Психология развития человека - Евгений Исаев

Данная схема – это не есть созданная Богом лестница существ, а непрерывно совершенствующаяся «цепь развития», венец которого уже не на земле, но в сверхчувственном мире. Понятие развития таким образом приобретает всеобъемлющий характер. Развивается все: вселенная, земля, природа, человек, культура. Однако уже у И. Г. Гердера развитие человека выпадает из вышеобозначенного «естественного хода истории». Человек должен сам заложить основу своего будущего явления как человека; он должен сам, через «духовные упражнения» соткать ткань, в которую облечется в будущем.

Ряд ключевых представлений о феномене развития человека связан с именем И. В. Гёте, который был хорошо знаком с гердеровскими «Идеями к истории человечества». Уже в годы своей юности он познакомился с особым родом литературы – пиетическими автобиографиями, которые стремились побудить человека отдать себе отчет о ходе своей жизни. В пиетических кругах большую роль играла точка зрения, что человеческая жизнь находится под постоянным водительством Бога; соответственно автор биографии стремился обнаружить и воздать должное этому водительству в собственной жизни. Для И. В. Гёте эта сторона пиетизма становится актуальной, когда он знакомится с И. Г. Юнгом, который рассказывает ему о своей юности, богатой удивительными событиями. И. В. Гёте предлагает ему записать свои воспоминания, а затем отдает эту рукопись в издательство.

Замечательно в жизни И. Г. Юнга то, что он, будучи выходцем из простой крестьянской среды, чувствуя уже в молодые годы тягу к занятиям духовными вопросами, проходит сложный жизненный путь, много учится, сменяет различные профессии. Анализируя свою жизнь, И. Г. Юнг приходит к выводу, что он находится в процессе становления, «в плавильном котле» и что это становление еще не завершено. И хотя здесь уже нет предзаданности, предопределенности судьбы, но нет еще и представления об особой инстанции, личностном начале саморазвития.

Этот решительный шаг делает К. Ф. Моритц в своем романе «Антон Райзер» (1785), который можно назвать первым романом саморазвития в немецкой литературе. В нем речь идет также о юности героя, который однажды открывает, что может самостоятельно направлять свое мышление, когда этого хочет. Это переживание-открытие является своего рода пробуждением собственной самости; в своем мышлении он обнаруживает силу собственной способности творения, ощущает блаженство мышления.

С именем И. В. Гёте связан и ряд ключевых идей, которые чрезвычайно значимы для современных представлений о проблемах развития; несомненно, что многие из них легли в основу собственно философского осмысления самой идеи развития. Замечательна, например, мысль о том, что развитие в природе можно обнаружить лишь тогда, когда оно будет открыто в самом человеке. Человек, не развивающийся сам, не может постичь идею развития. И. В. Гёте вводит представление о метаморфозе (кардинальном преобразовании) в развитии органического мира, но также о восхождении в развитии. Последнее – одно из ключевых представлений в научных трудах И. В. Гёте; оно означает переход, скачок системы на более высокий уровень организации.

Рассмотренные трактовки развития еще не есть точное его понятийное определение; фундаментальная разработка данной категории, но уже как особого принципа, всеобщего способа бытия универсума была осуществлена в классической немецкой философии, и особенно в философской системе Г. В. Ф. Гегеля, заложившего основы диалектической (генетической) логики как логики становления, развития и преобразования любой органической целостности (тотальности). Собственно, сущностной характеристикой любой органической системы как раз и является ее способность к развитию при сохранении своей самотождественности на всех ступенях преобразования, в отличие от агрегатной системы, способной лишь к относительно стабильному функционированию, постепенному изменению (деградации) и последующему распаду.

Благодаря укоренению в духовной жизни Европы понятия «развитие» образ мира, бывший столетиями статическим, пришел в движение. В сознании философов и ученых возник живой интерес к тому, как нечто развивалось, какие ступени и через какие формы оно прошло в течение определенного времени, в каком направлении разворачивался процесс развития и в каком может (должен) развернуться в будущем. В это осмысление под знаком развития втягивались все новые и новые предметные содержания. Земля, растения, животные, человек, народы, культуры, сама наука – все имеет за собой длительное развитие.

Убежденность в реальности развития, а соответственно – во всеобщности самого понятия «развитие», придала ему статус своеобразного принципа объяснения и понимания мира в системах рационального (научного) знания; теперь, чтобы вполне содержательно и убедительно говорить о сущности какой-либо (фактически – любой) налично существующей вещи, необходимо было говорить (знать), строить гипотезы и разрабатывать теории о ее происхождении, становлении и развитии в определенном историческом интервале.

Грандиозные достижения естествознания XIX—ХХ вв. в изучении природы позволили теперь уже не только на уровне философских размышлений, но и на основе бесконечного множества эмпирических фактов утверждать, что действительно развитие есть; его «следы» обнаруживаются повсеместно. Но, перефразируя известную мысль Ф. Энгельса о природе движения, можно сказать так: проблема не в том, есть ли развитие или его нет; проблема в том, как его понять, как и в какой системе понятий выразить развитие некоторой реальности, чтобы тем самым выявить ее существенные характеристики.

Господствующей концептуально-мировоззренческой основой всего многообразия научных представлений о развитии и по сей день остается эволюционный принцип, но теперь уже фундаментально переосмысленный: эволюция – это не только разворачивание (рост и увеличение) изначально заданного, а прежде всего – исторический процесс прогрессирующих изменений некой системы (ее созревание, дифференциация, усложнение, совершенствование) под воздействием внешних и внутренних условий, сохраняющей в главном и до определенного уровня свою самотождественность. Всякое кардинальное изменение (метаморфоза) этой системы предполагает переход (скачок) на другой уровень ее организации и нового уровня самотождественности.

Отдельной внутренней проблемой эволюционного подхода, говоря современным языком, стал вопрос об источниках, основаниях и механизмах происходящих изменений – развития чего-либо. Сегодня особенно очевидно, что в самой эмпирической фактологии, накопленной в естествознании, в отдельных гипотезах и эмпирических обобщениях разного уровня всеобъемлющего, непротиворечивого ответа на этот вопрос до сих пор нет, хотя существует огромное число частных, нередко взаимоисключающих друг друга ответов о конкретных проявлениях развития во множестве вещей.

Аналогичная ситуация продолжает существовать и в современной психологии человека как одной из граней научной картины мира. Здесь, так же как и в науках о природе, слишком много эмпирических обобщений, частных гипотез и разнородных теорий о феноменах психического, которые собраны в слабоструктурированный и внутренне противоречивый блок под названием «общая психология». Сегодня все более очевидной становится своеобразная развилка на пути движения научной психологической мысли: речь должна идти либо о собственно «теоретической психологии» (а не просто общей), выявляющей и полагающей исходно единые основания становления и развития психологического мира человека, либо о принципиальном отказе от поиска этих оснований и переходе на позицию «конструктивной эклектики», которая каждый раз, в зависимости от прагматических задач, строит частную, относительно правдоподобную объяснительную версию какого-либо психического явления. Подобная позиция в настоящее время интенсивно пропагандируется на том основании, что крах тоталитаризма в идеологии обнаружил возможность множественной интерпретации разнообразных психологических феноменов в свете различных и в общем-то равнозначных концептуальных принципов.