Только поверь! - Хелен Кинг

Дом, который арендовала Энн, не отличался ничем примечательным. Маленький, с одной большой комнатой, которая служила и столовой, и гостиной, и еще с тремя крошечными комнатами, одна из которых была спальней Энн. По соседству она разместила Мэри.

У девушек накопилось так много разговоров за два года разлуки, что они проговорили, не умолкая, весь оставшийся день и всю ночь. Вечером звонил Стивен, хотел заехать, но Энн решительно воспротивилась этому.

— Нет, Стив, пожалуйста, не сегодня — нам с Мэри хочется поболтать вдвоем. Приезжай завтра! Договорились? Ну, пока! Целую!

Когда подруга закончила говорить по телефону, Мэри попросила ее:

— Расскажи про Стивена. Какой он? За что ты его полюбила?

Энн на секунду задумалась, потом, улыбнувшись, с нежностью в голосе ответила:

— О нем невозможно рассказать. Любые слова будут бледными. Он такой… такой замечательный!

Какая Энн счастливая! — подумала Мэри. Как бы я хотела вот так же о ком-нибудь сказать! А вслух она не без иронии заметила:

— Понятно, исчерпывающая характеристика.

И, посмотрев друг на друга, обе рассмеялись. Отсмеявшись, Энн попыталась объяснить свои слова.

— Знаешь, Мэри, я не могу говорить о Стиве объективно. Вот ты с ним познакомишься и сама поймешь, какой он интересный человек. Он объехал почти весь мир, в каждой стране у него случались какие-нибудь приключения, о которых он увлекательно рассказывает. Может быть, что-нибудь и присочиняет, но делает это мастерски. Он легко сходится с людьми, у него везде много знакомых, а вот настоящих друзей — один или два. Стив внимателен ко всем, кто его окружает. Это у него, наверное, от профессии.

— А он какой врач? — поинтересовалась Мэри.

— По-моему, он может быть любым врачом. Он рассказывал, что ему приходилось бывать и психотерапевтом, и окулистом, и роды принимать. Но основная его специальность — хирург-травматолог. — Энн помолчала немного, а потом задумчиво произнесла: — Ты спрашиваешь, за что я его люблю. Если честно — не знаю. Люблю — и все! — В ее глазах метнулись веселые искорки, и она добавила, смеясь: — Наверное, за то, что он любит меня. — И тут Энн спохватилась: — Да что же мы все про меня и про Стива говорим. А как твои сердечные дела? Тебе кто-нибудь нравится?

— Мне по-прежнему нравится Джордж Гордон Байрон, — отшутилась Мэри.

Энн не стала настаивать, поняв, что сердце подруги пока свободно. И она сменила тему.

— Что-то ты в своем туманном Лондоне побледнела. Надеюсь, на нашем зимнем солнышке ты немного отогреешься и загоришь.

— Не иронизируй! Лето в Англии бывает даже очень жарким. Правда, в этом году в июне было прохладно и дождливо. Но лето еще не кончилось, думаю, погода наладится.

— Мэри, я надеюсь, ты погостишь здесь подольше.

— Энни, дорогая, я приехала всего на неделю и после твоей свадьбы улетаю обратно.

— Жаль! А я хотела предложить тебе пожить в этом доме. Срок аренды истекает в конце августа, так что пока он мой. Во всяком случае, сейчас располагайся как дома. — Энн усмехнулась, вспомнив прошлое. — Мы опять с тобой живем вместе, как раньше, в студенческом общежитии.

— Да, какие были хорошие, беззаботные времена, — с легкой грустью проговорила Мэри и тихонько вздохнула.

— У нас в запасе еще несколько дней. Мы с тобой погуляем по любимым местам, можем встретиться с нашими однокурсницами. Как тебе такая программа?

— Спасибо, Энни! Программа замечательная. Но я бы хотела повидаться с мамой. Так что на пару дней я съезжу домой, а к твоей свадьбе вернусь.

Энн немного огорчилась, но не могла не понять желание подруги встретиться с матерью.

На следующий день Мэри поехала в Флауэр Мидоу, предварительно позвонив домой. Мать отпросилась с работы и к приезду дочери наготовила ее любимые блюда и испекла яблочный пай.

Отчим был на работе, брат — в школе, и Мэри с матерью, устроившись в гостиной на диване, говорили без помех о том, о чем могли говорить только они вдвоем. Мэри подробно рассказала об истории с Дэвидом, о поисках заработка, о своей работе в библиотеке и о том, что на науку почти не остается времени.

— Мама, — произнесла она со слезами в голосе, — если бы ты знала, как я по тебе соскучилась, как мне трудно без тебя и как не хватает твоих советов!

Мать обняла и поцеловала дочь. Она жалела Мэри, но чем могла ей помочь?!

— Мэри, тебе нужно выйти замуж. Все твои печали как рукой снимет. У тебя появятся совсем новые заботы.

— Ах, мамочка, я не могу выйти замуж без любви, за первого встречного.

— Может быть, первый встречный и окажется твоей любовью. Как знать? — попыталась пошутить мать.

Пришел из школы Том. Мэри не сразу узнала брата: он сильно вытянулся и стал похож на жирафенка — тонкая длинная шея, длинные руки и ноги. Том немного дичился и стеснялся. Он не знал, как себя вести с взрослой красивой сестрой. Мэри поняла его затруднения и отнеслась к нему не как к маленькому, а как к равному. Но Том все равно смотрел исподлобья и отвечал на ее вопросы односложно: да, нет.

Позже вернулся с работы отчим. Он очень тепло встретил Мэри, и, глядя на него, она подумала: а все-таки маме очень повезло с ним. Он добрый, заботливый, трудолюбивый и умный — сейчас не так уж часто встретишь умных мужчин. И он любит маму — это главное.

Сели обедать. Стол был празднично накрыт. Мэри вдыхала знакомые с детства запахи любимых блюд: тушеного мяса, грибов, сосисок из кенгуру, жареного хека с картошкой.

После обеда, пока мать убирала посуду со стола, Джон расспрашивал Мэри об Англии, о жизни в Лондоне, в котором он никогда не был. Том сидел в сторонке, внимательно слушал, но сам вопросов не задавал.

Мэри порывалась помочь матери, но та решительно отказалась от ее помощи.

— Ты у нас редкая гостья, так что отдыхай!

Через некоторое время на столе появился праздничный чайный сервиз и огромный яблочный пирог, источавший нежный и пряный аромат, от которого начинала кружиться голова. Такого пирога Мэри нигде больше не пробовала. Это было коронное блюдо ее матери.

— Надо признать, Лиз, что сегодня тебе особенно удался яблочный пай, — похвалил Джон, отведав пирога.

На следующий день Мэри встретилась с Кейт, Джоан и Бетси — своими школьными подругами, прогулялась по городку, отметила, что в нем появилось несколько новых домов, магазинов и кинотеатр. Мэри чувствовала себя так, как будто никогда и не покидала родных мест. Она не могла надышаться воздухом, в котором растворились запахи гор и леса.

В их старом доме, где прошло детство Мэри, жили другие люди. Дом и сад изменились до неузнаваемости. Но у нее все равно сжалось сердце, когда она проходила мимо…

Утром следующего дня Мэри вернулась в Сидней.