Бремя наблюдателя - Максим Калашник

переключилось на другие мысли. Тоблата не смутило, что первый набранный код не сработал, хотя он приходил в лабораторию довольно часто. Можно списать все на скользкие пальцы или банальную ошибку, но физик снова ухмыльнулся. Моб думал иначе и выглядел так, будто что-то знал в отличие от остальных.

Друзья поднимались по лестнице, мимо пролетов, полностью заполненных дисплейной лентой к кабинету экспериментальной физики на третьем этаже. Мелькали в ярких картинках различные достижения предприятия Заслона с новыми разработками.  Добравшись до нужного помещения, Моб войдя внутрь, сходу приблизился к стенду с металлическими пластинами. Затем включил экран, закрепленный у стены.

– Объясни, что удумал? ― слова программиста звучали будто из бочки, он вытирал салфеткой блестящее от жира лицо.

– Сейчас сами поймете, вопросы потом.

Напротив пластин Моб придвинул стол с прибором, похожим на пушку из фильмов про пришельцев. Любопытство вызвала штуковина лишь у Маши с Тоблатом, а для виновника происходящего все обыденно.

– А это что? – первой не выдержала девушка.

– Специальный прожектор, с помощью него мы будем выстреливать катодным лучом из пучков электронов. Это ставим в центре между пушкой и экраном. Направим наши субатомные частицы на щель. ―  бурчал Моб, выравнивая девайсы.

Физик установил пластину с одним отверстием в центре, и, убедившись, что все готово, включил прожектор. Ровная сплошная полоса отобразилась на экране за щелью.

– И? ― разочарованно вскрикнул программист, ожидая большего, ― Ты столько сделал манипуляций, чтобы просто показать, как луч фигачит через щель и полоской отображается? Серьезно?

– Не совсем так, данная линия скорее след электрона… Да и неважно… Тоблат, что будет, если пластину обстреливать лопающимися шариками с краской?

– Хм… Те, которые пролетят через отверстие, оставят ровно такую же полосу на экране, тока не из света, а из краски? ― неуверенно переспросил программист, грызя ноготь большого пальца зубами.

– Супер! А если я поставлю с двумя отверстиями? Так же буду непрерывно вести обстрел? ―  Моб наглядно поменял первую пластину с одной щелью на другую, где две прорези.

– Ровным счетом то же самое, будут обе полоски на экране. К чему ты клонишь?

Физик пропустил катодный луч в обе щели, и все ожидали увидеть те самые две линии света. Ведь логично, но…

– Какого…? ― одновременно выпалили друзья Моба.

– Я, конечно, об все твои квантовые науки там зубы поломаю, но разве так должно быть? ―  поинтересовалась девушка. Она щурясь, сверлила взглядом увиденное.

Проходящие электроны образовали узор из множества полосок по всей площади экрана за пластиной с двумя прорезями.

– Волновая функция. Такие мелкие частицы как электроны не движутся по одной строгой траектории. Они более свободны и могут занимать множество координат в пространствах. Волн становится больше, своего рода эволюция в квантовом мире. Все это, кстати, определяет уравнение Шредингера, но толи еще будет! ―  рассмеялся физик и направил из пушки частицы сначала в первое отверстие, потом во второе. Результат не изменился.

– В одну щель электроны проходят словно шарики с краской, а через две как волны, но и это еще не все, ― не унимался Моб.

– Возможно у частиц другая механика. Могут они делиться на несколько, проходя через оба отверстия? ― предположил программист, бурча своим животом на всю комнату. Три донера встретились в желудке с его завтраком.

– Проверим? Поставим фиксирующий прибор рядом, чтобы подробно отмечать движение частиц.

Моб установил измерительную камеру возле пластины и запустил электронную пушку. На экране появились две полоски вместо волн. Маша открыла рот, а Тоблат забыв про нарастающий дискомфорт в желудке, резко подпрыгнул и подбежал к физику.

– Как это ты сделал? Фокусы какие? ― программист так приблизился к другу, что ощущался запах мяса и картошки из его рта.

– Опыту много лет ребятки. То же самое проделывали со светом. Молекулы, кстати, ведут себя аналогичным образом. Физики по сей день спорят, ломая голову над этим феноменом. На экране две полоски, вы сами видите.

Факт оставался. Если просто запускать электроны с любой периодичностью через два отверстия, они будут интерференцией отображаться на экране у стены. Но как только организуется процесс наблюдения, измеряющий движение частиц, электроны ведут себя обычно.

– Свет понимает, что за ним следят? ― спросила Машка, недоумевая.

– Вряд ли. Но после компьютерной игры Тоблата, меня будто током ударило. Я несколько месяцев читал про теорию голографической вселенной. Есть моменты, не дающие покоя.

– При чем тут моя игра вообще? ― фыркнул программист и подошел к экрану у стены, пытаясь найти подвох.

– Ты говорил, что во время наблюдения происходит образование текстур. Пока персонаж не поворачивается, все объекты в размытом виде, а то и вовсе отсутствуют. Стоит сменить обзор камеры, привычный мир, если нет багов с ошибками. А теперь представь, что реальность работает по похожему принципу, плюс добавь сюда многомировую интерпретацию. Все мы файлы на квантовом компе, более мощном чем наш.

– Заколебал с этими байками! ― присвистнул Тоблат.

– Начну издалека тогда. Пофилософствуем. И так! Утиный принцип.

– Чокнулся он! Кошка Шре… Позабыла как там звали её? Теперь утки… Мы в игре… Это заговор, не иначе. За нами следят! ― запищала Маша, взяв пластину с одним отверстием и прислонила к лицу. Глаз девушки через щель таращился на Моба, что рассмешило Тоблата.

– Смотрим на пруд, видим утку, та издает звуки, шевелит крылышками. А если она будет внутри черного ящика на воде и так же слышно привычное кряканье? Мы решим, что все равно утка. Или магнитофон с записью таких звуков? Вместо настоящей птицы резиновая. Можно накрыть чашку кастрюлей и пока наблюдатель ее не видит, спрятанный предмет находится в квантовой запутанности. Данный объект до определенного момента каша из пикселей, но как только поднимем посуду, свет отразится от него и сформируется на сетчатке глаз нужный нашему взору предмет. И если сдвинется на миллиметр, вряд ли кто-то обратит внимание, главное, что перед нами такая же чашка, когда мы на нее смотрим.

– Боже, к чему ты ведешь? ― устало промямлил Тоблат.

– К тому, что под тщательным наблюдением мы придем к какому-либо мнению. Но это не все. Берем компакт-диск. Дробим его на мелкие кусочки. Что станет с данными?

– Попрощаться с ними пора!

– Закон сохранения информации является фундаментом физики. Если не получается восстановить сломанный диск и вернуть файлы, не значит, что их больше не существует. Это сугубо проблема человека, когда тот не может прочесть, а информация еще там, на кусочках в хаосе. Разные её дольки раскиданы на полу и склеив их ничего не достанем, но вот время и пространство. Они бы решили задачку, правда, пока люди еще не готовы. ―