Его хорошая девочка - Наталья Соболевская

Выпучив на Никиту глаза, стараюсь справиться с внезапным приступом тошноты.

Это же надо было ляпнуть такую мерзость. Тьфу.

Хотя, чего я ждала, каждый ведь по себе судит. Для кого-то сейчас папа с дочкой на крыльце обнимались, а для таких, как Никита, босс свою молоденькую секретаршу у всех на глазах зажимал.

— Сергей Юрьевич не престарелый, ему всего пятьдесят с хвостиком, и он в отличной физической форме, — не удержалась и бросилась на защиту отца.

— Ага, ты ещё скажи, что его любишь, — с издевательским тоном произнёс парень.

— Люблю, — на полном серьёзе ответила я. — Всем сердцем. Потому что он лучший мужчина на свете.

— Не забудь добавить, что он ещё не скупой. Так ведь, Варенька?

— Верно, щедрый. Это всё или ещё какие вопросы имеются? — прежде чем забраться в салон, уже перед открытой дверью поинтересовалась я.

— Нет больше вопросов, — Никита, склонив голову, пошагал прочь. — Разочаровала ты меня, Варенька.

Давай-давай, топай, скатертью дорожка, как говорится.

— Варя, я недавно принял решение, авантюрное, надо сказать, но надеюсь, верное, — откуда-то из-за угла начал отец, когда пригласил меня к себе в кабинет под предлогом важного разговора. С того момента, как дала ему официальное дочернее благословение на отношения со Светланой Ивановной, полторы недели пролетело, а я до сих пор якобы ни сном ни духом об их романе. Рассчитываю, что хотя бы сейчас час откровений настал. — Мне предложили поучаствовать в незнакомом для меня бизнесе, и я согласился, — вот опять двадцать пять. Вновь он о работе. Когда мы уже о личном и сокровенном поговорим? Всё, решено. В следующий раз, когда накрою эту парочку партизан, милующимися в кабинете отца, в полной уверенности, что в приёмной никого нет, не стану красться на цыпочках обратно к двери, чтобы зайти ещё раз, только шумно. Я, дёрнув, распахну дверь и, показывая на них пальцем, выкрикну: «Ага, попались, голубчики!»

— И что за бизнес? — скрывая нахлынувшее разочарование, интересуюсь я.

— Гостиничный. Совместно с ещё одной фирмой выкупил курортный комплекс. Предыдущий владелец, земля ему пухом, скончался. Родственники не горят желанием работать, они решили, что им проще продать и жить на банковские проценты. Что-то ты, дочка, как-то без энтузиазма новость воспринимаешь, — заметил отец, и я автоматически постаралась придать лицу заинтересованности.

— Вовсе нет.

— Ничего-ничего, сейчас, когда узнаешь, какой именно выкупил комплекс, думаю, твоё отношение в корне изменится. Смотри, — папа выложил из ящика на стол несколько фотографий.

— А-а-а… — схватив один из снимков, заверещала я и подскочила на ноги. — Не может быть. Это же рай на земле. Помнишь, как мы там отдыхали, и каждый раз я в обратную дорогу с крокодильими слезами вещи собирала, потому что уезжать не хотела. Папа, это правда, теперь он наш?

— Наш-наш, — улыбаясь, подтвердил родитель, но тут же поправил себя и меня. — Но только наполовину.

— Я в шоке, в восторге, и вообще на земле валяюсь.

— Ну, значит, у меня есть шанс, что ты примешь моё предложение, — рассмеялся отец. — После смерти владельца, комплекс немного растерял свои позиции на рынке, их необходимо восстановить, а по возможности и укрепить. Справишься?

— Кто, я? То есть ты хочешь, чтобы я туда поехала и взяла на себя руководство комплексом? — мысленно уже прикидывая, какие купальники и парео с собой прихвачу, на всякий случай уточнила я.

— Совершенно верно.

— Да, да, да, да… я согласна, и это мой официальный ответ! Нужно где-нибудь расписаться?

Радость и восторг схлынули и оказалось, что у родительского предложение имеются кроме плюсов и минусы. И самый главный и жирный недочёт — это то, что придётся переехать в другой город и жить вдалеке от отца. Конечно, мы сможем друг друга навещать, каких-то пара часов лёту или весь день на машине в дороге, но уже с бухты-барахты, потому что так захотелось, на ужин к отцу не заскочишь. С другой стороны, может, мне на пользу пойдёт выбраться из-под папиного надёжного крыла и посмотреть, на что я сама способна без его поддержки и опеки?

Звонок отца с просьбой присоединиться к нему на ужине в ресторане застал меня врасплох. Ведь я уже добралась из офиса до дома и даже успела подняться на этаж. Вновь стоять в пробках категорически не хотелось, но отказать не смогла, потому как в ресторане отец встречался с компаньоном, с которым он совместно купил комплекс. Естественно, личное с ним знакомство для меня необходимо, поэтому, тяжко вздохнув, вновь вызвала лифт, чтобы спуститься обратно на первый этаж.

Сообщив официанту, на чью фамилию заказан столик, выяснилось, что навстречу явилась первой, ни отец, ни его компаньон ещё не подъехали, но они как бы ещё и не опоздали, до условленного времени у них в запасе ещё пятнадцать минут.

Заказала стакан минеральной воды и сижу, мну салфетку, конструирую из неё кораблик.

— А я и не знал, что нынче, заранее об этом не договариваясь, принято на деловые ужины любовниц таскать. Знал бы, свою прихватил, — услышав смутно знакомый голос, подняла глаза на мужчину, что занял стул за столиком напротив меня, и признала в нём гада Никиту.

Новый компаньон отца — это Никита. Всё, я сейчас разревусь.

Понятия не имею, в чём провинилась перед Вселенной, но, видимо, нагрешила мощно, раз она мне такую жирную свинью подложила. Хотя, если разобраться, ничего плохого никому не делала, разве что пуф в гостиной не по фэн-шуй поставила.

Никита взял меню, но даже не потрудился открыть. Вместо этого он, не стесняясь, пристально меня разглядывает, словно картину в музее. Я же демонстративно отвернулась к окну, а под столом нервно постукиваю ладонью по колену.

— Ты во мне скоро дырку прожжёшь. Хватит пялиться — потребовала я, потому как лопнуло терпение ощущать дискомфорт от назойливого и нежелательного внимания.

Мужчина даже и не подумал взгляд отвести, как смотрел, так и смотрит.

— Я в прошлый раз немного погорячился. Ты на меня не обижайся, — лениво и как бы нехотя протянул он. — Так-то я тебя понимаю. Каждый крутится, как умеет, и использует те активы, что у него есть. Ты молодая, красивая, грех было не воспользоваться тем, что на тебя запал богатый старпёр. Хорошо жить не запретишь.

— Замолчи, — цежу я. — Ты понятия не имеешь, о чём говоришь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Ну да, помню-помню. У тебя же там великая любовь. А что ты ответишь, если предложу уйти от Ожегова ко мне, с условием, что я буду более щедрым, предположим, на двадцать процентов? А? Сразу предупреждаю, я не шучу. И если двадцать процентов не устраивает, сумма обсуждается.