Зови меня Шинигами - Виктория Эл

– Останешься здесь?

До Киры не сразу дошло, о чём он.

– Останусь? Нет! Что мне здесь делать?

Она повернулась в ту сторону, откуда пришла, рванула с места. И парень шагнул, почти одновременно с ней, и в том же направлении.

Это даже хорошо. Против Киры он, кажется, ничего не имеет, а идти вместе с ним немного спокойней и надёжней. Именно немного. Потому что всякие разные твари уже не привяжутся, а вот что придёт в голову ему…

Шли неспешно. Кира украдкой посматривала на спутника.

Собственно, посматривать-то особо и не на что. Будто она одежды не видела! И много ли скажут кончик носа и подбородок?

Кстати, подбородок не квадратный, не мощный, не мужественный. Так себе, ничего особенного. Даже ни ложбинки, ни ямочки нет в качестве особой приметы. Тонкие губы плотно сжаты. Кажется, задумчиво. Молчит. Кире тоже не о чем говорить. И вдруг прозвучало:

– У меня предложение.

Кира едва не споткнулась от неожиданности. Удивлённо округлила глаза, а что сказать – не нашлась. Но парень и не ждал.

– Работаем вместе. Я помогаю тебе, ты – мне.

– И в чём я тебе должна помогать? – уточнила Кира.

– Собирать информацию.

Надо же! Им нужно одно и то же.

– Будешь спрашивать и про моё, и про своё.

Почему «его» на первом месте?

– А ты что, сам не можешь спрашивать? – Кира озадаченно хмыкнула.

– Иногда.

Вот так ответ.

Кира задумалась. Очень сильно задумалась, тщательно взвесила все «за» и «против».

Одной непросто. Пускай ей и удалось добраться до сумеречников, не факт, что она бы от них благополучно выбралась. И даже если бы эти жуткие существа, согласно договорённости, честно выложили ей все тайны скрытого мира, вряд ли бы Кира сумела ими воспользоваться. Валялась бы сейчас мёртвая возле строения номер тринадцать.

Дальше наверняка случится то же самое. Её скорее примут за лёгкую добычу. Кира привыкла полагаться на доброту, порядочность и участие людей. Хотя и от них не всегда дождёшься. А дело-то придётся иметь не с людьми. С непонятными тварями, живущими по своим понятиям и законам, которые Кире абсолютно не знакомы.

Все её знания о таинственных существах – из рассказов отца да из случайных собственных наблюдений.

Вот именно, наблюдений. Со стороны. Будто кино посмотрела или книжку прочитала. Стало страшно, выключила, захлопнула, и всё – ничего плохого с тобой не случится. Но сейчас подобное не прокатит. Страшные картинки не просто ожили, сошли со страниц и с экрана. Всё реально, по-настоящему.

Тяжело одной, и шансы достичь цели почти на нуле. Если оценивать объективно – абсолютно на нуле. А этот парень, похоже, свой в скрытом мире, если сумеречники его столь хорошо знают. И боятся. Это важно. С ним Кира будет в безопасности.

Если договорённость окажется честной.

А зачем ему Киру обманывать? Сам же признал, что она ему нужна. И дело не такое уж сложное – спрашивать. В его присутствии хватит наглости разговаривать с кем угодно. Прикроет. Ты – мне, я – тебе.

– Я согласна, – произнесла Кира твёрдо, а потом вырвалось само, совсем детское: – Только по-честному.

Кивнул. Это так выглядит пламенная клятва в вечной верности, по его мнению?

Пустыри и развалины закончились, начались нормальные городские улицы. Сияющие тёплым жёлтым окна домов. Фонари, витрины, вывески. Свет побеждал тьму, и людей попадалось много. И Кира всё сильнее успокаивалась, а странный парень в глубоком капюшоне выглядел почти нормально.

Тут, конечно, выяснилось, что Кира жутко голодная. Она как раз из тех, кто глушит сильные переживания едой. А кафешки и прочие подобные им заведения, будто назло, попадались через каждые двадцать метров и манили аппетитными картинками на окнах. Кире каждый раз хотелось остановиться и непременно войти внутрь, но парень шёл дальше, не сбавляя темпа.

А собственно, чего Кира стесняется? Разве это позорно или неприлично – хотеть есть? И она решительно притормозила у следующей двери с надписью «Кафе».

– Давай зайдём?

Парень успел пройти на шаг вперёд, но потом всё-таки остановился, обернулся, посмотрел на Киру…

Да какое посмотрел! Его глаза надёжно скрывались в темноте под капюшоном.

Он же, наверное, видел только то, что находилось у него прямо под ногами. И до сих пор не воткнулся в столб или стену. Удивительно. И это Кира всего лишь предположила, что он на неё посмотрел. Обязательно изумлённо. Понятия не имел, что можно делать в кафе.

– Ладно.

Кира поспешно ворвалась внутрь, выбрала макароны с сыром и овощной салат. Можно было, конечно, «Цезарь» или «Греческий» и мясо по-французски, но особо шиковать не на что. Плюхнулась за стол с подносом, даже не вспомнив про приборы. Пришлось возвращаться. А парень взял только чашку чая, и то не столько пил, сколько сидел неподвижно, обхватив её пальцами. Действительно длинными и тонкими. А капюшон так и не снял.

– Ты совсем есть не хочешь? – поинтересовалась Кира.

Кажется, макароны и капуста с морковкой окончательно вернули ей обычную уверенность. И уютная обстановка кафе расслабила и умиротворила. Она даже попыталась быть вежливой, организовать приятную беседу за столом.

– Я редко ем.

Кира едва не подавилась очередной порцией. Только она начала воспринимать внезапно обретённого компаньона как вполне заурядного человека, почти забыв про недавний страх сумеречников и его равнодушные слова «я могу их убить», он напомнил ей о своей подозрительной странности.

– Редко – это как? Раз в день? – Вторую версию она выдала уже просто для прикола: – Раз в неделю?

Не ответил, а Кира вперила внимательный взгляд в макароны. Типа, внезапно озадачилась подсчётом проглоченных калорий. Но на самом деле решала: это ей показалось или действительно ближе к истине получился именно второй вариант?

Нет. Скорее всего, показалось. Ну ерунда же полная. Чтобы человек ел раз в неделю?

– А почему ты всё время в капюшоне?

– Не переношу яркий свет.

Лучше бы и сейчас промолчал.

Свет не переносит? Может, он вампир? Не такой, как сумеречники, а самый настоящий. Потому они его и испугались. Сильный, стремительный, способный расправиться даже с бесплотной тенью.

Вот Кира попа-ала!

Появляется неслышно, не любит свет, не ест. Ведь мог же и наврать про «редко». Хотя вампиры и чай не пьют. Но ведь и он не пьёт, только вид делает.

– Яркий? Так ведь сейчас ночь. И здесь не слишком светло.

– Привычка.