Гарем чужих мужей - Мария Жукова-Гладкова

Витя сделал большой глоток из банки, отправил в рот пельменину и заявил:

– Моя змея меня продала амазонкам.

Это я уже слышала, но не совсем понимала, зачем Марине было это делать. Судя по тому, что она могла себе позволить ездить по курортам три-четыре раза в год, причем зимой – летать в Южное полушарие, у нее не было материальных проблем. Марина возглавляла небольшое издательство, специализирующееся на астрологии и целительстве, правда, просмотрев книжонку одного хилера, которую Марина мне презентовала в связи с каким-то праздником, я решила, что его следовало бы назвать киллером – судя по предлагаемым им рецептам оздоровления организма. У Марины также имелись своя небольшая типография и специализированный магазин. Она поставляла продукцию на книжные развалы и в другие магазины нашего города (да и других регионов, наверное, тоже). В последнее время она также стала издавать специальную литературу для сексуальных меньшинств, пособия по овладению средствами самообороны для дам и рекомендации по правильному использованию товаров из секс-шопа. Одна брошюрка на последнюю тему пришлась по душе моей подружке Верке, в особенности раздел, где перечислялись преимущества вибратора перед мужчиной. Там, в частности, указывалось, что вибратор никогда не требует есть, для него не нужно хорошо выглядеть, он всегда готов и всем доволен.

– Но не платит денег, – заметила тогда я подружке, для которой мужчины являлись главным источником доходов.

– А ты права, – задумчиво согласилась Верка.

– И гвоздь не забьет, – продолжала я. – И ремонт дома не сделает, и комплимент не скажет, и с ребенком заниматься не будет.

Но в брошюрках Марининого издательства преимущества мужчин перед механическими средствами почему-то не указывались. Поэтому теперь, разговаривая с Витей и вспоминая то, что я знала о Марине, я начинала понимать: а она ведь – мужененавистница.

Но зачем было продавать Витю кому-то? Тем более кто стал бы покупать Витю? Ну если только сторонница безотходного производства – для утилизации пропадающей мужской особи, которых у нас почему-то всем не хватает, несмотря на призывы лидера одной из партий, обещающей каждой бабе по мужику. Или поэтому и продавала, что не всем хватает? Любопытно: за сколько? И вообще какая у нас сейчас в городе средняя цена на мужчину? Каким образом она складывается? От чего зависит? А если брать нескольких сразу, скидку дают?

– Ты, случайно, не ошибся? – уточнила я у него, в очередной раз попросив перейти к сути: а то он пока все растекался мыслью по древу – в смысле рассказывал мне, какая Маринка змея.

– Ну, мы с мужиками решили… Ты понимаешь, когда сидели в подземелье… Некому больше. Это наши бабы всех нас продали амазонкам.

– Каким амазонкам?! – больше не могла сдерживаться я. – Ты хоть знаешь, кто такие амазонки? Это женщины-воительницы из греческой мифологии! А ты же, кажется, в Питере живешь, в двадцать первом веке. И у нас не миф, а реальность.

«Хотя нашу жизнь иногда можно назвать и мифом, – добавила я про себя. – Или кошмарным сном».

– Мужики их так называют, – потупился Витя. – Я не знаю, кто первый начал. Ну так и пошло. А по-моему, так они все – бывшие путанки, теперь на ни в чем не повинных мужиках срываются. Хотя сами виноваты.

– Так, давай с самого начала и поподробнее.

Слушая Витю, я, признаться, думала, что его рассказ навеян слишком большим количеством регулярно потребляемого алкоголя и является начальной стадией белой горячки, поскольку нормальному человеку ничто подобное в голову прийти просто не могло.

Всех мужиков, вместе с которыми Витю держали в заточении, схватили где-то на улице здоровенные тетки в камуфляжной или просто зеленой форме и отвезли за город, в замок, где и проживали амазонки. Для каждого была разработана специальная программа: на одном отрабатывали удары, другого обучали технике секса, третьего – забивать гвозди, четвертого отучали пить. Витя относился к последней категории. За малейшее неповиновение наказывали, за невыполнение задания или плохой результат – тоже.

Мужчины, оказавшиеся в лагере амазонок, были твердо уверены: их туда продали жены, любовницы или партнеры по бизнесу женского пола. Выслушав Витю, я, признаться, пришла к другому выводу. Если рассказанное им соответствовало действительности хотя бы на одну треть, то база амазонок – это нечто типа мужевоспитательной фермы, и за пребывание мужей там дамы готовы сами платить деньги, чтобы благоверного, например, отучили от пристрастия к зеленому змию или от привычки распускать руки. Но сами мужики это, конечно, воспринимают как рабство. Марина, имеющая деньги (а подобное, наверное, стоило немало), могла себе позволить отправить Витю лечиться именно таким образом – если он не соглашался на более традиционное кодирование. Но это я уточню у самой Марины, когда она вернется.

И я могла понять, почему она меня ни о чем не предупредила: она ведь и предположить не могла, что благоверный сбежит из замка амазонок.

Запертые в подвале мужики прокопали подземный ход и отправили на свободу самого худого – Витю, чтобы связался с товарищами заключенных (не исключено, уже считающими, что друзей нет в живых) и привел подмогу.

– И где находится база? – спросила я у Вити из праздного любопытства, уверенная, что это можно будет выяснить и у Марины. Хотя кого мне туда отправлять? С братцем я и сама справлюсь.

– Понятия не имею, – честно ответил собеседник.

– То есть как?

– Ну… я лесами какими-то пробирался, потом на электричку сел. Спросил только: на Питер? Мне сказали, что на Питер. Я и поехал. Тут уже и так добрался. В метро мужику-контролеру сказал, что обчистили меня, без копейки еду, карманы вывернул, он меня и пропустил. В автобусе тетка-контролерша жалостливая попалась, ну а на нашем «пьяном» углу, как я тебе говорил…

Витя развел руками и допил остатки пива из банки. Язык у него уже здорово заплетался.

– А как ты намерен вести подмогу к мужикам? – спросила я суровым тоном. – Тебя отрядили гонцом твои братья! А ты?! Они там мучаются у амазонок, а ты здесь напиваешься! Ты представляешь, что сейчас там с ними делают ваши амазонки! Мужики ведь на тебя надеются!

Витя всхлипнул. Я продолжала воспитательную работу, одновременно обмозговывая ситуацию. Я опять куда-то невольно влезла. А мне это надо? Мне надо вызволять каких-то мужиков, наверняка неизвестных мне? Вот если бы милый друг Лешенька оказался у амазонок – тогда другое дело. Хотя его-то кто осмелится туда отправить?

Алексей Петрович Карташов, он же – Афганец, являлся владельцем большой империи, состоявшей не менее чем из ста предприятий. Познакомились мы в Доминиканской Республике, потом несколько раз сталкивались уже в Питере, и как-то так получалось, что я вольно или невольно переходила ему дорогу. В конце концов Афганец оценил мои таланты (а также Веркины и всех членов моей семьи) и понял, что с рядом заданий, которые он желает видеть выполненными, справится только наша компания. Более того, мы неоднократно оказывались с ним в одной постели и оставались довольны друг другом.