Туман над Парагон-уок - Энн Перри

Когда дверь открылась, в приемную вошел не Джордж, а сама Эмили. Томас уже забыл, какой очаровательной она может быть и как сильно отличается она от Шарлотты. Эмили была учтива, высокомерна — и роскошно одета по последней моде.

В то время как Шарлотта вела себя крайне прямолинейно, Эмили была слишком практична, чтобы высказываться не думая, и могла быть очень хитрой, если хотела. Конечно, если для этого есть достойный резон. А общество она рассматривала как отличный резон — и могла лгать не моргнув глазом.

Сейчас Эмили вошла, закрыла за собой дверь и посмотрела на Питта.

— Здравствуйте, Томас, — сказала она устало. — Вы, должно быть, здесь по поводу бедняжки Фанни… Я и не думала о такой удаче, что именно вы будете расследовать это дело. Я пыталась придумать, чем могу быть полезна вам в этом деле — помните, как тогда, на Калландер-сквер? — Она начала говорить громче. — Мы с Шарлоттой проявили тогда изрядную сообразительность… — Затем ее голос понизился до обычного уровня, и лицо помрачнело. — Но тогда все было по-другому. Во-первых, мы не знали тех людей при жизни, а это не так болезненно. — Она вздохнула. — Пожалуйста, присядьте, Томас. Вы возвышаетесь, как ветряная мельница. Можете вы одернуть пальто или как это там у вас?.. Я должна поговорить с Шарлоттой. Она позволяет вам выходить без… — Она осмотрела его снизу доверху и отказалась от первоначальной идеи.

Питт провел рукой по волосам, чтобы пригладить их, но от этого они стали только больше топорщиться.

— Вы хорошо знали Фанни Нэш? — спросил он, расположившись на диване и разложив на нем фалды от пальто и свои длинные руки.

— Нет. И… мне стыдно говорить это теперь, но я не очень любила ее. — Эмили состроила извиняющееся лицо. — Она была… скучной. Отличная наперсница для Джессамины. Иногда леди Нэш бывает невыносима, и я время от времени развлекаюсь, придумывая, как бы ее подразнить.

Питт засмеялся. Эмили была так похожа на Шарлотту, что он постепенно проникался к ней теплыми чувствами.

— Но Фанни была такой молодой… Такой наивной…

— Да уж. Она была бесцветной, почти безжизненной. — Выражение лица Эмили изменилось, на нем были видны жалость и смущение, потому что она забыла о смерти и о том, что это означает. — Томас, она была последним человеком в мире, с которым могла произойти столь отвратительная вещь! Кто бы это ни совершил, он должен быть сумасшедшим. Вы должны поймать его, ради Фанни… и ради всех нас!

Множество разных мыслей промелькнуло в голове Питта. Предположения о незнакомцах и бродягах должны быть отметены сразу же. Вполне вероятно, что убийцей был кто-то, кто жил на Парагон-уок или где-то рядом. Ни дежурный констебль на одном конце проезда, ни слуги, ждущие своих хозяев на другом, не видели никого, кто проходил бы мимо. Это не тот район, где можно появиться незамеченным. В принципе это мог быть какой-нибудь кучер или слуга, которому пришлось долго ждать; возбудившись от выпитого, он позволил себе поприставать к девушке. Возможно, когда она собралась закричать, он и совершил это ужасное преступление…

Но пугало не само оно — пугало то, что в нем мог быть замешан не слуга и не кучер, а кто-то из живущих на этой улице; тот, кто скрывает под хорошими манерами жестокую и грязную натуру. Очень часто при расследовании крупных преступлений полиция раскрывает грешки поменьше, причиняющие много боли окружающим — такие, например, как всплески злобы и обман…

Впрочем, говорить Эмили об этом не следовало. Несмотря на ее титул и самоуверенность, она оставалась прежней девочкой с Кейтер-стрит, напуганной и ранимой.

— Вы его найдете? Да? — Ее голос нарушил молчание, требуя ответа. Эмили стояла посредине комнаты, внимательно смотря ему в глаза.

— Обычно находим. — Это было лучшее, что мог сказать Томас, оставаясь при этом честным. Даже если бы он захотел обмануть Эмили, это было бы бесполезно. Как большинство практичных и честолюбивых людей, она была ужасно проницательна, достигла больших успехов в искусстве вежливой лжи и легко читала, как открытую книгу, ложь других людей.

Наконец-то Питт вспомнил о цели своего прихода в этот дом.

— Она приходила к вам с визитом в этот вечер?

— Фанни? — Глаза Эмили стали чуть шире. — Да. Она вернула книгу, или что-то вроде того, тетушке Веспасии. Вы хотите поговорить с ней?

Питт сразу же воспользовался этим.

— Да, пожалуйста. Может быть, вам лучше остаться? Если она почувствует себя нехорошо, вы утешите ее… — Томас представил себе пожилую родственницу, чрезвычайно благородного происхождения и очень впечатлительную.

Впервые за сегодня Эмили рассмеялась, прикрыв рот рукой.

— Мой дорогой, вы, видно, не знаете тетушку Веспасию! — Эмили подобрала юбки и плавно проплыла к двери. — Но я обязательно останусь. Именно этого я и хочу!

Хотя Джордж Эшворд, с его ослепительно-черными глазами и густыми волосами, был неотразимо красив, тем не менее он никогда не мог равняться со своей тетушкой. В данный момент ей было больше семидесяти, но в ее чертах еще сохранились остатки сногсшибательной красоты — четкий овал лица, высоко поднятые скулы и длинный прямой нос. Седые волосы с голубоватым оттенком были тщательно уложены. На ней было шелковое платье сиреневого цвета. Тетушка стояла в дверном проеме и несколько минут смотрела на Питта, затем вошла в комнату, подняла лорнет и стала рассматривать его с близкого расстояния.

— Плохо вижу без этой чертовой штуки, — наконец раздраженно выдала Веспасия. Дышала она очень ровно, как отлично вышколенная лошадь. — Очень необычно. Так вы полицейский?

— Да, мэм. — На какое-то мгновение Питт потерял дар речи. Он видел, что Эмили вовсю развлекается, и лицо ее прямо светится от удовольствия.

— На что вы смотрите? — спросила Веспасия с вызовом. — Я никогда не ношу черного. Этот цвет мне не идет. Всегда носите то, что вам идет, не обращая ни на кого внимания. Пыталась это сказать Эмили, но она не слушает меня. Весь Парагон-уок ожидает, что она будет носить черное, — так она и носит черное. Очень глупо. Не позволяйте людям ожидать от вас чего-то, чего вы не желаете делать. — Она села на диван напротив и стала рассматривать Томаса. Ее тонкие брови вопросительно выгнулись. — В ту ночь, когда Фанни была убита, она заходила ко мне. Я полагаю, что вы об этом знаете и именно поэтому пришли сюда.

Питт вздохнул и постарался совладать со своим лицом.

— Да, мэм. В какое время, скажите, пожалуйста?

— Я не знаю.

— Вы должны знать приблизительно, тетя Веспасия, — Эмили вмешалась. — Это было после обеда.

— Если я сказала, что я не знаю, Эмили, это означает, что я не знаю. Я не смотрю на часы. Я не наблюдаю за временем. Когда люди достигают моего возраста, они не нуждаются в подобной ерунде. Если вам это как-то поможет, то было темно.

— Очень даже поможет, большое спасибо. — Питт быстро прикидывал в уме. Значит, после десяти — в это время года. А Джессамин Нэш послала слугу за полицией примерно без четверти одиннадцать… — Зачем она приходила, мэм?