Княжий пир - Юрий Никитин

– Кто? – не понял Владимир.

К его уху наклонился Претич, сказал усмешливо:

– Гусляр сейчас пел!.. Не то песнь, не то притча, не то камешекв чей-то огород. Мол, два козла встретились на узком мостике через реку. Ниодин не захотел попятиться, уступить другому. Начали бодать рогами, толькотреск пошел… Герои! Бились так, что искры сыпались. Ни один не уступал другомуни по силе, ни по ухваткам. В конце концов устали, сцепились нечаяннорогами, упали с мостка… и утопли в бурной реке.

Владимир пожал плечами:

– Подумаешь, козлы! А бараны разве не такие?У меня и баранов вон сколько…

– Такие же, – согласился Претич, он пряталусмешку. – А потом, как спел он дальше, по тому же мостику пошли сдвух сторон две козы. Встретились точно так же на середке, ни одна не захотелауступить другой…

Тудор бесцеремонно вмешался:

– А я говорю, на мясо таких коз! От них и молокодурное… И козлята пойдут уродами. Не бабье это дело – бодаться!

Владимир молчал, еще не зная, о чем речь, но чуя подвох, аПретич закончил победно:

– И козы придумали, чтобы ни одной не пятиться. Одналегла, другая осторожно прошла над ней, а там и первая встала, каждая пошла всвою сторону.

Тудор презрительно фыркнул, а Кучуг, дотоле молчавший,сказал сожалеюще:

– Не пойдет. То козы, а то козлы! Мужская гордость непозволит лечь, чтобы другой прошел над тобой. Это ж все равно что признать себяпобежденным. Это ж всю оставшуюся жизнь помнить, что кто-то над тобой прошел?Нет, лучше в речку упасть.

Тудор ухватил в громадную лапищу кубок:

– Лучше красивая смерть, чем вот так…

К нему потянулись, кубки и чары звонко сомкнулись надстолом, щедро разбрызгивая капли. Богатыри за дальними столами вставали скубками, орали здравицу и пили стоя. Пили из объемных кубков, пили жадно, как взнойной пустыне, пили с одинаковой охотой хоть за великого князя, хоть загордых козлов на узком мостике.

За дальним столом один из богатырей, Сиявуш, уже красный ипотный от выпитого, внезапно хватил с размаху серебряным кубком по столу. Тамдаже не качнулось, стол из вековых бревен, но кубок смялся в лепешку. Сиявушзахохотал:

– Всего лишь серебро!

Его сосед, богатырь Волчий Клык, захохотал еще громче:

– Из чего пить будешь? Я не дам совать твое кабаньерыло в мой!

Сиявуш грохнул кулаком о стол. Посуда подпрыгнула выше.

– Я пил у короля Олафа из золотых кубков!.. Когдаслужил у короля Кнута, мне подавали кубок из золота и с драгоценными камнями!..А в Царьграде пил и даже ел на злате…

Гуляки, что только что хохотали над незадачливым богатырем,умолкли, начали прислушиваться. Претич легонько толкнул Владимира, указалглазами на захмелевшего богатыря, славного многими подвигами. Владимир уже исам не спускал глаз с пьяного исполина. Богатыри за столами на глазах мрачнели.Старый богатырь по прозвищу Большой Топор внезапно пробурчал:

– Мне тоже приходилось есть на злате… Но разве мы не взялибогатую добычу из Царьграда? Я говорю о дани, что они платят. Сам видел,как с кораблей перегружали золотую посуду, кубки, ящик с золотыми ложками…Почему это у князя в сундуках? Разве мы не проливали кровь за то злато?

Сиявуш грохнул кулаком снова, взревел:

– Почему едим на серебре? А там, глядишь, из медноймиски заставят лакать, аки пса?

Большой Топор ударил кулаком по краю стола:

– Серебро – это не злато!

– Злато!

– Злато!

Два огромных, как валуны, кулака потряхивали стол. Справа ислева перестали бражничать, тяжелые кулаки тоже пошли грохать о столешницу.Посуда подпрыгивала, двигалась к краю. Это развеселило, уже и другие началимерно бухать по столу. Посуда запрыгала, кубки и блюда со звоном падали на пол,подпрыгивали. Псы снова жадно набрасывались на еду, рычали и дрались за лакомыекуски.

За княжеским столом началось движение, прибежал отрок.Выслушал, унесся. Все видели, как преклонил колено перед великим князем,почтительно говорил, а князь потемнел, брови грозно сдвинулись. За другимистолами богатыри подхватили клич Сиявуша, мощно били кулаками по столу. Их кличстал грозен, от него дрожали стены:

– Злато!..

– Злато!..

– Злато!!!

За княжеским столом перестали есть, все взоры скрестились наВладимире. Он чувствовал, как в груди на­чинает появляться холодная тяжесть.Оглянулся, поймал взглядом Претича, тот остановился в дверном проеме и ожидающесмотрел на князя. Владимир подозвал взглядом, спросил:

– Ну, что теперь скажешь?

– Ты князь, – проворчал воевода.

– А ты военачальник!

– Воинские знания тут не помогут.

– Мне ничто не поможет, – ответил Владимирнегромко. – Но я знаю, что, сохранив злато, потеряю дружину.А сохранив дружину, добуду еще и злато, и камни, и Жар-птицу, будепонадобится.

Шум стал грознее. Богатыри вскакивали, опрокидывая тяжелыедубовые лавки. Владимир проговорил быстро:

– Ракша, дуй к ним. Скажи, князь велел подать на столызолотую посуду вместе с красной скатертью. Скажи, так было задумано давно. Чтобзнали, что не они вытребовали, а так было по княжеской воле… А ты,Вертило, возьми эти ключи, быстро беги в мою потайную комнату. Открой всесундуки… ну, к которым ключи подойдут, достань все золотые кубки и блюда, бегомтащи вниз, пусть положат жареных лебедей или что там у них… Только быстро!

За столами малость успокоились, уже пронесся слух, чтовот-вот подадут посуду из чистого золота. За дальним столом поднялся рослыйдлиннорукий богатырь, синеглазый и с длинными волосами пшеничного цвета. Родомиз странного племени кумыков, о котором никто не слышал, но богатырь былотважен, весел, сумел многих одолеть в дружине Владимира, а на предложениеостаться послужить радостно согласился.

Сейчас он стоял красиво и гордо, серебряную чашу с виномдержал на ладони, а локоть отвел в сторону. Издали поклонившись Владимиру, онзаговорил плавным красивым голосом, в котором словно бы слышались клекот горныхорлов и прыжки оленей в его родных горах:

– Речь Сиявуша была великолепна и блистательна, как дорогойкняжеский кинжал в золотых ножнах. А перлы его речи не уступают перлам врукояти!.. Я не смею соперничать, я только хочу добавить… Как вот укаждого наряду с дорогим кинжалом есть ма-а-а-аленький ножик, совсемпростой ножик, которым режут мясо, лук, хлеб, так эта моя речь –ма-а-а-аленький ножик, который я скромно кладу рядом с великолепнымблистательным кинжалом Сиявуша…