Большая игра - Александр Горский

— Ну мы едем, командир? Под знаком ведь встали. — Таксист недовольно развел руками.

Подгорный ничего не ответил и пошел к машине, чувствуя, что набрал полные ботинки снега и что простуды не миновать. Сев в машину, он буркнул, не глядя на таксиста:

— Ну выпил лишка, у тебя не бывает?

— Нет, не бывает, я не пью, — так же не глядя на него, ответил таксист и провел рукой по болтавшимся на зеркале заднего вида четкам. — У нас не принято.

— Не принято у них… — Подгорный заметил характерный акцент таксиста. «У нас, кажется, скоро тоже это не будет принято», — промелькнула мысль. Но вслух говорить этого он не стал.

В аэропорт еле живой Подгорный добрался незадолго до окончания регистрации. В зале вылета бизнес-класса было на удивление многолюдно. Новогодние праздники уже отгремели, время семейных перелетов миновало, и это немного радовало. Хотя бы не будет бесконечных детских криков. Макс едва успел выпить бокал холодного пива и почувствовать небольшое облегчение, как объявили посадку. В самолете, укрывшись полученным от стюардессы пледом, Подгорный проспал все два часа полета.

В родном городе его встречали мороз, пронизывающий насквозь холодный ветер и улыбающаяся Настя. Подгоняемые ледяными порывами, они добежали до ее «мини-купера», припаркованного в дальнем углу стоянки. Настя завела машину, включила обогрев на полную мощность и с улыбкой повернулась к Максу. На морозе щеки ее покраснели. В белом пуховике и вязаной красной шапочке, светловолосая, с огромными голубыми глазами, она напоминала сейчас Снегурочку. Макс потянулся к Насте и крепко поцеловал. Почувствовал, как раскрылись ее губы в ответ, и впился в них еще сильнее, сильным страстным поцелуем, которым и встречают друг друга влюбленные после нескольких дней вынужденной разлуки. Одной рукой он обхватил Настю за шею, другая же пыталась расстегнуть молнию на ее куртке.

— Макс, ну не здесь же! — Девушка с трудом освободилась из его объятий. — Здесь люди ходят и тесно в машине, все равно не получится. Потерпи до дома.

Подгорный всем своим видом выражал страдание. Настя озорно улыбнулась ему, изобразила губами воздушный поцелуй и, опустив козырек на ветровом стекле, стала быстро стирать остатки наполовину съеденной Максом алой губной помады. До города они добрались быстро, всю дорогу болтая о разных пустяках, перескакивая с одной темы на другую. Подгорный только начал рассказывать подробности своей столичной командировки, когда их оранжевый автомобильчик замер у подъезда типовой девятиэтажки, построенной еще в начале восьмидесятых. Ветер не стихал, и они все так же бегом бросились в подъезд. Макс начал раздевать Настю еще в лифте. Войдя в квартиру и скинув обувь, он повлек ее в спальню. По случаю необыкновенно холодной погоды девушка как следует утеплилась и чем-то напоминала шерстяную капусту, и теперь Макс с азартом стягивал с нее один предмет гардероба за другим. С таким же нетерпеливым азартом помогала ему раздеться и Настя. Добравшись наконец до белья, Макс рывком повернул девушку спиной к себе и изо всех сил прижался к ней всем телом. Она чувствовала его возбуждение, чувствовала его руки, скользящие по ее телу и ласкающие грудь, живот, бедра… В ее ягодицы все сильнее упиралась вздыбленная мужская плоть, настойчиво требующая плоти женской. Настя завела руку за спину и взяла в ладонь эту страстную, горячую плоть. Уже и так достаточно возбужденная, она больше была не в силах терпеть и, потянувшись вперед, увлекла за собой Макса на незаправленную кровать.

Насытившись друг другом, они оба почувствовали явную потребность просто поесть. Накинув легкий халат, Настя убежала сначала в ванную, а потом на кухню, откуда вскоре донеслись манящие запахи свежесваренного кофе и немного подгоревшей яичницы. Выйдя из душа, Макс вспомнил, что уже несколько раз обещал купить новую сковороду, вновь сам себе пообещал это сделать непременно в этом году, вздохнул и, как был в одном полотенце на бедрах, отправился на кухню, навстречу манящим запахам.

Перекусивший яичницей и напившийся кофе организм недвусмысленно намекал на то, что можно вновь вернуться в спальню и еще раз заняться сексом, может быть уже не таким страстным, но зато более неторопливым и обстоятельным. Уверенная рука скользнула под халат, начала ласкать грудь, мгновенно откликнувшуюся на прикосновения. Макс почувствовал, как от касаний его пальцев твердеют соски, как Настя вздрогнула и подалась всем телом к нему.

В это мгновение заголосил телефон. Судя по мелодии, звонок был важный. Макс тихо чертыхнулся. Отвечать не хотелось, Подгорный посмотрел на экран, увидел имя звонящего ему человека и, чертыхнувшись еще раз, поднес телефон к уху. Несколько раз угукнув в трубку, Подгорный быстро завершил разговор коротким обещанием «скоро буду» и расстроенно посмотрел на Настю. Та, уже поняв, что Максу нужно уехать, тоже расстроилась и теперь, плотно запахнув халат и поджав красивые губки, всем видом демонстрировала свое недовольство.

— Ну не дуйся, малыш, — Макс наклонился и поцеловал Настю в щеку, — делать нечего, мне ведь надо отчитаться о своей поездке, в администрации ждут.

Настя разочарованно вздохнула и, схватив со стола свой мобильник, вызывала ему такси.

Макс не покривил душой, ему действительно звонили из областной администрации и там его действительно ждали. Вот только его еще очень ждали дома. Ждала Марина, его жена, и дети, уже, наверное, вернувшиеся из школы. Но этого он Насте говорить не стал. Настя это и так знала.

Семья Подгорных имела огромное влияние в своем регионе. Разные блогеры и прочие многочисленные завистники писали и говорили не иначе как о клане Подгорных. Вождем этого клана, пользовавшимся беспрекословным авторитетом не только в семье, но и во всей области, был отец Максима — экс-губернатор Среднегорской области, а ныне ее представитель в Совете Федерации Сергей Николаевич Подгорный. Отсидев почти два срока в кресле губернатора, в конце концов, обладая тонким политическим чутьем, он уловил взятый президентом курс на замену старых кадров в губернаторском эшелоне. Не дожидаясь, когда и его попросят на выход, да еще, упаси бог, сделают это с помощью Следственного комитета или ФСБ, он сам сначала лег на длительное обследование в Центральную кремлевскую больницу, а после, вооружившись заключениями врачей, отправился прямиком в администрацию президента. Посетовав на многочисленные болячки, которые всегда найдутся у шестидесятилетнего мужчины, и высказав сожаление о том, что в молодости мало занимался спортом, Сергей Николаевич выразил желание освободить дорогу для молодых и ярких политиков, имеющихся на примете у федерального руководства, при этом изъявил готовность быть наставником и помощником нового регионального лидера, заняв скромную должность сенатора от своей области. Собеседник Подгорного — замглавы администрации, подтянутый лысый мужчина в очках, умное лицо которого несколько портил слишком маленький подбородок, — внимательно выслушал Сергея Николаевича и иронично улыбнулся.

— Вы, надеюсь, понимаете, что это, по сути, заявление на пенсию? Причем с этой работы вы уйдете точно, а вот насчет пенсии пока не ясно… В сенате и так тесно, он не резиновый. От вашей области там Мамаев, он, конечно, засиделся, но все не так просто, — человек в очках выдержал весомую паузу, — в любом случае решение будет принято не сейчас и не в этом кабинете.