Линейные крейсера Англии. Часть I - Валерий Мужеников

Члены Комитета отметили, что функции броненосного (эскадренного) крейсера пока еще точно не определены, но считается, что, теоретически, в их число входят: проведение разведки; поддержка своих легких крейсеров-разведчиков; быстрый подход и прикрытие различных действий флота; преследование отступающего линейного флота противника и сосредоточение артиллерийского огня на его отставших кораблях; самостоятельная служба по защите своих торговых судов и уничтожение неприятельских крейсеров-рейдеров.

Такой крейсер имел возможность прорвать завесу легких крейсеров противника в пределах видимости его линейного флота и получить сведения о количестве и расположении кораблей этого флота. При этом для выполнения своей задачи он мог справиться с крейсером противника любого типа. Ни большое число, ни любая комбинация типов небронированных крейсеров противника не спасали их в бою даже против одного такого броненосного (эскадренного) крейсера.

Другим вопросом, постоянно требовавшим внимания Комитета, было зарубежное кораблестроение. К концу 1904 г. Адмиралтейству стало известно, что в Японии предложен и принят к постройке проект более мощных броненосных крейсеров “Тсукуба" и “Икома", которые при нормальном водоизмещении 13750 т имели на вооружении четыре 305-мм и двенадцать 152-мм орудий. Через некоторое время после вступления в строй оба японских крейсера посетили Портсмут и произвели очень хорошее впечатление, но, поскольку англичане к тому времени уже имели в строю линейные крейсера типа “Инвинсибл", те оказались уже устаревшими.

Но поскольку японские крейсера заложили в то же время, что и британские типа “Минотаур”, было очевидно, что они полностью превзошли английские броненосные крейсера. Японские крейсера представляли собой гибрид линейного корабля и броненосного крейсера – тип корабля с исключительными возможностями, который уже появился в итальянском флоте в виде серии из четырех кораблей типа “Реджина Елена” талантливого инженера Куниберти (1904 г., 12800 т, 2 305-мм, 12 203- мм, 22,5 уз.). До начала их вступления в строй оставался примерно год- головной корабль “Реджина Елена” заложили в 1904 г., а последний “Рома" в 1907 г. Проектирование и постройка итальянских кораблей также сыграли определенную роль в формировании взглядов на корабль будущего.

Указав на превосходство в вооружении броненосных крейсеров со стороны Японии, считавшей, что они в случае необходимости должны занять место в боевой линии, как это показала практика русско-японской войны. Комитет высказал следующее мнение: “В действительности проектируемые крейсера являются замаскированными линейными кораблями!” Адмирал Фишер был готов вообще отказаться от постройки линейных кораблей в их пользу, как уже ранее предлагали Фоурни и другие французские и итальянские конструкторы-новаторы. Однако Фишер все же считал, что “в настоящее время еще не накоплено достаточно такого опыта на море, чтобы совершенно отказаться от постройки линейных кораблей, пока другие морские державы продолжают их строить.”

Бэкон позже, уже будучи адмиралом, отметил, что линейные крейсера были предназначены не для сражения один на один с линкорами противника, а для того, чтобы “образовать быстроходную эскадру для поддержки линейных кораблей во время сражения” и также чтобы “тревожить корабли противника, находящиеся в голове или конце боевой линии… Они должны были принимать участие в бою, отвлекая на себя внимание кораблей противника…"

Таким образом, линейные крейсера, вероятно, как это и представляли в Англии, предназначались прежде всего для самостоятельных крейсерских операций, но, при необходимости, они смогли бы действовать и в составе соединения флота, как быстроходная эскадра линейных сил. Вторая задача тотчас же получила предпочтение перед другими.

Начальник управления военного кораблестроения Филипп Уатте считался сторонником разнокалиберного артиллерийского вооружения корабля и особенно предпочитал всем другим 234-мм орудия. Он всегда возрожал против корабля, вооруженного орудиями только одного крупного калибра, и все еще придерживался этого мнения, когда Комитет обсуждал эффективность такого вооружения. Приверженность Уаттса к орудиям именно этого калибра имела простое объяснение. Вскоре после назначения его начальником управления военного кораблестроения он наблюдал в Полперро у берегов Корнуола опытовые стрельбы, проводимые стрелявшими залпами линейными кораблями, по устаревшему списанному броненосному корвету “Орион” (1878 г.).

Залпы 305-мм орудий линкоров накрывали цель, но, что было необычно, без удачных попаданий. После этого, проходя за кормой цели, по ней стрелял крейсер типа “Дрейк”. Один из его 234-мм снарядов попал позади кормовой башни и пробил бронированную палубу. Затем он отклонился в горизонтальное направление, прошёл через все машинное отделение и отклонился вверх впереди барбета толщиной 343 мм, где и разорвался у массивного стального битенга для якорного каната, причинив по пути значительные повреждения. Уатте был страшно поражен необычным и удивительным странствованием одиночного снаряда и его поистине “разгромным" результатом.

Для сравнения, 234-мм орудие выпускало 2,84 снаряда в минуту (один снаряд через 21 сек.) весом 172,5 кг, что составляло 490 кг металла в минуту, в то время как 305-мм орудие образца 1906 г. выпускало 0,81 снаряда в минуту (один снаряд через 74 сек.) весом 386 кг, что составляло 312,7 кг металла в минуту. Если об орудии меньшего калибра судить по этому сравнению, то его залп в единицу времени выпускал почти в 1,3 раза больше металла, чем 305-мм орудие. Кроме того, 234-мм орудия и их установки были очень популярны на флоте. Командованием орудийные расчеты восхищались их действием и считали превосходным оружием с точки зрения наводки и простоты обслуживания.

Идею корабля, вооруженного орудиями только “единого крупного калибра”, в основном еще-продолжали игнорировать, когда главный конструктор управления военного кораблестроения Нарбет представил Уаттсу эскизные проекты такого корабля. Эти проекты представляли собой логическое следствие выводов, к которым пришло командование военно-морского флота, но это было слишком решительным шагом, противоречащим взглядам Уаттса. В результате непрекращающейся и довольно неучтивой настойчивости Нарбета Уатте направил эти проекты инспектору флота адмиралу Уильяму Мэю.

Адмирала Мэя несколько позабавила сама идея, но ему понравилось, что конструкторы проявили хоть какую-то инициативу. Он обсудил этот вопрос с Нарбетом, о чем Нарбет позднее вспоминал: “Я хорошо помню, как он встал из-за письменного стола и, положив правую руку на мое плечо, с благожелательной улыбкой на лице сказал, что он думает: едва ли можно в настоящее время заниматься этим делом – и я почти мог слышать его мысли: “Бедный старый капризный Нарбет дошел до такого”. С уверенностью можно сказать, что Уильям Мэй разделял теплое отношение Филиппа Уаттса к 234- мм орудиям.

А пока Комитет пытался найти наилучшую схему расположения орудий парами при условии вооружения корабля 305-мм орудиями. В процессе этого члены Комитета выполнили много черновых эскизов, поскольку в Комитете ощупью шли своим путем к приемлемому решению. Однако фактически их нельзя было признать удовлетворительными как для линейного корабля, так и для броненосного (эскадренного) крейсера. Один из первоначальных проектов предусматривал установку десяти 234-мм орудий в пяти двухорудийных башнях аналогично расположению башен “Дредноута”.