16 лошадей - Грег Бьюкенен

СНАРЯЖЕНИЕ», где у двери сидел сердитый хозяин и читал газету, бросая гневные взгляды на каждого, кто осмеливался пройти мимо.

С прошлой ночи все было усеяно мусором: окурками, чеками, жвачкой, тонкими деревянными шпажками в жирных пятнах и использованными бенгальскими огнями.

Через площадь не спеша катили инвалидные скутеры, то приближаясь друг к другу, то отдаляясь; взоры водителей с изможденными и опухшими лицами были устремлены к земле. Когда-то эти мужчины смотрели на бушующие темные воды моря с высоты нефтевышек или добывали тысячи тонн рыбы в год. Их дела процветали, руки были крепкими, а сердца – мощными и полными радости. Они с улыбкой махали девчонкам и мальчишкам, стоявшим на берегу.

Теперь же они повесили головы и почти не разговаривали. Многие уже и сами не помнили, кто они такие.

С крыши на крышу перелетали чайки. На скамейках сидели парочки средних лет, в основном молча. В воздухе стоял запах пыли, соли, кожи и табака.

Из дребезжащих динамиков за безымянными облезлыми зданиями, окружавшими Рыночную площадь, доносилась песня. Когда музыка звучит так далеко, из нутра какого-то мерзкого паба, слов не разобрать.

– Czy Alexey wciąż leży w łóżku? – произнесла в телефон стоящая неподалеку женщина. У ее ног лежали сумки с покупками. – Powiedz mu, żeby wstał z łóżka. Musi iść do szkoły[2].

Говорила она тихо, но ее все равно услышали. Многие отводили глаза, а одна старушка взглянула на нее с недовольством.

– OK, ja ciebie też kocham. Zrobię później klopsiki, dobrze?[3]

Полька убрала телефон в карман и на мгновение поймала взгляд незнакомки. Подняла с земли сумки и подошла к палатке с вывеской «ЧАЙ, КОФЕ, БУТЕРБРОДЫ».

– С молоком и сахаром, – попросила полька на английском с едва заметным акцентом. Забрала чай, улыбнулась и кивнула продавцу, взяла свои пакеты и ушла.

Когда она скрылась из виду, старушка с болью в голосе пробормотала что-то сидевшему рядом мужчине. Они обсуждали выборы.

День продолжался, народ приходил и уходил.

В 12:02 площадь пересекла полицейская машина и остановилась на углу у парковки. Типичное зрелище, а вот ночью их обычно не увидишь. В темное время суток город предоставлен сам себе.

Один из полицейских – тот, что постарше и посимпатичнее, если старушке не изменяет память, его зовут Джордж – направился к рыночным палаткам. Тусклые металлические буквы над аркой, складывающиеся в надпись «РЫНОК ИЛМАРША», переливались только на ярком солнце.

Через несколько минут Джордж вернулся, сел в машину и уехал.

В течение следующего часа начались пересуды.

Старушка поняла: что-то не так. Люди активно жестикулировали, и даже мужчины на скутерах остановились и завели серьезную беседу.

Что-то стряслось.

Она так и сказала своему другу:

– Что-то стряслось, Деррик.

Он просто кивнул. Трудно было понять, о чем он думает.

Старушка повернула голову, неловко вывернувшись всем телом – с возрастом двигаться она стала именно так. Вид у нее был слегка напуганный, но при этом оживленный.

– Что-то стряслось, – повторила она.

•

Дождь обещали вчера, но пошел он только сегодня.

Над головами лошадей закрепили навесы, местность разделили на три отдельных участка, подъехав на этот раз ближе.

Шестнадцать лошадей, как и сказал Алек. А хвосты… отрезанные хвосты, мокрые от ливня, лежали все в одной куче, прилипая друг к другу. За ними по-прежнему наблюдали безжизненные глаза, которые, несмотря на сильный ветер, не занесло землей. Размещены они были какими-то не совсем ровными кругами, и оттого все это смахивало не на место преступления, а на чью-то больную фантазию.

Хотя свободных патрульных в то утро не нашлось, эта работа была явно не для Алека. Он ведь сержант следственного управления и способен на большее.

В последнее время он плохо спал.

Проводив главного ветеринарного врача, Алек взялся за телефон.

Врач дал ему контакты специалиста с опытом судебно-медицинской экспертизы, сообщив, что она живет всего в нескольких часах езды отсюда.

– Попытка не пытка, – сказал Алек своему начальнику. Надолго они ее не задержат.

Утром, когда Алек предложил залить найденные следы гипсом, все над ним посмеялись («Может, тебе еще люминол выдать, а, Пуаро? Или сразу позвоним в Отряд Кобра?»), но сейчас ситуация изменилась.

Полицейский участок разрывался от звонков – и звонили не только хозяева лошадей.

Что-то стряслось. Происходило нечто странное. День стоял холодный, было ветрено и дождливо.

– Ладно, – ответил инспектор, разглядывая снимок места преступления. Гарри внимательно присмотрелся к хвостам, к запекшейся крови, к торчащим костям. – Ладно… Я ей позвоню.

Глава 2

На дорогу ушло несколько часов, ее укачало, а таблеток не нашлось. Обычно она неплохо переносила поезда – да и автомобили тоже, если сама была за рулем, – но вагоны так кренились, что и тело, и разум шли под откос. Весь мир погружался в тошноту.

Сумки с инструментами и приборами лежали на полке. Она отставила стаканчик с красным вином, от которого остался легкий след на губах, и решила посмотреть фильм, но быстро сдалась среди этой толпы и теперь просто глядела на мелькающий за окном смазанный пейзаж. Поезд периодически выплевывал людей на станциях, и вот до Илмарша осталось всего полчаса.

В интернете писали, что некогда это был чудесный городок, где упивались чистым воздухом и отдыхали от будничной жизни, а прямо на берегу моря торговали леденцами и сахарной ватой.

Она закрыла глаза и, подложив под голову сложенное пальто, задремала.

В дальнем конце вагона хлопнула дверь, прошаркали пассажиры с сумками. Кто-то смеялся, глядя в экран мобильного, кто-то тихонько разговаривал. Минуты тянулись медленно.

Вот и конечная станция. Последние шестьдесят миль она проспала.

Купер взяла сумки и вышла на платформу – вокруг ни души. Судя по табло, поезда проходили здесь раз в два часа, не чаще. На столбах полно старых выцветших объявлений и киноафиш с рекламой фильмов, вышедших больше года назад. По тому, насколько сложно в городе что-то продать, сразу становится ясно, что это за место.

Ни ограждений, ни охранников, вообще никого. Одна лишь платформа, закрытая комната ожидания и небольшая клумба с красными и голубыми цветами.

Через пару минут приехало такси. Водитель оказался довольно вежливым и спокойным, разговоров, к счастью, не заводил.

Когда приехали по адресу, который дали в полиции, она почувствовала, что море уже близко, хотя воды по-прежнему не было видно.

Впереди поле и дубы. Повсюду очертания мрачных грязных отелей, некогда белая штукатурка которых за сотню лет приобрела серый оттенок. На этой странной улице особенно выделялось здание проката автомобилей, красное и приземистое, с яркой вывеской «ШИНЫ ДЖО».

Внутри