Нить на запястье - Ольга Горовая

– У вас, – прервав Петра, сделала ударение она. - У меня с Олегом Игоревичем никаких конфликтов и войны интересов нет. Я ни на какую власть и влияние в городе не претендую. А его пожертвования очень помогают нашим подопечным. Именно благодаря ему мы недавно смогли детей в Италию отвезти. Думаешь, у нашего фонда таких благодетелей – десятки?! Α вот и нет, Петр. Ты и сам не особо охотно с крупными сумами расстаешься, пусть и для поддержания репутации, - давя на то, что могло считаться убедительным в схеме мироустройства ее братьев, возразила Маша.

Но Петя, похоже, никак не был настроен на обсуждение. Он сделал широкий шаг, убирая между ними всякое расстояние, и буквально навис над Марией.

– Ты против семьи идешь, Машенька? - со злостью тихо проговорил Петр, ухватив ее рукой за подбородок. В его голосе звучала угроза.

Но Маша давно выросла. И умела противостоять и его угрозам, и своему страху.

– При чем здесь наша семья? – передернула она плечами уже с возмущением, когда брат сильнее сжал пальцы.

Недоволен. И это слабо сказано.

Уже зол. В момент вспыхнул, потому что она не подчинилась.

Это в суде Петр умел хранить хладнокровие и профессионализм. Дома же они все не раз страдали от вспышек его властности и характера. И все-таки она не собиралась уступать или поддаваться давлению. Давно научилась держать оборону и отстаивать свои интересы вопреки мнению брата. Смогла же несколько лет назад переквалифицироваться и даже открыть нотариальную контору, пусть оба брата были против такого решения.

И Петр увидел этот ее вызов и гонор во взгляде. Сильнее сжал пальцы на ее щеках, вызывая неприятные болезненные ощущения. Мария скривила губы, но и теперь не отступила.

Заметил то, что Петя переходит черту, и Коля.

– Петь, отпусти ее, – Николай подошел к ним, опустив руку на плечо брата.

– Маша, даже не думай идти против нас, – вместо того чтобы внять брату, приказал Петр. - И ради чего? Из-за денег этого сукиного сына? - почти ласково поинтересовался Петр. - Или дело не только в этом, а, Машенька? Мы – одна семья, не забыла? И враги у нас – одни, у всех!

Она невольно вздрогнула, впервые за этот вечер дав почувствовать брату свой страх перед ним. Неужели Петр знает что-то больше того, что было видимым для всех? Но откуда? Да и...

– Петя, хватит! – повысил голос и Николай.

Но они оба ңе обратили на него внимания.

Нет. О чем она? Чего боится? Не мог Петр ничего знать. Потому что ничего и не было большего.

– Я не понимаю о чем ты, Петя, - голосом, который использовала порою ранее в суде, отмела Мария его слова. Χолoдно, спокойно, сдержанно. Не показывая ничего из той бури эмоций, которая сейчас бушевала вңутри нее. – И с каких это пор Горбатенко тебе прямо таким «врагом» стал? - с искренним недоумением уточнила она. - Да, у вас случались столкновения интересов. Неприятно, понятно. Но я не вижу причин, по которым наш фонд должен избегать помощи и поддержки лица такого уровня...

Лицо старшего брата исказила гримасa гнева:

– Я тебе сказал, чтобы ты прекратила, Маша! - рявкнул он, ещё сильнее нажав на ее лицо, чтобы глаза не отводила, видимо. – Все свои дела с ним завершай! Или тебе свои интересы важнее семьи?! – проорал Петр так, что у нее левое ухо заложило.

Но ведь не зря напомнил, что семья одна. И Машу эта семья характером тоже не обделила.

– Не ори на меня! – не повышая тона, отрезала Маша. - Не отец. И я уже в том возрасте, когда сама имею полное право распоряжаться всеми своими делами и решать, с кем сотрудничать и на каких условиях. Твои конфликты меня не интересуют. Не припомню, чтобы ты прекратил сотрудничество с Шаховцом, когда я тебя просила. – Твердо смотрела брату в глаза. – Да и сейчас работаешь...

В кабинете повисла тишина.

Второй раз за вечер вспомнила то дело. Что-то часто очень. Петр сжал губы так, что они побелели. Она слышала, как он зубами от злости заскрипел.

– Петь, она права. И отпусти Машу, чего вцепился, – Николай с силой сжал рукой плечо старшего брата.

Тот перевел глаза на него. Коля на что-то явно намекал старшему взглядом. И Петя понял. А вот Маша сейчас была на таком взводе, что не разобралась. Страшно не любила то дело вспоминать. И их отношение и советы тогда. И весь сегодняшний разговор... довели до черты кипения!

– Извини, Маш, я зря взбесился, - шумно выдохнув, Петя отступил, разжимая пальцы. Устало растер лицо руками. - Просто этот сукин сын... – чертыхнулся. - Ты же знаешь, как меня бесит, что...

– Не знаю и знать не хочу! – резко заявила она, так же растирая лицо, и понимая - что ей больно. Там, где Петя держал, кожа отзывалась болезненной чувствительңостью. Злость разгорелась больше. - И нечего втягивать меня в свои войны за власть, Петя! Мне это неинтересно! Спасибо за ужин. Хорошего вечера! – развернулась и стремительно покинула кабинет старшего брата, хлопнув дверью.

Не обращая уже внимания ни на окликнувшего ее Колю, ни на пытающегося извиниться Петра.

– Мария! Вернись немедленно! Я не закончил! – опять заорал Петр так, что было слышно и сквозь дверь.

Видно, ее уход его вновь разъярил. У нее тоже в голове просто пульсировало бешенство.

– А я – закончила! - огрызнулась Маша, не поворачиваясь.

Такая злость внутри кипела! Дикая просто. Ее трясло.

И как же Маша устала от того, что они вечно пытались командовать и указывать, что она должна делать! Ее жизнью управлять стремились!

– Маш, что случилось? – в коридоре ее попыталась перехватить настороженная и растерянная Настя. Явно слышала, как они там орали. Ухватила за руку. – Не сердись на Петю, Маш. Он так нервничал с этим назначением, несколько ночей не спал толком. И старался же не показывать, - принялась тут же оправдывать перед ней мужа.

– Я не хочу сейчас говорить об этом, Настя! – отрезала.

Невестка вздрогнула и стушевалась. Несмотря на то, что была старше самой Маши и носила фамилию мужа, характером до их семьи Настя не дотягивала.

– Прости, – попытавшись смягчить, Маша все же отняла свою руку немного резко. Но ее уже просто довели. - Ужин был прекрасным, спасибо, Настя. Но я не могу тут оставаться. А то сама в подсудимых окажусь, - мрачнo пошутила она, стараясь взять себя в руки.

Не особо справилась. И, в каком-то расстройстве, ей-Богу, просто вылетела из квартиры брата, забыв обо всем, только и того, что обулась! Оставив все вещи! Дoшло это до нее только на парковке перед домом, когда Мария поняла, что не сможет открыть машину без ключей. Но вернуться назад...

Н-е-ет! Не сейчас, точно. Может, оно и к лучшему. Хорошо хоть телефон из рук не выпускала... Или плохо.