Обжигающий поцелуй - Кайла Грей

– Похоже, ты начинаешь понимать, что со мной шутки плохи, – продолжил Таумсенд. – Но я хочу, чтобы ты усвоила это раз и навсегда.

Приблизившись к девушке, Джеффри схватил ее за плечи и с силой толкнул к стене, так что она больно ударилась затылком. Мэдлин вскрикнула, и все поплыло у нее перед глазами. Однако она все же устояла на ногах и сумела справиться с головокружением. А в следующую секунду она увидела, что Джеффри Таунсенд расстегивает брюки.

– В некоторых случаях я становлюсь довольно грубым и жестоким, дорогая Мэдлин, – проговорил он с усмешкой. – Именно таким ты меня и сделала сегодня. Думаю, тебе не очень-то понравится то, что сейчас произойдет. Но зато мне, моя дорогая, все это доставит огромное удовольствие.

Мэдлин в ужасе смотрела на стоявшего перед ней мужчину. «Этот человек безумен, – промелькнуло у нее. – Неужели он действительно собирается…» Тут Джеффри Таунсенд спустил брюки, а затем стал задирать ее юбку. Мэдлин отчаянно сопротивлялась, но он был гораздо сильнее, и ей не удалось его остановить. Когда же она попыталась оттолкнуть его, он снова ее ударил.

Потом вдруг рассмеялся и запустил руку ей под платье. В тот же миг Мэдлин наклонилась и укусила его в плечо. Таунсенд вскрикнул от боли и отступил на шаг, но тут же сдавил ее горло обеими руками и начал душить.

– Ах ты, сука! – завопил он. – Похоже, ты не стоишь тех денег, что я заплатил за тебя. Но я все равно своего добьюсь, и ты это почувствуешь. Да, почувствуешь, но только не сейчас. Сейчас ты станешь спокойной и покладистой, но я обещаю, что следующей ночью ты будешь в полном сознании. И вот тогда ты прочувствуешь всю силу моего гнева.

И тут Мэдлин поняла, что вот-вот лишится чувств. Она пыталась дышать поглубже, но руки Таунсенда все крепче сжимали ее горло, и было ясно, что через несколько секунд она потеряет сознание, а потом… Потом этот негодяй ее изнасилует.

Но что же делать, осталось… всего несколько мгновений.

Невозможно… дышать…

Мэдлин почувствовала, что ноги ее подгибаются и она начинает сползать по стене. Собравшись с силами она подняла руки, пытаясь схватиться за что-нибудь, чтобы не упасть. Ведь если она сейчас окажется на полу, то все будет кончено.

А насильник, ухмыляясь, шептал отвратительные слова о том, что будет с ней делать, после того как она потеряет сознание.

Ухватившись за край каминной полки, Мэдлин все-таки сумела удержаться на ногах. А потом ее пальцы вдруг наткнулись… на что-то холодное и твердое. Подсвечник!

Схватив медную подставку, Мэдлин размахнулась, пытаясь ударить Таунсенда. Она уже ничего перед собой не видела – была словно в густом тумане. Она не знала, куда именно целится, потому что думала сейчас лишь о том, чтобы освободиться… и глотнуть воздуха! Но все же ей показалось, что она попала подсвечником в голову Таунсенда. А в следующее мгновение она вдруг поняла, что оказалась на свободе.

Упав на пол, Мэдлин схватилась за горло и закашлялась. Получилось! Таунсенд ее отпустил! Он, должно быть, понял, что может ее задушить, потому и отпустил.

Через некоторое время, откашлявшись, Мэдлин чуть приподнялась. Она ожидала, что Таунсенд снова начнет избивать ее, но он неподвижно лежал у камина на желто-зеленом ковре. Воротник его рубахи был распахнут, и Мэдлин почему-то сразу заметила ключ на шнурке, свисавший к полу и поблескивавший в неярком свете камина.

Неужели ключ?! Ах, да ведь это ее единственный шанс бежать!

Затаив дыхание, Мэдлин осторожно подобралась к хозяину дома, опасаясь, что он очнется, и потянулась к ключу. Руки ее дрожали, когда она снимала с шеи Таунсенда кожаный шнурок. К счастью, он так и не очнулся, и Мэдлин, с облегчением вздохнув, бросилась к двери.

В комнате царил полумрак, и ей долго не удавалось вставить ключ в замочную скважину. Наконец она провернула ключ. Раздался громкий щелчок, и дверь распахнулась. Выскочив в темный коридор, Мэдлин побежала к лестнице, быстро спустилась по ступенькам и выбежала из дома.

А потом она долго бежала по ночным улицам, освещенным лишь луной. Бежала, выбиваясь из сил и задыхаясь. Бежала, думая лишь о том, что она сейчас спасает свою жизнь.

Проснувшись с первыми лучами рассвета, Мэдлин сразу же поняла, что находится неподалеку от чарлстонской верфи. Остаток ночи она провела в узком переулке, за какими-то ящиками, стоявшими у стены пакгауза. А сейчас у нее ужасно болели ноги и еще сильнее – голова. Стараясь не делать резких движений, она немного приподнялась и помассировала виски кончиками пальцев. Потом машинально взглянула на свои руки – и в ужасе замерла. Ее пальца были покрыты какими-то темными пятнами. Что же это такое?.. Неужели кровь Джеффри Таунсенда?

Да, у нее на руках была кровь мистера Таунсенда.

Он упал… а потом она уже не видела, чтобы он двигался.

Но она ведь ударила его только для того, чтобы высвободиться, когда он начал ее душить.

О Господи, что же она наделала?! Неужели…

Глаза Мэдлин наполнились слезами. Она поняла, что убила человека. Да, убила – в этом не было ни малейших сомнений.

Но что же теперь делать? Разумеется, и речи не могло быть о том, чтобы признаться в содеянном. Никакие объяснения не будут приняты, если станет известно, что она убила такого влиятельного человека, как Джеффри Таунсенд. Значит, ей придется покинуть Чарлстон, причем как можно быстрее. Но сможет ли она прямо сейчас отправиться в Лондон? Хотя какое это имеет теперь значение?

В конце концов, Мэдлин решила, что сядет на первый же попавшийся корабль, отправляющийся куда угодно, – лишь бы поскорее покинуть этот город. Об остальном она подумает потом, когда окажется как можно дальше от Чарлстона.

Разорвав потайной кармашек в нижней юбке, Мэдлин вытащила спрятанные там деньги и сунула их за корсаж. Затем, поднявшись на ноги, подошла к ближайшей луже и отмыла кровь с рук. Кое-как пригладив волосы – зеркальца у нее с собой не было – она оправила подол платья.

Солнце, пробивавшееся сквозь утренний туман, обещало прекрасный день, идеальный для плавания. И уже слышались доносившиеся со стороны пристани мужские голоса – очевидно, началась погрузка товаров на торговые корабли.

Прежде чем выйти из переулка, Мэдлин осмотрелась. Покинув свое убежище, она попыталась держаться совершенно естественно – как будто с ней не произошло ничего особенного. Неподалеку от пакгауза она увидела молодую женщину примерно ее возраста. Незнакомка была в прелестном зеленом платье, а рядом с ней стояли дорогие сундуки и саквояжи. Мэдлин сразу же заметила, что женщину очень тяготило внимание молодого человека – судя по всему, матроса или докера, – что-то говорившего ей.

Снова осмотревшись, Мэдлин поняла, что у молодой женщины нет сопровождающего – отца, брата или мужа. С ней не было даже горничной. А молодой человек вел себя весьма дерзко, так что она отступила от него на несколько шагов. Но парень снова к ней приблизился и коснулся ладонью щеки. Женщина отпрянула и залилась краской – было очевидно, что она в полном замешательстве.