Я.Жизнь - Нина Опалько

и тут же стекает обратно, обхватывает руку, ползет к локтю. Тея хватает напарника за плечи, чтобы отдернуть его в сторону. Рука поднимается, но створки «ящика» тут же захлопываются.

Мишка кричит нечеловеческим голосом – острые края режут руку на живую.

– Дурак, – орет Тея, – отключай рецепторы!

– Не могу! – еле выговаривает Мишка и продолжает орать. Ему всегда казалось, что он сможет перенести любую боль, как мужчина, но нет, невозможно заткнуться – крик идет из горла сам по себе. Он еще несколько раз пытается отключить чувствительность рецепторов тела, но функция отказывается срабатывать. Ничего не остается, только терпеть.

Черная вязкая дрянь поднимается по руке, взвивается в воздух, забивается в дыхательные отверстия. Тея то ли не видит этого, то ли не хочет замечать.

Ее мысли лихорадочно мечутся. Надо освободить Мишку и срочно валить отсюда. Есть портативный ЭР-мост, Коростылев говорил, что это на крайний случай. А разве сейчас не такой?

Она знает, что делать.

Мишка всегда над ней посмеивался, что она таскает на себе пояс с археологическими допотопными инструментами, который достался ей от отца. А вот гляди же, пригодился. Рука сама тянется к поясу, ловкие пальцы находят мини-пилу. «Щелк» – говорит кнопка, и пространство модуля заполняется звуком работающей пилы. Глаза Мишки в ужасе расширяются, он смотрит на напарницу, на свою руку. И кивает. Потому что выхода нет. Тея у него на глазах дышит черной дрянью. Пусть хоть все конечности ему отпилит, лишь бы унести отсюда ноги.

Хочется зажмуриться, отвести взгляд, но Тея должна все сделать четко. Она подносит пилу к застрявшей руке. Мишка орет. Эти несколько секунд – самые длинные в жизни Теи. Отпиленная рука с глухим стуком падает в ящик, поднимая напоследок черную взвесь. Створки закрываются. Пила летит на пол.

Тея подхватывает напарника, тащит его к выходу, жмет кнопку. Переборки открываются мучительно долго, но закрываются за одно мгновение. Ящик оказывается закрыт в пропускном модуле. Тея хватает со стены портативный ЭР-мост, запускает, бросает на пол. Тянет за собой в сияющий портал Мишку, который заливает все вокруг кровью.

Когда они исчезают, мост с потрескиванием закрывается. Остается сто тридцать седьмой модуль исследовательской станции «Кассини». И закрытый в нем ящик с черной взвесью.

2.

11 декабря 2112 года

Земля, Москва

10 дней до запуска Солнета

Лайк просыпается от звонка и недовольно морщится – можно было поспать еще полчаса. Придется прикорнуть днем, чтобы добрать минималку по сну. Стройный план дня смещается, мозг обрабатывает информацию, перед глазами мелькает смещение расписания. Звонок продолжает настойчиво звучать, раскатываясь по сонному разуму.

– Алло, – сдается Лайк и принимает голосовой вызов, даже не удосужившись глянуть, кто звонит.

– Леха, здорово! – приветствие до тошноты бодрое для шести утра.

– Симка, ты?

– Алексей, – строго поправляет друг, – ну что нам, по пять лет? Давай уже забудем детские клички.

– Как скажете, Максим Александрович.

Макс смеется:

– Ну ты уж совсем не перегибай. Я, собственно, чего звоню…

– Надеюсь, – перебивает его Лайк, – причина у тебя серьезная. Ты разбудил меня на тридцать две минуты раньше будильника.

– Переживешь, – отмахивается Макс, – моя инфа важнее. Вылет переносится.

Лайк ругается сквозь зубы.

– Когда летим?

– Завтра утром.

– Макс, это уже второй перенос. Мы вообще успеем?

– Успеем. Говорят, это последняя догрузка.

– В прошлый раз так же говорили. Что хоть догружают?

– Да шут их знает.

– Клеймо на контейнерах какое? Или еще не подвезли?

– Подвезли, грузим уже, – вздыхает Макс, – сейчас клеймо гляну.

Раздается шорох, звук натужного усилия. Наверное, друг переворачивает ящик, чтобы найти обозначения на дне. И чего он хотя бы с видео не звонит, раз уж погружения не любит? Лайк бы сейчас все сам увидел, а так сидит, гадает.

– Нашел. Я.Здоровье.

– Медикаменты, – задумчиво говорит Лайк, – странно. Не знаешь, что-то случилось?

– Лех, мое дело – грузить, а не вопросы задавать. А тебя любопытство до добра не доведет.

– Я хочу знать, куда лечу, и что там за обстановка.

– Так смотри погружения с колонии.

– Я и смотрю. Но ты ж сам понимаешь, там сейчас лайферов перед трансляцией натаскивают, настоящего материала не найдешь.

– Ты параноик, Леха. Все там на Титане ровно, я туда часто мотаюсь.

– Ладно, я понял. Во сколько завтра вылет?

– В то же время. Постараемся в пути ускориться. Повезет – за неделю тебя домчим, на мост сейчас очереди нет.

Лайк ворчит, но соглашается. Прощается с другом и откидывается обратно в кровати. Вызывает перед глазами главное меню и снова перекраивает расписание. Раз вылет переносится, можно еще успеть поработать. Перспектива на неделю полета остаться почти без Сети заставляет его нервничать и ускориться.

Он вылезает из кровати, умывается и погружается в тренировочный режим Сети. Режим оформлен под старый боксерский ринг – недавно в кино вышла адаптация погружения во вселенную Рокки, и Лайк первым делом после просмотра переделал свою тренировочную комнату в Сети. Несколько секунд он перелистывает подборки и выбирает боевую тренировку – то, что нужно, чтобы сбросить раздражение и забыться. Глушит шумы дома, который уже принялся за утреннюю уборку, включает любимую подборку музыки и запускает режим. Тело привычно отзывается, мышцы сокращаются, Лайк концентрируется на бое. Увы, навязчивые мысли продолжают просачиваться сквозь боевую нирвану.

Опять перенос вылета. Будто испытывают его решимость, с которой и без того проблемы. Лайк всю жизнь прожил на Земле, устоял перед искушением перебраться на Марс или Венеру, и вот теперь сам тащится в самую даль, в молодую колонию без элементарных удобств, в общество фанатичных исследователей, которым не сидится на Земле. Но Крис права, это единственный вариант. Здесь, на Земле, прошлое всегда догоняет. Слишком плотно он запутался, слишком много завел знакомств, слишком глубоко увяз в теме. Даже сейчас, спустя десять лет, ему все еще поступают предложения. Лучше уж забраться подальше да нырнуть в разработку персональных помощников с головой. Магия создания личности ничуть не хуже, чем азарт взлома.

Бар физической активности постепенно заполняется, тело уже разогрелось и выдает свой максимум. Мысли замедляются, разум прочищается. Ради этого эффекта Лайк не раз выполнял тройную, а то и пятерную норму нагрузок. И его бионик был покрепче многих. Настоящая пища и грамотная программа тренировок – и можно раскачать что угодно, даже искусственное тело.

После душа и завтрака Лайк вновь погружается в Сеть. Он всегда программирует по методу дайва: не вызывает экран перед собой, а сам уходит в море информации. Это экономит время на активные жесты и команды. В дайве ты сам управляешь контентом, можешь обрабатывать