Любовная записка с того света - Елена Усачева

Едва захлопнув входную дверь, Петька схватил телефонную трубку и побежал к себе в комнату. Ему срочно нужен был Гришка Полухин! Номер он помнил наизусть. Заметно трясущимися руками он нажал на кнопки и прижал трубку к уху. Гудки настойчиво вызывали Полухина.

«Только бы он не спал и дома у него никого не было бы!» — мысленно взмолился Петька, и в телефонной трубке тут же послышался щелчок соединения.

— Значит, так, — быстро заговорил знакомый хриплый голос. — Ты внимательно слушаешь и не перебиваешь, а то у меня времени мало. — Послышалось шелестение страниц. — Ага, вот это. Тут и галочка стоит. Ага… В одной семье было три маленьких девочки. Им купили куклу. Ночью кукла подошла к одной девочке и говорит: «Топ, топ, через мосток. Смотри, смерть твоя пришла». И убила девочку.

Петька покосился на шкаф. Стул стоял в стороне, дверцы слегка приоткрыты. Голос в трубке продолжал бормотать про очередное злодейство загадочной куклы:

— На следующую ночь кукла подошла к другой девочке и говорит: «Топ, топ, через мосток. Смотри, смерть твоя пришла». И убила вторую девочку.

Петька медленно пошел к шкафу. После ночи он к нему не подходил, а значит, стул должен был по-прежнему подпирать дверцы. Но сейчас он этого не делал, а преспокойно стоял рядом. Петька обошел вокруг предательского стула, волшебным образом сменившего свое местоположение, и коснулся дверной ручки.

Дверца с готовностью распахнулась. До этого довольно узкий и забитый вещами до отказа шкаф теперь был похож на бездонную пещеру. Вглубь убегала цепочка низких свечей. Их пламя дрожало от ледяного сквозняка.

— Отец решил проследить, что происходит в детской, — твердил в Петькино ухо голос, потому что мальчик все еще прижимал к нему телефонную трубку. — На третью ночь кукла подошла к третьей девочке, только подняла руку, чтобы убить ее, как отец выскочил из-за шторы, схватил куклу и сломал ее. М-да… Или вот еще… Жила мать с дочкой. Дочка захотела куклу…

Свечи в провале шкафа были выложены огромной стрелкой, указывающей в глубь пещеры. Петька пошел вперед, словно под гипнозом. Он понимал, что идти туда ни в коем случае нельзя, что это опасно, но ноги сами несли его вперед. Он мертвой хваткой вцепился в трубку, словно это был спасательный круг, и ставший за последний день уже почти родным голос рассказывал ему новые приключения фарфоровой куклы. И не было никаких сил нажать на отбой или хотя бы опустить руку.

Свечи закончились. Еще два шага, и Петька уперся в небольшое каменное возвышение. На нем стоял…

То, что там стояло, было больше похоже на кровать, только без ножек. Матрас, подушка и легкая простыня. Под простыней лежала девчонка, на рыжих волосах которой пристроился крошечный венок. Руки были сложены на животе. Губы сжаты в ехидную усмешку. Казалось, еще чуть-чуть, вздернутый конопатый носик наморщится, и девчонка рассмеется.

Но она не шевелилась. Петька сделал последний шаг и остановился. Девчонка лежала неестественно прямо и не подавала признаков жизни.

Так нормальные люди не лежат, никогда не лежат…

Петька попятился.

Да ведь это не просто кровать, это…

— И убил ее, — многозначительно закончил голос в телефоне.

— Убирайтесь отсюда! — пробормотал Петька, продолжая отступать назад. — Это мой шкаф!

Пламя свечей дрогнуло. Девочка шевельнулась. На Петьку посмотрели пронзительные зеленые глаза. Девочка легко села на своем смертном ложе, сдвинув венок набок.

— Здравствуй, милый, — нежно пропела она. — Вот мы и встретились.

За секунду в Петькиной голове пронеслась сотня видений. Гроб, кладбище, покойники, траурная процессия, граф Дракула летает над своим замком, и он, Петька, в длинной серой рубахе, сидящий в сыром подвале вместе с крысами. Последнее видение относилось к его собственной смерти, но по-другому свою невозможную кончину Петька представить не мог, поэтому вообразил, как получилось.

Девочка тем временем изящно откинулась на руках, тряхнула копной рыжих волос.

— Милый, ну, иди же ко мне! — И поманила Петьку ярко накрашенным ногтем.

— Убирайся! — теперь уже завопил Петька, запуская в неизвестную вновь забормотавшим телефоном. — Не подходи ко мне!

Он помчался обратно, ногами расшвыривая свечки. Но короткая до этого момента стрелка, составленная из свечек, превратилась в бесконечно длинную. Петька бежал и бежал, а свечки все не кончались и не кончались.

— Куда же ты? — Девчонка снова появилась перед Петькой. Теперь она висела в воздухе, как воздушный шарик. — Мы даже не успели поговорить!

— Не подходи! — крикнул Петька, выставляя вперед ладонь, словно он был какой-то волшебник. — Дорогу! Зашибу!

Девочка отшатнулась в сторону. В ее глазах светилось бесовское любопытство — что дальше будет делать этот насмерть перепуганный мальчишка?

Петька вновь побежал вдоль свечек. Он уже отбежал на порядочное расстояние, как вдруг девчонка снова повисла перед ним.

— Дорогой, не надо так спешить, — мягко начала она. — Давай все обсудим.

Петька с ужасом уставился на застывшее перед ним привидение. Рыжая девчонка, по курносому носу бегут веснушки, волосы падают на плечи. Где-то он ее уже видел… Он был внизу, а она была на возвышении. Он лежал, а она стояла…

— Это все ты?

Первым Петькиным желанием было сбить с ног эту наглую девчонку, из-за которой весь его сегодняшний день шел шиворот-навыворот. Но, во-первых, Димка всегда говорил, что девочек обижать нельзя. Даже самых вредных и противных. А во-вторых, глупо пытаться сбить с ног человека, который на ногах не стоит, а, извините, висит в воздухе.

Петька растерялся, не зная, как повести себя в такой глупейшей и довольно опасной ситуации. И вдруг крикнул самое бессмысленное, что можно было придумать:

— Отстань от меня!

И шагнул в темноту за свечки.

Темнота качнулась. Девчонку сразу унесло куда-то в сторону. Раздался грохот. И Петька открыл глаза.

Трезвонил телефон. Он лежал где-то в глубине шкафа и требовал, чтобы к нему подошли.

Петька ногой отодвинул снова выпавшие лыжи. Задняя стенка шкафа от падения треснула. Петька запустил в трещину руку, выудил не умолкающую телефонную трубку и нажал на кнопку приема.

— Петька, ты чего молчишь? — хрипел голос Гришки Полухина. — Позвонил, сказал «Але» и давай орать, чтобы я не подходил. Чего случилось-то?

— Гришка… — Голос у Петьки сейчас был такой же хриплый, как и у больного Полухина. — Ты дома побудь. Я к тебе сейчас приду.

— А куда я денусь? — для подтверждения своих слов Гришка закашлял. — Я же больной. А чего у тебя там? Что-то срочное? От меня ведь и заразиться можно.

— Мне уже ничего не страшно, — прошептал Петька.

Он развернулся и пошел вон из комнаты, в которой оставил невероятный разгром и разрушения. Упавший вдруг шкаф придавил кровать, одна ножка которой подломилась. Стол исчез под завалом выпавшей из шкафа одежды. И по середине всего этого безобразия лежала телефонная трубка, как позывные, дающая сигнал отбоя.