Звезда моей любви - Виктория Баринова

— А пока я расскажу тебе, как к нам доехать. — Евгений встал и продолжил одеваться. — Берешь билет на самолет до Томска. Оттуда на машине, а еще лучше на вертолете добираешься до Новолужинска… Это совсем новый, небольшой городок, а потом…

— На вертолете???

— Да, — усмехнулся Евгений, — всякое бывает. Однажды мне на лыжах пришлось пройти тридцать километров до дому. Уж очень не хотелось ночевать в лесу.

Он состроил жалобную гримасу, и Аля рассмеялась.

— Мне пора.

Она поднялась, чтобы проводить его, завернулась в простыню и босыми ногами прошлепала в прихожую. На пороге Евгений остановился и посмотрел Але в глаза.

— Я не прошу у тебя номер телефона. Это было бы слишком… нагло с моей стороны. Я хочу, чтобы ты записала мой, хорошо? И позвонила мне, если окажешься в наших краях. Я тебя встречу.

Аля послушно вытащила из шкафа блокнотик и ручку.

Несколько написанных под диктовку цифр, целомудренный поцелуй в щеку, ощущение колючей мужской щетины на коже, сквозняк из окна в коридоре… Аля уткнулась лбом в закрытую дверь, чувствуя себя опустошенной и покинутой.

Через неделю Аля вновь услышала название далекого сибирского города. Художественный руководитель театра Георгий Степанович Корнев рассказывал о планах на лето:

— …двенадцатого — Новосибирск, тринадцатого — Томск, четырнадцатого мы должны быть в Кемерове…

— Георгий Степаныч, но мы ж не лошади, чтобы так работать!

— Что поделать, Любочка! Такова суровая необходимость.

Аля подкараулила Корнева на лестнице.

— Георгий Степаныч, мы разве едем в Томск?

— Не вы, Алечка, а мы. У тебя ведь очередной блокбастер намечается.

Аля пропустила едкое замечание Корнева мимо ушей.

— А когда вы будете в Томске?

— Тринадцатого июля. Дадим один спектакль и уедем.

— Только один?

— Можно подумать, для тебя это важно.

Аля не ответила.

— По лицу вижу — ты что-то задумала, Елена. — Георгий Степанович шутливо погрозил Але пальцем. — Немедленно выкладывай.

Аля улыбнулась.

— Георгий Степаныч… Если я откажусь от участия в съемках, вы возьмете меня с собой на гастроли?

Илья дал о себе знать на следующий день. Он воспользовался своими ключами и ворвался в квартиру как демон мести или же до глубины души оскорбленный супруг.

— Черт возьми, Алька, что ты себе позволяешь!

Ее сердце болезненно екнуло. Илья был в своем амплуа: шумный, бойкий, необычайно красивый даже в гневе…

Обольстительный предатель, для которого она больше не существует!

— Добрый вечер.

Холодность сейчас — ее главное и единственное оружие. Более того, ее спасение.

— Привет, — раздраженно бросил он и плюхнулся на диван, стоявший напротив Али. — Целоваться, как я понимаю, не будем.

— Что тебе нужно?

— Мне? Абсолютно ничего. Вещи вот пришел забрать. Также хочу выяснить, почему моя жена…

— Бывшая жена.

— Уже так? Хорошо, бывшая. Почему моя бывшая жена ведет себя как последняя дура?!

Аля картинно подняла брови.

— Не строй из себя идиотку! Я только что от Гарика. Он в шоке. Это правда? Ты отказалась сниматься в фильме?

— Да.

— Ты рехнулась? — Красивое лицо Ильи исказилось от ярости. — Это будет самый убойный фильм года! Мы бы шедевр из него сделали!

— Я не буду работать с тобой. По крайней мере, в ближайшее время.

Илья изумленно уставился на нее.

«Господи, да он же действительно ничего не понимает», — подумала Аля.

— Ну ты даешь… Значит, все из-за меня? Какая тебе разница, кто твой партнер? Ты же актриса!

— Я не буду играть с тобой.

— Аль, хватит дурака валять. Звони Гарику и говори, что передумала. — Илья вытащил мобильный из нагрудного кармана и протянул его жене. — Звони, чего ждешь? Человек нервничает.

— Я уезжаю на гастроли через неделю.

— Не верю!

— Это твои проблемы.

— Любая актриса удавится за возможность сняться у Гарика!

— Хм! Замену вы найдете быстро.

— Ты предпочла гастроли съемкам?

— Да.

— Тогда ты еще большая дура, чем я думал!

— А я не думала, что ты такая сволочь!

Выражение лица жены заставило Илью смягчиться. В конце концов, он когда-то любил ее. Наверное, до сих пор любит. Мало ли, что с кем происходит! Он живой нормальный мужчина и не может сидеть привязанным к ее юбке…

Илья пересел на диван к Але и положил руку ей на плечо. Она тут же сбросила ее.

— Ладно, Аль, не сердись. Подумаешь, оступился разок…

— Разок?

— Ну не разок. Может, пару-тройку. С кем не бывает! Я же мужчина, а мы с тобой подолгу не видимся. Это естественно.

Илья улыбнулся так, как умел улыбаться только он: задорно, подкупающе, чуть иронично и в то же время нежно. Было время, когда Аля жила ради его улыбки…

Но это время давно прошло.

— Твой поступок непростителен. Давай больше не будем затрагивать эту тему.

Улыбка сползла с его лица.

— Ты что, не можешь меня простить?

— А тебе нужно мое прощение?

— Ну… В общем, да.

— В общем? — усмехнулась Аля. — Илья! Иди-ка ты отсюда, пока я не разозлилась. Видеть тебя больше не могу, слышишь?! И сниматься с тобой не буду ни-ког-да!

— Уверена?

— Да!

— Ну смотри!

Илья встал и потянулся, небрежно бросил связку ключей на журнальный столик. Аля закрыла глаза и медленно посчитала про себя до десяти. Она хотела успокоиться и не думать о том, что он рядом, — такой любимый, близкий, желанный…

В дверях комнаты Илья остановился. Он обернулся и промолвил с нехорошей усмешкой:

— Дело твое, Алечка. Только как ты без меня будешь жить?

И завтра, и послезавтра, и послепослезавтра Аля одинаково отвечала себе на вопрос Ильи: ужасно. Она просыпалась на мокрой от слез подушке. Аля густо накладывала тональный крем, чтобы скрыть мешки под глазами. Илья был повсюду! В шкафу висели его рубашки, которые он так и не забрал. На кухне его синяя чашка стояла на полке рядом с Алиной. Ношеная тенниска Ильи в корзине для белья пахла до боли знакомым одеколоном. Везде были его фотографии, книжки, вещи, маленькие листики, вырванные из блокнота и исписанные его рукой.