Битвы по средам - Гэри Шмидт

— Нет, это я ошиблась. — Она с досадой отпустила крышку. Крышка громко хлопнула. — Ой, прости, — сказала Мирил. — Не дождалась, чтоб ты туда пальцы сунул. А жаль.

Сами понимаете, в седьмом классе от любви до ненависти один шаг.

* * *

На большой перемене я опасался выходить. Вдруг миссис Бейкер подговорила кого-нибудь из своего бывшего класса — нынешних восьмиклассников — и они учинят надо мной ужасную расправу? Там, например, учится старший брат Дуга Свитека. Он уже бреется! А ещё его трижды забирали в полицейский участок — и у нас, и в соседнем штате, — и он даже провёл одну ночь в настоящей тюрьме. За что — никто не знает. Но, думаю, за озорство в районе трёхсот девяностых номеров. Или даже в конце списка. Под номером четыреста десять. Дуг говорил, что их отец подкупил судью, иначе брату грозила бы смертная казнь.

Мы верили.

— Почему вы не идёте на перемену, мистер Вудвуд? — спросила миссис Бейкер. — Все уже на улице.

Я решительно взял в руки «Родной язык для нас с тобой».

— Да я хотел тут, в классе, почитать.

— Идите отдыхать. — Глаза миссис Бейкер сверкнули, выдавая её недобрые намерения.

— Так я и тут отдыхаю.

— Мистер Вудвуд! — произнесла она угрожающе. А потом встала и скрестила руки на груди. И до меня дошло, что мы остались один на один, без свидетелей, да и мачты, на которой спасся Джим Хокинс, тут нет.

Я вышел из класса.

На улице я топтался на одном пятачке, сторонясь всех и каждого и держась в поле зрения миссис Сидман. Меня так и подмывало попросить у неё жёлтую клеёнчатую шапочку — пусть эта шапка спасёт меня от неведомой, но неотвратимой беды.

И тут, словно в Камильской средней наступил День страшной расплаты, ужаса и покаяния, я услышал:

— Эй, Вудвуд!

Брат Дуга Свитека. В опасной близости. В моём личном пространстве.

Я передвинулся поближе к миссис Сидман. Она вцепилась в свою шапочку обеими руками и отошла подальше.

— Вудвуд! В футбол играешь? У нас одного не хватает. — Брат Дуга Свитека надвигался неумолимо, всей своей волосатой грудью. Волоски курчавились даже под шеей, выше футболки.

— Иди поиграй, — сказала миссис Сидман. — Если не пойдёшь, из второй команды придётся кого-то исключить.

Если не пойду — проживу лишний день, подумал я.

— Ну чё, Вудвуд? — окликнул брат Дуга Свитека. — Идёшь?

И что мне оставалось делать? Я двинулся навстречу судьбе.

— Встанешь левым крайним, — велел он.

Это я и без него понял.

— В защите, — добавил он.

Это я тоже знал заранее. Уж такая мне выпала судьба.

— А я нападающий, — добавил он. — В другой команде.

Это я тоже понимал. Без него.

— Твоя задача — меня остановить, не дать прорваться к воротам.

Я кивнул.

— Не слабо?

Допустим. Допустим, что тебя можно остановить. Дай мне танк с крепкой бронёй, тремя пулемётами и гранатомётом — и я тебя остановлю.

— Попробую.

— Попробуй. — Брат Дуга Свитека засмеялся. Готов поклясться: обернись я в ту секунду, наверняка бы увидел миссис Бейкер у раскрытого окна на третьем этаже. Она там тоже смеялась.

Вообще у футбола есть свои преимущества. Бегай себе туда-сюда, даже не дотрагиваясь до мяча. А если всё-таки придётся дотронуться, его можно запулить куда подальше, чтобы никто не вздумал у тебя его отнимать. Такой тактики я и решил придерживаться, чтобы брат Дуга Свитека не мог ко мне подобраться и осуществить коварный план миссис Бейкер.

Но не тут-то было. Брат Дуга Свитека, по всей видимости, получил чёткие указания. Едва завладев мячом, он огляделся и устремился ко мне. Нет — на меня. Не как все нормальные нападающие, которые норовят обойти защитника, а прямиком на меня. Он рычал. Он ревел. Он выл. Он летел — как сгусток какой-то мезозойской праматерии, вырвавшейся из недр земли. И летел он на меня.

Я успел подумать, что миссис Бейкер смотрит из окна и радуется.

— Иди на него! — крикнул Данни Запфер. — Наперехват! — Голос у него дрожал. Наверно, Данни представил, как брат Дуга Свитека ударит сейчас ногой по мячу и мяч, просвистев, врежется ему, вратарю, в грудь. Точно торпеда.

Я не двинулся с места.

Данни снова завопил. Кажется, он снова кричал: «Наперехват!» Но я не уверен. Может, он как-то иначе кричал, не словами. Представляете переливы гласных звуков, подряд, всё выше и выше — до ультразвукового писка? Вот так он и верещал.

Но это, собственно, не важно. Никто и ничто не заставило бы меня в тот миг шагнуть навстречу брату Дуга Свитека. Забьёт так забьёт. В конце концов, это просто игра.

Я сделал шаг к боковой линии, подальше от ворот.

Брат Дуга Свитека тут же изменил траекторию. Он по-прежнему нёсся прямо на меня.

Я отбежал ещё дальше, почти на бровку.

Он летел на меня.

По-дельфиньи верещал Данни Запфер, по-мезозойски рычал брат Дуга Свитека, а я ощущал, что меня затягивает в водоворот и вся моя жизнь катится в тартарары — сейчас, в этот самый миг. Ещё мгновение — и конец.

И вот тогда я снова вспомнил Джима Хокинса, вспомнил, как он пробрался, вскарабкался через борт на «Испаньолу», как увёл её из-под носа у пиратов и сдёрнул с мачты «Весёлого Роджера» — знаменитый пиратский флаг, а потом сидел на перекладине мачты, а боцман лез на него с кинжалом в зубах.

Выходит, я правда хлюпик?

Метнув взгляд на окно, где только что стояла миссис Бейкер и где теперь её уже не было — наверно, побоялась, что обвинят в соучастии, — я рванул к воротам. И встал перед воротами. И ждал там брата Дуга Свитека.

Со стороны я, должно быть, круто смотрелся.

Стоял я, значит. Стоял и стоял, пока весь этот ор и рёв, а главное, жалость к самому себе не накрыли меня с головой.

Я зажмурился. Между прочим, никто не требует непременно смотреть судьбе в глаза. Итак, я зажмурился и чуть посторонился.

Не весь.

Я не успел переместить правую ногу.

И волосатый брат Дуга Свитека об неё споткнулся.

Всё тут же стало в сто раз громче и сильнее: и ор, и рёв, и вой, и свист, с которым тело брата Дуга Свитека летело к воротам, и вопли Данни Запфера, и мои собственные вопли, поскольку ногу обожгло дикой болью. А потом раздался такой глухой металлический хруст: штанга продавилась под головой брата Дуга Свитека.

И всё стихло.

Я открыл глаза.

Брат Дуга Свитека, покачиваясь, встал на ноги. К нам в полной панике бежала миссис Сидман. То есть она, скорее, ковыляла, но старалась изо всех сил. Наверно, ей уже мерещился газетный заголовок: «Недосмотр дежурного администратора». Добежав, она схватила брата Дуга Свитека за руку, а он всё пошатывался, и глаза его смотрели вроде как на неё, но в разные стороны.