(не)любимый препод - Дана Блэк

Остальные хихикают. Серая армия почитателей, "лишь бы примазаться, а смешно или нет — дело десятое". Даже Николь хрюкнула.

— Твоя забота границ не видит, — цокаю. — Это из-за лета, да? Все никак не отстанешь?

В его самодовольную улыбку мой вопрос вдыхает зло. Оно захватывает еще и глаза, разгорается. Когда так смотрит — будто готов молотком тебя стукнуть — похож на отца. Он открывает рот.

Его голос тонет в пронзительной трели звонка. Партия. Ха.

Закидываю сумку на плечо, выхожу из аудитории и читаю сообщение от Линды:

Ты едешь или нет? Василина тебя ждет.

Пусть сама напишет, что надо, — отбиваю ответ. — Я же договаривалась с ней, что днем не смогу.

Так форс-мажор, сегодня всё по высшему разряду надо, — Линда шлет улыбающийся смайлик. — Хозяин приедет.

Хозяин? — тоже ржу желтыми кругляшами. — Это кто? Любитель дисциплины и связываний?

Это хозяин клуба, — припечатывает. — Ты же с сентября работаешь, а он последний раз в августе был. Зверски строгий. Мы-то все устоявшийся коллектив, а ты новенькая. Если ему не понравится что-то — первая пойдешь лесом. Ну что? Все еще занята?

Кошка сдохла, хвост облез, кто слово скажет — тот её и съест.

— Александр Александрович, можно звук добавить? — спрашивает девушка с первого ряда.

Кошка ваша, Зарипова. Приятного аппетита.

Беру пульт, увеличиваю громкость.

За прошедшие полтора часа прибить студентов хотелось три раза. Если бы не Егор, никогда бы не пошёл преподавать. Атмосфера кошмара, эти дети сводят с ума. Долго думают, глупо хихикают. Тайком меня фоткают. Ну, дамы, в основном.

Тридцать девять лет — не старость, но между нами пропасть минимум в пятьдесят единиц по айкью. Они до сих пор пишут на столах. Не "саша дурак" и подобное, а "новости — наша профессия", "новость живет пока вокруг нее растут слухи", они пачкают синей и черной пастой кремовое покрытие, и ради чего?

Очередной вопрос из зала активирует желание ушатать малолеток. Раз, два, три, четыре — тереблю бороду. Ощупываю жёсткие волосы. Парикмахер из "Биг Босс" опять в шоке будет, у меня на лице мочалка.

Автоматически отвечаю:

— Нет, конечно, войны на самом деле не было. Это пример фейк-ньюз, крайне наглядный.

Смотрю на видвижной проекционный экран.

Производитель обещал повышенную яркость и угол обзора до ста двадцати градусов. Безбожно врал. Если не выключать свет в зале, изображение совсем бледное. Впрочем, я только за. Имбирь, хрен и васаби клал я на эти полнометражки, всю осень Спилберг, Маккарти и Макдональд мутят мои сны.

На планшете листаю ленту комментариев к фильму.

Если какой-нибудь умник вздумает хоть фразу отсюда взять — шлепну на месте. Хитрая задница Абрамова, не хочет учиться, так ее не держат, будто это мне надо, вдалбливать ей в голову азы медиа. И не дура ведь, нормально соображает, зачем все испортила и смухлевала? Такой образ накрылся.

Разочарован навсегда.

Смотрю на часы. Эксклюзив с эмблемой льва — платина, бриллианты, функция прыгающего часа и еще всякие приблуды. Остаток былой роскоши. Пять вечера — раньше в это время я удобно полулежал на диванчике в ресторане с отличной кухней от народов балканского полуострова, пил ром и заключал сделки.

А теперь обсуждаю нацинтересы, проблемы качества, суть журналисткой работы, короче ерунду. И раз, два, три, четыре — дергаю бороду.

Спокойно, спокойно по волнам, у меня есть цель: я хочу наладить отношения с ребенком. Правда, три месяца уже улетели псу под хвост, тому самому, который виляет собакой.

Но я в режиме ожидания. Айн момент. А знаешь, все еще будет. Правильные вещи поет Кристина. Обракайте.

В перерыве спускаюсь на первый этаж за кофе.

Паркет "ёлочка", двери-двери, лестницы, студенты, коллеги, всем рахмат за внимание — киваю направо-налево. Взгляд цепляется за волнистые темно-русые волосы.

А-а-а, врунья.

Сидит на лавке, возле автомата, положив ногу на ногу. Потертые черные слаксы и черная футболка с надписью " Shut the fuck up " — в мире нет вещей более странных, чем подростковые шмотки. Во веки веков не допру, зачем они выряжаются черт знает как. Сплошная эклектика, при такой-то внешности.

Она дует на стаканчик с кофе. Над губой пикантная родинка. Матовая темная помада.

Красивая девочка. Но я за шоколадные глазки оценки не ставлю.

Давлю кнопки, забираю стакан с ореховой кофейной бурдой. Плюхаюсь рядом и заглядываю в экран. Успеваю прочитать "да, знакомства для секса, разумеется".

Вот это поворот.

Она дергается.

Мой стакан наклоняется, и кипяток льется на брюки. На черную классику от Хуго Фердинанда Босса, но мне не жаль. Поднимаю бровь и смотрю на нее внимательнее.

А дитё-то порочное.

Хмыкаю.

Теперь ясно. Где уж время на учебу найти, коли приспичило трусики снять.

— Это не то, что вы подумали, — распутница резво вскакивает на ноги, будто я ее ошпарил, а не себя. Она ставит кофе на лавку — ага, пить расхотелось. Торопливо толкает планшет в висящую на локте сумку.

— Ну что вы, Абрамова, это ваше личное дело, — тоже встаю, достаю из нагрудного кармана платок и тру брюки. — Хоть до знакомства, хоть после, занимайтесь чем хотите. Я по другому вопросу подошел.

Она топчется на месте, с горящим лицом. Закуток у автомата освещается слабо, лампа над нами дает отблески, и ее глаза похожи на конфеты с вишней. И зачем ей нужны сомнительные чаты с извращенцами, неужто в реале не с кем перепихнуться? Абсурд, невероятно.

— Вы правы, Александр Александрович, мое дело, — она задирает подбородок. — И совать нос в чужие переписки некрасиво по меньшей мере.

— Ну простите, — прячу улыбку за глотком кофе. — Предположил, что вам стыдно за лекцию и вы просматриваете учебный материал. Собственно, это и хотел сказать. Если вам интересно получить зачет, то к следующему семинару подготовьте презентацию. Не по фильму. Разработайте свою собственную манипулятивную стратегию. Убедительную, чтобы я поверил.

Она моргает. Встряхивает волосами. Уточняет:

— Вы шутите?

— Разумеется, нет.

— За неделю я не успею.

— Успеете, если захотите, — убираю смятый платок в брюки. — Если будете работать. А не заниматься тем непотребством, в которое я сунул нос, — подкол вылетает сам собой.

Не глядя на нее больше, поднимаюсь наверх.

Налажал. Хуже нет ада — когда в тебе видят школьного учителя с дурацкими присказками "накраситься не забыла, а учишься на двойки". Фу. У нас тут совсем другая политика, воспитывать чужих детей нафиг не уперлось, но сударыня огорчила второй раз за день. А казалась таким одуваном — дунь и полетел белый пух.