Опасное сходство - Кэрол Мортимер

Продолжая щуриться, он окинул Бетси Томпсон внимательным взглядом:

— Сознайтесь, вы ведь работаете совсем недавно?

Ее белоснежные щеки зарделись нежным румянцем.

— Почему вы спрашиваете, милорд?

М-да, ее смелость сама по себе служит ответом. Девица, с детства привыкшая к подчиненному положению, не посмела бы так отвечать графу и племяннику своей хозяйки!

— Похоже, вы не обучены знать свое место.

Ее синие глаза гневно сверкнули, и он чуть не расхохотался. Какая вспыльчивая!

— Свое место, милорд?

Натаньел сокрушенно покачал головой. Он не мог припомнить, чтобы раньше ему приходилось вести подобные разговоры.

— По-моему, обычно принято выказывать больше… почтения в разговоре со старшими по возрасту и положению, — с нарочитой издевкой протянул он. Помимо всего прочего, ему очень нравилось, как сверкали синие глаза тетиной компаньонки, когда она выходила из себя!

Зная, что Натаньел Торн старше ее всего на восемь-девять лет, Элизабет не считала его таким уж «старшим по возрасту». Будучи леди Элизабет Коупленд, дочерью графа, она не могла считать его и «старшим по положению»… Ах да, ведь сейчас она — вовсе не леди Элизабет Коупленд! И понятия не имеет, когда снова ею станет. И станет ли вообще…

Она убежала из дома, повинуясь лишь порыву. Она последовала примеру Каролины, поступившей так же за два дня до нее. Предложение лорда Гейбриела Фолкнера одинаково возмутило всех трех сестер, но Каролина оказалась самой решительной… Два дня они с Дианой пытались найти Каролину по соседству. Потом они пришли к выводу, что средняя сестра, скорее всего, бежала в столицу.

Лондон!

Отец отказывался везти туда дочерей, но Диана, Каролина и Элизабет всю жизнь мечтали хоть одним глазком взглянуть на столицу Англии, не говоря уже о том, чтобы принять участие в лондонском сезоне, во время которого любая из них или все три могли найти себе мужей! Маркус Коупленд упорно отказывался выводить дочерей в свет; он винил столичные соблазны в том, что его жена в свое время бросила семью. Что бы ни скрывалось за решением отца, Каролина и Элизабет особенно томились любопытством по поводу этих неведомых соблазнов и мечтали испытать их. Самой сдержанной из троих считалась Диана, двадцатилетняя старшая сестра. Последние годы она исполняла обязанности хозяйки Шорли-Парка и заменяла мать своим младшим сестрам.

Итак, вначале Каролина, а за ней и Элизабет покинули единственный дом, который они знали, ради лондонских соблазнов и возможности окунуться в волнующую столичную жизнь. О Каролине Элизабет ничего не знала; она понятия не имела, где ее сестра и что с ней. Но очень быстро после того, как она сама попала в столицу, Элизабет поняла, что лондонские соблазны и развлечения касаются только состоятельных и титулованных членов лондонского высшего общества. Что же касается платных компаньонок, то они находятся на одной из низших ступеней общественной лестницы. Она должна потакать всем капризам своей хозяйки и всецело зависит от ее милости. Мир, о котором она так мечтала, ей суждено было увидеть лишь краем глаза.

Кроме того, за недолгое время, проведенное в Лондоне, Элизабет успела понять, как она скучает по дому и как ей одиноко без своих сестер, с которыми можно посмеяться и посплетничать. Каролина и Диана с самого рождения были ее неизменными подругами и спутницами. Элизабет так скучала по сестрам, что ей даже померещилось, будто она увидела Каролину. Произошло это в тот самый день, когда она вернула убежавшего Гектора хозяйке, миссис Уилсон. Ей вдруг показалось, что Каролина проехала по парку в модном каррикле… Разумеется, это был полный вздор. Она сразу поняла, что обозналась, когда мельком увидела сидевшего рядом с дамой джентльмена, уверенно правившего парой холеных серых лошадей. Элизабет признала в нем аристократа; правда, лицо его выглядело несколько зловещим из-за шрама, идущего через всю левую щеку. С такими лихими щеголями сестры Коупленд знакомства не водили.

Мимолетная встреча в парке лишний раз напомнила Элизабет о том, как она тоскует по сестрам. Приехав в Лондон, Элизабет быстро поняла свою ошибку; она не сомневалась, что Каролина успела осознать то же самое. Две сестры так внезапно покинули Гемпшир, что не подумали о том, как они смогут узнать, когда лорд Фолкнер покинет Шорли-Парк и покинет ли он его вообще. Следовательно, у них нет никакой возможности выяснить, когда они смогут вернуться домой.

Пока она не знает своей судьбы, ей во что бы то ни стало нужно остаться в доме миссис Уилсон, чего она сделать никак не сможет, если поссорится с любимым племянником своей хозяйки.

— Еще раз примите мои извинения, милорд, за… возникшие недоразумения, — сухо проговорила она. — Впрочем, ваша тетушка рада будет услышать, что сегодня вам значительно лучше.

— В самом деле? — спросил Натаньел, глядя на нее в упор. — Что именно намерены вы рассказать моей тетушке о событиях сегодняшнего дня?

От его обвинительного тона ей стало больно.

— Больше ничего, милорд.

— Вам не кажется, что и я должен извиниться перед вами за свое поведение? — Он бросил на нее проницательный взгляд.

Нежный румянец окрасил ее щеки. Она опустила глаза и как будто пришла в легкое смятение.

— Милорд, о… том, что недавно случилось, я предпочла бы забыть… А сейчас прошу меня извинить, мне пора гулять с Гектором. — Она присела в вежливом книксене.

Натаньел, прищурившись, смотрел Бетси вслед. Он испытал легкое разочарование от того, как чернокудрая красавица ответила на его намеренный вызов. Он рассчитывал, что она снова вспылит, но неожиданно ее ясные синие глаза словно погасли, и она снова надела не слишком подходящую для нее маску молодой и скромной компаньонки его тетушки — вернее, тетушкиного песика.

Да, она именно надела маску! Натаньел серьезно сомневался в том, что мисс Бетси Томпсон с рождения готовилась к такому зависимому положению…

— Ну раз тебе гораздо лучше, я подумала и решила… — миссис Уилсон наградила одобрительной улыбкой племянника, ожидавшего, когда их позовут в столовую, — устроить небольшой званый ужин. Через… три дня, — с довольным видом продолжала она.

— Тетя…

— Не беспокойся, гостей я позову совсем немного. Человек двадцать из числа ближайших соседей, — продолжала она, все больше воодушевляясь.

Элизабет, вовремя вошедшая в гостиную, услышала слова миссис Уилсон, украдкой покосилась на Натаньела и, поклонившись, направилась в дальний угол комнаты, где скромно села на кушетку рядом с Летицией Грант. При виде графа, такого красивого в черном вечернем костюме и белоснежной рубашке, у нее перехватило дыхание. Пламя свечей придавало золотистый оттенок его волосам, уложенным по последней моде, и слегка загорелому лицу. От нее не укрылось, как вспыхнули его глаза цвета патоки. Впрочем, он тут же надел на себя личину холодного равнодушия. Элизабет без труда угадала причину его холодности!