Не девичья память - Наталия Антонова

— Только кофе.

Наполеонов пожал плечами:

— Кофе у них неплохой, а пирожные — просто изумительные.

Богдан невольно улыбнулся, он уже знал о Шуриной слабости к сладкому.

В это время в кафе вошел стройный брюнет, неторопливо окинул посетителей влажным взглядом насмешливо сияющих черных глаз, все так же не спеша, прошел к столику, за которым сидели Шура и Богдан, положил перед Наполеоновым на стол ключи от автомобиля и молча удалился.

— Спасибо, Аветик.

— Не за что, — бросил тот, улыбнувшись.

— Кто это? — зачарованно спросил Богдан.

— Оперативник наш. «Ладу Калину» мою пригнал, я из-за хорошей погоды стал рассеянным, забыл, что мне отсюда еще по делу одному заехать надо.

— А…

Когда кофе и пирожное были уже на столе, Трофимов приступил к делу:

— Шура, у моей крестной убили сына.

— Сочувствую.

— Вернее, даже замучили.

Шура молчал, но Трофимову показалось, что во взгляде Наполеонова промелькнула заинтересованность, и он продолжил:

— Его нашли в съемной квартире абсолютно голым, связанным в постели. Притом веревки были не только на руках и ногах… Ну, ты, понимаешь…

— Не совсем.

— Его изнасиловали, следствие предполагает, что преступница была не одна, и он скончался от сердечного приступа. Короче, его замучили.

— Редкий вид преступления. Мне с таким сталкиваться не приходилось.

— Шура, мне нужна твоя помощь.

— Извини, но у вас своя полиция…

— Да, это так. Но Н-ская полиция топчется на месте. Они тоже неустанно твердят, что случай неординарный, и только разводят руками. А тетя Лена, мать Олега, она, как в воду опущенная, ходит. Сама скоро, то и гляди, за сыном отправится.

— Я сочувствую. Но вмешиваться в работу полиции вашего города я не могу. У меня нет таких прав.

— Я не прошу тебя вмешиваться. Прошу помочь. Ты как-то говорил, что твоя близкая подруга — частный детектив. И при том хороший детектив.

— Да, говорил…

— Попроси ее, чтобы она взялась за это дело. Оплата будет более чем достойной.

Шура задумался.

— Ты же говорил, что у нее много раскрытых убийств, что это ее профиль, — проговорил более настойчиво Трофимов.

— Да, опыт у Мирославы имеется, но я не уверен…

— Шура, я тебя умоляю!

— Только не это! — воскликнул Наполеонов.

— Что не это?! — подскочил от неожиданности Трофимов.

— Умалять не надо! У меня и так рост метр шестьдесят.

— Извини, я же в другом смысле.

— А ты уверен, что у ваших местных оперативников нет никаких зацепок?

— В том-то и дело, что ничего нет.

Шура махнул рукой:

— Ладно, я поговорю с ней, но ничего пока не обещаю. К тому же как отнесутся ваши власти к ее появлению? Городок у вас небольшой…

— Ты забыл, что я сам во власти, можно сказать, некоторым образом. И с местным полицейским начальством уже поговорил. Никаких препятствий частному детективу чинить они не будут. И даже, в случае чего, обещали посодействовать.

— Ничего я не забыл, — проворчал Шура.

— Можно сказать, что твоя подруга — наша единственная надежда.

— Не преувеличивай. В вашей полиции тоже не дураки сидят.

— Не дураки, — согласился Трофимов, — но дело, как ты и сам сказал, очень уж необычное, запутались ребята.

— Ты где остановился? — спросил Шура.

— Пока нигде, хотя у меня есть здесь знакомые, я предпочитаю останавливаться в гостинице.

— Хорошо, как только с Мирославой поговорю, сразу тебе позвоню.

На этой ноте, которую Трофимов счел оптимистичной, они и расстались.

Шура завел свою белую «Ладу Калину», посмотрел в зеркало — «Опель» Трофимова развернулся на стоянке и двинулся в противоположную сторону.

«Что ж, — подумал Шура, — надо думать, что гонорар Мирославе они заплатят более чем высокий, — он знал, что отец Трофимова работает в какой-то небедной фирме, — да и дело весьма интересное. Вот только заинтересует ли оно Волгину».

Решив не откладывать дело в долгий ящик, Наполеонов набрал номер Мирославы.

Длинные гудки были ему ответом.

Вздохнув, он набрал номер стационарного телефона детективного агентства.

Морис Миндаугас оторвался от монитора компьютера и посмотрел в окно — осень медленно заливала яркими красками их большой сад… Время от времени было слышно, как шуршат опадающие листья. Осенью Морису всегда было слегка грустно и при этом светло.

Но этой осенью он скучал о родном городе, о родителях и думал о том, правильно ли он поступил, оставшись в России…

Хотя, положив руку на сердце, он признался бы, что уехать сейчас ни за что не согласился бы. И причиной тому была Мирослава Волгина…

Он познакомился с ней на вечеринке, приехав ненадолго погостить к русскому другу, живущему в этом мегаполисе на Волге.

Сама река Волга не произвела на него такого впечатления, как он ожидал, зато девушка — детектив так его поразила, что он потерял голову и напросился к ней на работу.

К изумлению его друга, Мирослава взяла литовца к себе секретарем и даже поселила его в своем коттедже, объяснив это тем, что детективное агентство находится здесь же.

В итоге Морису не пришлось мучиться в огромных пробках, добираясь до службы, не нужно было и платить за съемную квартиру.

Мориса же это предложение устраивало еще и тем, что Мирослава всегда была в пределах досягаемости… Или не всегда? По крайней мере они жили под одной крышей…

И ему удалось завоевать авторитет у работодательницы тем, что он прекрасно управлялся с компьютером, умел расположить клиентов и плюс к этому еще великолепно готовил. Своими кулинарными способностями он довольно быстро покорил и друга детства Мирославы, следователя Шуру Наполеонова, который просто обожал хорошо поесть. Хотя изначально Шура почему-то воспринял его в штыки.

Зато тетка Мирославы Виктория отнеслась к нему сразу весьма благосклонно. Как, собственно, и ее супруг. Да и вторая тетя Зоя не имела ничего против него.

У тети Зои, или Заи, как звали ее и Виктория, и Мирослава, был сын, двоюродный брат Мирославы Виктор Романенко, но Морис с ним еще ни разу не встречался, так как тот по роду своей деятельности работал в горячих точках… Шура как-то мимолетно обронил, что Виктор служит в спецназе.

Еще Морису «посчастливилось» познакомиться с Люсей — подругой Мирославы. Вернее, Мирослава, Виктор, Шура и Люся дружили с детства, жили в одном дворе, учились в одном классе.