Кремлевская жена - Эдуард Тополь

Конечно, даже если эти вопросы не были написаны крупным шрифтом на моей физиономии, их можно было легко предвидеть. Но Горячева не стала отвечать на них, она сказала:

— Посмотрите в левый нижний угол этой газеты.

Я посмотрела. В левом углу газеты была фотография молодой — не старше тридцати — брюнетки и подпись: «Psychic Stephany Grill the maior events of 1988»[4]. Так вот как выглядит этот гениальный предсказатель! Не старше меня…

— Теперь слушайте, — сказала Лариса. — Там, в Америке, все давно забыли о предсказаниях этой мелкой газетенки. Но не я. Я эту страничку храню с января. И вы понимаете: по мере того как сбывались эти предсказания, я теряла сон. Хотя я марксистка-материалистка, но любой на моем месте потерял бы голову, не так ли? Короче, месяц назад я поручила одному человеку найти в Америке эту Стефанию Грилл. Я хотела, чтобы она описала, когда и как конкретно произойдет это покушение. За любые деньги, как вы понимаете. Ну, он нашел ее во Флориде, это флоридская газета… Но она сказала, что на таком большом расстоянии она только чувствует событие, но не может увидеть подробностей. Конечно, мы тут же предложили ей приехать в Москву. Инкогнито, чтобы пресса ничего не разнюхала. Ведь наша пресса сейчас тоже способна на любые трюки. Короче, три дня назад она прилетела — кружным путем, через Сидней и Токио. Я оставила мужа в Крыму — он сейчас в отпуске, вы знаете? — и сама встретила ее в Москве и отвезла в гостиницу. Но она так устала от полета, что никакого разговора по делу у нас не было. Она лишь сказала, что, как только увидела меня, ее ощущение опасности вокруг меня возросло в десятки раз. И тут же легла спать, чтобы наутро на свежую голову заняться работой. Но наутро ее уже не было в гостинице! Исчезла! При этом дежурная по этажу клянется, что никто к ней в номер не входил и никто из номера не выходил, но она — исчезла! И главное, я сама выбрала этот «Пекин» — вы знаете, эта гостиница в центре Москвы самая тихая, даже без проституток! И номер на пятом этаже — не могла же она вылететь в окно! Хотя черт ее знает? Короче, я подняла на ноги всех — КГБ, МВД! Но… Прошло уже двое суток, а у них никаких следов! И мне это не нравится. Чтобы КГБ и МВД не могли найти в Москве человека?! Они просто дурят мне голову! А муж в Крыму, он не хочет понять, насколько это серьезно… Поэтому я приехала к вам. На Западе существуют частные детективы, у нас до этого еще не дошли, вы будете первая. Вы согласны?

Я с трудом успевала следить за этим потоком слов, чтобы выделить суть: американская гадалка, предсказавшая покушение на Горячевых, прилетела по приглашению Ларисы в Москву и на следующий же день исчезла из гостиницы. Ни КГБ, ни МВД не могут ее найти уже двое суток. И Горячева хочет, чтобы я…

— Но почему я?! Как вы вообще обо мне узнали?

— О, это просто! — Лариса пренебрежительно повела головой. — Мне нужна неприметная личность, про которую и подумать невозможно, что она будет конкурировать с КГБ и МВД. Я запросила в МВД списки выпускников милицейских академий за последние пять лет, прочла характеристики на восемнадцать женщин-отличниц и остановилась на вас…

— Я самая неприметная? — усмехнулась я.

— Нет, — сказала она серьезно. — Вы самая молодая и, судя по характеристике, самая талантливая. Кроме того, у вас нет ни мужа, ни детей, то есть никто не будет интересоваться, куда вы исчезли на неделю или на две.

Прямо скажем, это тоже был сомнительный комплимент. Но что правда, то правда — в Полтаве у меня нет ни друзей, ни любовника. Но я сказала:

— А как же на работе в угро?

— Значит, вы согласны? — тут же спросила Лариса.

Я отметила про себя ее хватку. Эта женщина ничего не пропускает. Она может терпеливо объяснять вам самые простые вещи, но при первой же возможности срезает путь и прорывается к сути — к тому, что задумала. Но как же мне быть? Конечно, это шикарно — стать личным сыщиком Ларисы Горячевой! Даже если еще полчаса назад я относилась к ней, как все вокруг — без приязни. Но — конкурировать с КГБ и МВД!

Теперь уже я, а не она прошлась по комнате.

— Я знаю, о чем вы думаете, Аня, — мягко сказала Горячева, впервые назвав меня по имени. — Это дело действительно непростое и опасное. Миша может считать, что это мои женские причуды, и дай Бог, чтобы так и оказалось, но… Эту гадалку мог похитить только тот, кто планирует убить нас. И если КГБ и милиция морочат мне голову… Вы понимаете? Они и вам станут мешать! Но что же мне делать? Вы должны найти эту американку до того, как меня и Горячева прикончат. Потому что пока мы живы — мы вам, конечно, гарантируем защиту и протекцию. Но если нас убьют, то сами понимаете…

Я обратила внимание, что все эти слова «прикончат», «убьют» она произносила так буднично, словно уже привыкла к мысли о неизбежности этого рокового события.

— Подождите, не так все трагично… — сказала я. — В конце концов что она предсказала? Что будет покушение. Но покушение — это еще не убийство. Я никакой не медиум, но если допустить, что эта американка может каким-то образом принимать сигналы из будущего, то — подумайте сами — сигнал смерти, убийства должен быть сильней сигнала просто покушения. И значит, эта гадалка предсказала бы убийство, а не просто покушение. Верно?

— Вы так думаете?.. — озадаченно произнесла Горячева. — Понимаете, дело в том, что вы, как и я, пытаетесь объяснить феномен этих предсказаний с позиций материализма. Мол, медиум принимает сигнал из будущего. Чем сильней этот сигнал — тем полней информация о предстоящем событии. То есть предсказать ураган легче, чем простой ветер. Поэтому прорицатели предсказывают чаще всего именно катастрофы — ловят сигналы массовой смерти. Следовательно, если медиум уловил в будущем лишь слабый сигнал, то… Но все это чушь! — Она встала и нервно огляделась по сторонам. — У вас нет закурить?

Я беспомощно развела руками: я не курила и не держала у себя курева.

— Все это чушь! — еще ожесточенней проговорила Горячева. — Если событие еще не случилось, то как же оно может издавать какой-то сигнал?! А?! — Горячева повернулась ко мне, посмотрела в упор, а затем подошла вплотную: — Хотите знать мое мнение? Эта гадалка предсказала покушение, а не убийство потому, что судьба еще не решила, чем это покушение кончится! — И она сделала паузу, давая мне время осмыслить эту идею. — Понимаете? Значит, если мы найдем эту американку и она укажет, кто собирается совершить покушение, мы можем их арестовать…

— Но тогда не будет покушения, — сказала я. — Лариса Максимовна, будем логичны. Если вы верите в то, что покушение неизбежно, то какая разница: найдем мы эту американку или нет? Она это покушение отменить не может, а я — тем более, даже если бы я была Джеймс Бонд. Я не могу играть против рока.

— Хорошо, допустим, — сказала она, не сдаваясь. — Но если, например, мы найдем эту американку и она скажет нам, в каком месте будет покушение, — ведь мы можем подстроить так, чтобы никто, ни одна душа не знала, что в этот момент нас в этом месте не будет! Да, будет покушение на Горячева и на меня — скажем, нападение на наш лимузин. Но вместо нас там могут быть загримированные манекены!..