Старая тайна, новый негодяй - Галина Владимировна Романова

Яковлевы к «новым» не относились, но вот жить почему-то захотели именно здесь. Мы миновали открытые ворота, проехали вдоль всей территории и остановились на самых задворках. Там Иринкин Славик спроектировал автостоянку. За разговорами с Волковым мы припозднились, машин уже было много, и мы еле-еле сумели найти место для двух автомобилей.

— Так! Дашка, подойди! — скомандовали подруги. Не успев выбраться из машин, они сразу принялись о чем-то шушукаться.

Я неспешно двинулась в их сторону, на ходу прикидывая, какая из машин может принадлежать Володькиному неудачнику. Добраться сюда каким-либо другим видом транспорта невозможно. Таксисты драли бешеные деньги. Пешком от города полдня пути. Может, потому и телефон его домашний не отвечал, что парень находился в пути? Во всяком случае, все припаркованные машины никак не тянули на хозяина, стремительно падающего в пропасть…

Знай девчонки, о ком и чем я думаю, зубами бы заскрипели от досады. А как им объяснишь, что мне интересно? Вот заводила меня интрига, хоть убей, заводила.

— Уже вижу! — прошипела мне прямо в лицо Наталья и больно дернула за руку. — Даже и не думай!

— Ты о чем? — я невинно улыбнулась, сделав знак Володьке, чтобы он вытащил и мой подарок из багажника.

— О том! Заинтриговал, гувернант несчастный! — Это было самое страшное оскорбление в устах Натальи в адрес ее мужа. — Дашка, я тебя заклинаю: даже и не думай! Пусть мы с этими психологами маху дали, но есть еще бизнесмен и этот, как его там?

— Александр, — смиренно подсказала я. — Старший научный сотрудник.

— Именно! — вступила солидная Ниночка и материнским жестом поправила воротничок моего пиджака. — Чем плох старший научный сотрудник?

— Пока не знаю, — хохотнула я и тут же получила шлепок ниже поясницы от подоспевшей Ирки.

— Он такой душка, что не было бы Славки, сама бы приударила. — Таким вот образом она пыталась меня воодушевить. Тут же осмотрела меня критически и довольно улыбнулась. — Выглядишь просто блеск. Все в меру… Потрясающе! Можешь ведь, когда захочешь… Ну, идемте, девочки, буду представлять вас гостям.

Процедура знакомства оказалась удручающе изматывающей. Приходилось без счету жать руку, выдавливать из себя улыбки и приветливо кивать направо и налево. Единственно приятным стал момент вручения подарков. Но Василиска успела устать от длительных приготовлений к торжеству. Сам праздник ее мало интересовал, и она быстро удрала от нас с ровесниками.

Толпа народа — общей численностью человек под пятьдесят — гомонила, шастала по лужайкам, то и дело прикладывалась к тарелкам и рюмкам. Потом народ загудел, требуя музыку. Всем было весело. Всем, кроме меня. Мне просто скулы сводило от желания позевать. Бокал вина сделал свое дело. Подруги обо мне благополучно забыли и, изрядно выпив, отплясывали теперь на танцевальной площадке со своими завеселевшими мужьями. Мне танцевать принципиально было не с кем, потому что все мои подозрения о несостоятельности претендентов полностью оправдались.

Специалисты по связям с общественностью были заняты друг другом, забыв обо мне сразу же после того, как им меня представили. Бизнесмен в принципе мужик неплохой, но излишне загруженный, то и дело хватался за телефоны, а они звонили у него беспрестанно в каждом кармане. Старший научный сотрудник, зовущийся Александром, с виду вроде даже и ничего, уже через десять минут нагнал на меня такую тоску, что я еле сдержалась, дабы не послать его к его лягушкам. Он быстро понял, что проблема земноводных меня не занимает, и куда-то растворился.

Пару медленных танцев я все же станцевала. С кем, даже затрудняюсь сказать. Что-то говорила, чему-то улыбалась, но настроение пропало окончательно. И спустя какое-то время ушла гулять по саду. Гуляла достаточно долго, задержавшись с детьми, которые тут же вовлекли меня в свои игры. Когда вернулась, то половина гостей уже откланялась.

— Дашка, — громко закричал мне Володька Волков, сидя за столом в обществе Минаковых. — Иди сюда, выпьем. Ходишь, блин, как чужая, здесь. Э-эх, если бы не Наталья… Такую красоту день за днем рядом лицезреть и оставаться беспристрастным!

Начинались обычные дела. Сейчас жены начнут шлепать своим подпившим мужьям по макушкам, а те, упражняясь в красноречии, осыпать меня комплиментами. Чтобы, значит, я своей ущербности не ощущала так остро. Давно привыкнув, я относилась ко всему с пониманием и легкой долей иронии. Чего не простишь близким людям!

— Иди сюда, говорю! — Володька слегка ударил по спинке стула рядом с собой. — Сейчас все разъедутся, а мы продолжим. Все равно ночевать оставаться. Мы же за рулем, да, Валер?

Валера кивнул, соглашаясь.

Я уселась между ними. Напротив пристроились подруги. Слева от Валеры Славик. И пошло, и поехало…

Тосты без счета, общий гвалт, звон хрусталя, хохмы в такой концентрации, что от смеха сводило животы. Иринка со Славиком время от времени срывались с места, чтобы проводить очередную пару и отправить детей спать. Мы же сидели на своих местах прочно и, казалось, навсегда. Но тут меня вдруг побеспокоили.

Было это уже в начале одиннадцатого ночи. Кто-то тронул меня за локоть и, не дав опомниться, увлек в сторону сада.

— Даша! Я должен с вами поговорить! — шумно задышал мне в лицо винными парами научный сотрудник. Александр зачем-то сократил между нами расстояние на шаг, встав ко мне почти вплотную, и снова повторил: — Даша…

— Что такое? — интонацией Татьяны Васильевой из незабвенной «Дуэньи» пробормотала я, стараясь казаться возмущенной, хотя на самом деле меня душил смех. — Что это такое? А вот этого не надо! Я этого не люблю!

Саша «Дуэнью» не смотрел, потому отпрянул и принялся извиняться и что-то говорить о моей красоте и своих серьезных намерениях. Будь я чуть трезвее, я непременно обратила бы все происходящее в шутку. Тепло попрощалась бы с бедным парнем и вернулась бы к друзьям. Нет же! Мне надо было непременно начать что-то мямлить и о своих зародившихся симпатиях, понизив голос до интимного шепота. Дотошно выспрашивать о глубине его серьезности и даже — о боги! — позволить ему взять себя за руку и увлечь в спасительную темень сада.

То ли вино тому было виной, то ли разочарование оттого, что Володькин неудачник так и не явился. А может, подсознательное неудовольствие тем, что домой придется возвращаться в полном одиночестве. Кто знает, что явилось истинной причиной того, что меня понесло.

Я совсем пропустила тот момент, как Саша притиснул меня к корявому стволу молодой яблони. Почти не ощутила того, как с десяток сучков больно впились мне меж лопаток. Стояла слушала его почти бессвязный восторженный лепет и с отстраненным изумлением наблюдала за тем, как он, судорожно дергая пуговицы, пытается расстегнуть на мне пиджак. Полы пиджака распахнулись, снова раздался его экзальтированный клекот, кажется, что-то из латыни. И тут же его бессовестные пальцы полезли мне в лифчик. Пора было взять ситуацию под контроль, но, странное дело, я не торопилась. Опустив руки вдоль тела, я стояла, притиснутая к корявому дереву, и все с тем же пассивным равнодушием ждала, что же будет дальше. А дальше случилось ужасное. Мне даже не сразу удалось понять, что произошло. Наверное, я все же была пьяна, поскольку несколько томительно долгих минут смотрела на незнакомого мне мужчину, что вынырнул откуда-то из темноты. Весь ужас еще заключался в том, что при этом я даже не попыталась прикрыться. Александр, каким бы занудой ни казался, свое дело знал, освободив меня по пояс от одежды как-то уж очень сноровисто. Пиджак повесил слева, чуть выше моей головы, на яблоневый сук. Туда же пристроил и лифчик. Скажите, какой аккуратист!