Боинг будет развозить. А на сто миллионов мы такой ремонтик завернем! Пойдемте ко мне в кабинет, обзвоним всех коллег – расскажем о новостях от японского правительства.

– Да – да, пойдемте – пойдемте. Такая радость, такая радость, – попыталась поддакнуть Раиса Ивановна. Только выражение лица у нее было какое – то странное – то улыбка, то испуг, то улыбка, то испуг.

Директор с классным руководителем ушли, забыв про Коську.

А через десять минут к крыльцу школы подъехала машина «скорой помощи». Видимо, не все коллеги поверили новостям от японского правительства.

– Ну, как там ваш директор с Раисой Ивановной? – спросил Коську через пару дней Потомуч.

– Все нормально. Ходят,