Hounded. Преследуемый. Хроники Железного Друида. Книга 1 - Кевин Хирн

Ворона со смущенным видом повозилась на бюсте.

– Тогда это казалось вполне правдоподобной интерпретацией.

– То, что греческий бог солнца почувствовал себя оскорбленным из-за невнятных отношений древнего друида с местной баскетбольной командой, показалось тебе правдоподобным?

– Основные положения были верными, Сиодахан. Ты попал под обстрел.

– Ага. Соседские ребятишки прокололи шины моего велосипеда, выстрелив в них дротиками, Морриган. По-моему, ты несколько преувеличила грозившую мне опасность.

– Но тебе нельзя здесь оставаться. Предзнаменования очень плохие.

– Ладно. – Я вздохнул, сдаваясь. – Выкладывай.

– Я недавно общалась с Энгусом…

– Что? – Если бы я в этот момент что-то ел, я бы подавился. – Вы ведь ненавидите друг друга!

– Верно, но это не означает, что мы не можем разговаривать. Я отдыхала в Тир на Ног после визита в Месопотамию, где от души попировала – а ты не бывал там в последнее время? Отличное местечко, чтобы поразвлечься.

– Прошу прощения, но смертные называют это местечко Ирак – и, нет, я не бывал там уже несколько веков.

У нас с Морриган совершенно разные представления о веселье. Будучи Собирательницей павших, она просто обожает затяжные войны. Морриган встречается на поле боя с Кали и валькириями, и они устраивают божественный пир. Я же перестал считать войны чем-то потрясающим и великолепным еще после первых Крестовых походов.

А теперь я вообще переключился на бейсбол.

– И что Энгус?… – произнес я.

– Он улыбнулся и посоветовал мне присматривать за друзьями.

У меня глаза на лоб полезли.

– У тебя есть друзья?

– Нет, конечно. – Морриган возмущенно повела клювом из стороны в сторону. – Хотя Геката довольно забавная, и мы с ней частенько пересекаемся. Я полагаю, Энгус намекал на тебя.

Мы с Морриган заключили своего рода соглашение (хотя, на мой вкус, наш договор был несколько неопределенным), что она не придет за мной до тех пор, пока мое существование на белом свете вызывает у Энгуса Ога приступы слепой ярости. Это не совсем дружба – Морриган не из тех, кто такое позволяет, – но мы давно знаем друг друга, и она иногда меня навещает, чтобы защитить от всяческих неприятностей.

– Я буду чувствовать себя глупо, – объяснила Морриган, вытаскивая меня из Битвы при Габре, – если тебе отрубят голову, но ты все равно не умрешь. Я буду вынуждена давать объяснения. Поэтому постарайся не ставить меня в неловкое положение. В будущем мне придется забрать твою жизнь, и до того момента я намерена сохранить свою репутацию.

Жажда мести бушевала в моей крови, и я чувствовал, как магия течет по татуировкам – в том сражении я участвовал на стороне фениев и отчаянно стремился добраться до напыщенного сноба короля Карбре. Но Морриган выносила окончательный вердикт, а когда богиня смерти говорит, что ты должен покинуть поле боя, ты беспрекословно ей подчиняешься. После того как началась моя – теперь уже многовековая – вражда с Энгусом Огом, Морриган всегда пыталась предупредить меня об опасности, поэтому я думаю, что мне следует испытывать по отношению к богине искреннюю благодарность. По крайней мере, Морриган никогда не склонна недооценивать силы моего противника и не забывает сообщать мне о его кознях – а ее страсть к преувеличениям можно расценивать как милую черту характера.

– Он специально ввел тебя в заблуждение, спутав твои мысли, Морриган, – проворчал я. – Энгус нередко такое проделывает.

– Ты прав. Но я посоветовалась со стаей воронов, и их предзнаменования касательно твоего положения были удручающими. – Я поморщился, но Морриган продолжала прежде, чем я успел ее перебить: – К сожалению, ты не слишком веришь в предсказания и требуешь точности, поэтому я обратилась к гадательным палочкам.

– Ух ты! – выдохнул я.

Неужто Морриган всерьез отнеслась к вопросу моей жизни и смерти?

Существует множество способов бросать камни, руны или еще как-то использовать эти предметы, интерпретируя их комбинации в качестве картин будущего. Я в принципе не против подобного гадания – наблюдение за облаками или полетом птиц порой озадачивает меня куда больше, хотя и бросание палочек также означает чистую случайность. Птицы летают, поскольку хотят есть, спариваться или найти что-нибудь подходящее для своего гнезда, да и судить о моем или чужом будущем по рисункам на небе представляется мне нелепейшим занятием. С точки зрения логики швыряние палок на землю с гадательной целью ничем не лучше, однако здесь есть некий важный момент. Мое участие в ритуале и энергия обязательно привлекут Судьбу, которая остановится и молвит: «Вот такая пьеса и развернется на подмостках твоего личного театра».

В прошлом друиды приносили в жертву животных и узнавали о будущем по их внутренностям, но лично я считаю данную практику нездоровой и расточительной – ведь хорошего цыпленка, быка или барана использовали не по назначению. Сегодня люди говорят о таких методах гадания: «Какая жестокость! Почему они просто не могут быть веганами, как я?» Но вера друидов предполагает вполне счастливую жизнь после смерти, а возможно, и перерождение, причем не один раз, а целых десять. Поскольку душа никогда не умирает, разве имеет значение, если плоть пострадает от ножа? Но жертвоприношения – это не мое. Есть гораздо более привлекательные и надежные способы заглянуть Судьбе под юбки.

Друиды вроде меня кладут в мешок двадцать палочек, помеченных, с использованием огамического письма, именами двадцати деревьев Ирландии. Каждая несет огромный пророческий смысл – почти как карты Таро.

Расположение палочек относительно самого гадающего и является предсказанием. Естественно, положительные предзнаменования могут запросто соседствовать с негативными, что не очень-то и вдохновляет…

Итак, надо вслепую извлечь из мешка пять палочек и швырнуть их перед собой, а потом интерпретировать полученные результаты.

– И что получилось? – спросил я у Морриган.

– Четыре легли не так, как надо, – сказала она и, повернув голову с черными бусинами глаз, посмотрела на меня в упор.

– И какие деревья с тобой говорили?

Морриган нахохлилась. Наверное, она приготовилась к тому, что после ее ответа я хлопнусь в обморок совсем как стянутая корсетом барышня из романа Джейн Остин.

– Фейрн, Чиннех, Ньетал, Ора, Ийо.

Ольха, Остролист, Тростник, Вереск и Тис. Первый символизировал воина и был одновременно однозначным и невнятным символом. Остальные сообщали, что некоего воина, кем бы он ни был, ждут крупные неприятности. Остролист указывал на тяжелые испытания и серьезные вызовы, Тростник кричал о страхе, Вереск предупреждал о неожиданностях, ну а Тис предсказывал верную смерть.

– Ясно, – проговорил я равнодушным тоном. – И каким образом воин и смерть вступают во взаимоотношения?

– Тис лег поперек Ольхи.