Герой – романтик - Джоанна Беррингтон

– Я работаю на своего отца, – отозвалась она. – У него ресторанный бизнес. Но на самом деле я больше вожусь с бумагами.

– Здорово, – улыбнулся мужчина. – Ресторанный бизнес – это очень здорово.

– Ну да… А ты? Чем ты занимаешься? – поинтересовалась молодая женщина.

– А я актер, – буднично ответил он.

– Актер?! – удивилась Мелисса. – Не может быть! То есть, конечно, может, просто это так неожиданно… Да-да, действительно, ты выглядишь именно так, как должен выглядеть актер!

Питер весело рассмеялся:

– Ты такая милая!

И Мелисса почувствовала, как ее щеки заливает румянец.

Ни она, ни ее спутник не знали, что Габриэла уже полчаса ищет подругу, собираясь ехать домой. И что хозяйка дома – Лора – тоже очень расстроена, что потеряла из виду Питера.

Они были настолько увлечены друг другом, что считали, будто луна светит в эту ночь только для них двоих.

Конечно, Габриэла в конце концов отыскала Мелиссу. И по дороге домой та говорила только о своем новом знакомом. Рассказывала, какой он красивый, умный, внимательный…

Габриэла слушала молча – по блеску глаз подруги было ясно, что Мелисса, если пока еще и не влюбилась, то очень-очень близка к этому. Единственное, что тревожило девушку за рулем – хозяйка особняка Лора. Та все уши ей прожужжала про Питера. Похоже, у нее были на него виды. Но он, вроде бы, сделал свой выбор этим вечером. Кажется, Лоре не повезло…

Мелисса провела рукой по коротким волосам, словно стараясь смахнуть паутину воспоминаний. Воспоминаний, которые она раньше считала светлыми. Но из-за сегодняшних событий ей было больно думать о знакомстве с Питером.

И вдруг молодая женщина вспомнила одну маленькую деталь. Конечно, как она не поняла раньше! Ведь смуглая брюнетка, которую она сегодня застала в объятиях Питера, ни кто иная, как та самая Лора!

Хотя… что это меняет? Любимый мужчина предал ее чувства. На месте Лоры могла оказаться другая женщина… Вновь вспомнилось, как ОН целовал ДРУГУЮ, как скользили его руки по чужому телу. И душа вновь наполнилась нестерпимой болью.

Он же говорил, что любит. Он признался в этом спустя две недели после знакомства. И она сразу же ему поверила. Не задумываясь, открыла свое сердце… А еще через месяц он предложил жить вместе. Они сняли уютную квартиру и начали обустраиваться. Все было романтично, как в кино. Он будил ее нежными поцелуями, они вместе завтракали, и Мелисса шла на работу. А Питер рассылал резюме на киностудии, в надежде, что им заинтересуются и пригласят сниматься в каком-нибудь фильме. И действительно, предложения поступали. Да, роли были маленькие, но даже съемки в эпизодах давали неплохой доход.

Габриэла часто заходила в гости, и Мелисса с гордостью рассказывала о своем любимом – что скоро он наверняка получит главную роль, станет знаменитым, и тогда наступит абсолютное счастье. Наивные мечты…

Пытался разрушить их только отец Мелиссы. Пятидесятилетний Алан Уиллис изначально не одобрял выбор дочери. Он, как и многие отцы, ясно представлял себе тот день, когда поведет Мелиссу в белом подвенечном платье к алтарю, где ее будет ждать жених. Жених, который сможет сделать его дочь счастливой.

Питер Хокман, по мнению Алана Уиллиса, совершенно не подходил Мелиссе. Актер? Ну что за профессия! Неизвестный актер? Еще хуже! Наверняка бездарь с замашками гения. Из тех, которые лет до сорока скачут по жизни вприпрыжку, а потом находят свое место за барной стойкой, поняв, что они всего лишь неудачники. Разве можно положиться на такого человека? Разве можно ему доверить самое дорогое?

Поэтому, разумеется, Алан Уиллис совсем не обрадовался, когда Мелисса призналась, что они с Питером решили жить вместе. Он пытался повлиять на дочь и отговорить ее от этого шага. Сначала убеждал, приводя разумные доводы, что этот мужчина ей не пара. Потом пытался добиться своего молчаливым укором. Все напрасно. Мелисса влюбилась. Да так сильно, что готова была пойти наперекор отцу.

– Я никогда не перестану любить тебя, папа, – сказала она после очередного тяжелого разговора, – но дай мне возможность жить собственной жизнью. Пойми, Питер для меня очень дорог. И если ты будешь мне мешать, то тогда точно потеряешь меня.

И Алан Уиллис сдался. Махнул рукой – делай что хочешь. Мелисса вздохнула с облегчением.

Но, к сожалению, в отношениях отца и дочери наметилась трещина, которая начала расти с тех пор, как она переехала из отчего дома в съемную квартиру. Алан Уиллис страдал, но, поскольку считал себя сильным мужчиной, был уверен, что не имеет права проявлять свои чувства. Поэтому, когда Мелисса заезжала его проведать, он встречал ее напряженным молчанием.

Дочь пыталась несколько раз поговорить с ним, но всякий раз словно наталкивалась на стену. Она стала приезжать все реже.

Когда-то прекрасные отношения трансформировались в редкие телефонные разговоры. Говорили в основном о делах – Мелисса продолжала работать на отца, – и лишь изредка перекидывались ни к чему не обязывающими вежливыми фразами:

– Как ты?

– Нормально. А ты как?

Вот, собственно, и все… Мелисса смахнула рукой непрошеную слезу. Она уже достаточно наплакалась, лежа в своей комнате. Подушка промокла от слез – раньше молодая женщина думала, что так пишут в книгах для красного словца. Оказалось, это действительно возможно…

Она лежала на кровати, подтянув колени к подбородку и уставившись в стену. Там в рамке висела старая фотография – мамина. Мелисса почти ее не помнила. Та умерла, когда дочери исполнилось два года. И отец избегал разговоров о жене. Мелисса всегда думала, что он не хочет рассказывать о ней, потому что воспоминания больно ранят его душу. Ведь он ее очень любил. Даже так и не женился больше никогда, хотя претенденток на руку и сердце богатого вдовца, надо полагать, было предостаточно.

Мелисса была совсем не похожа на маму и очень жалела об этом. Та была яркой женщиной, рыжеволосой и зеленоглазой. Подстать отцу – высокому и видному. А дочь, по всей видимости, «удалась» в каких-нибудь далеких предков, иначе чем еще объяснить светлые волосы и карие глаза…

Она подумала, что сейчас ей очень не достает материнской поддержки. Так хотелось поделиться с кем-нибудь своей бедой. А вечером наверняка состоится неприятный разговор с отцом. Он скажет, что ничего другого и не ожидал от этого актеришки… Вот мама, будь она жива, наверняка бы выслушала всю историю от начала и до конца, погладила бы дочь по волосам и успокоила, сказав, что все образуется…

– Мама, как же мне не хватает тебя, – беззвучно пошевелила губами Мелисса.

Стрелки часов показывали семь вечера. Мелисса очнулась от дремоты и с удивлением огляделась по сторонам, вспоминая, как она оказалась в своей старой комнате. А вспомнив, чуть не застонала от боли, вновь пронзившей ее сердце.

Видимо, она так наплакалась, что попросту заснула на мягкой кровати. Ей, кажется, даже что-то снилось… Ах да, цветочная поляна и мамины руки. Чудесный сон, полный радости и света. Но он растаял, как утренний туман, и воспоминания вновь навалились тяжелым грузом…