Теплая книга - Рим Сафиуллин

твой кореш авантюрист.

Удивительно, но игра в костёр в разы выше страха любого будущего с ремнём. Почему?

Однажды я себе смог ответить на этот вопрос. Да так, что пятиклашкина мудрость работает до сих пор.

Завтра все ваш костёр забудут.

Пятерка

Помню, возвращаюсь с мамой домой на трамвае.

За окном — май. Не спешащий такой, тихий. По времени — часа четыре вечера, когда все отражает оранжевое солнце и уже никто не жмурится.

Мне лет пятнадцать. В руках огромный букет белой сирени, ибо едем мы с сада-огорода.

Ещё днём я сдал последний экзамен по математике и по приезду домой побегу в школу смотреть вывешенные отметки.

А пока еду медленно и ищу пятилепестковый цветок на букете, чтобы в очередной раз его съесть и загадать уже теперь на 100 % пятерку…

Блеф

Отправная точка для любого блефа — феноменальная невнимательность людей.

Ну признаемся, большинство из нас живут рассеянно.

Ситуации проживаются поверхностно, мы витаем в своих грезах и принимаем всё подаваемое за истину, не подвергая совершаемые действия — осмыслению.

Вот человек вышел из подъезда.

С шумом захлопнулась дверь.

Уже понятно, что он ценнейший экземпляр для блефа, ведь зазвонил колокольчик «тонкого жеста растерянности». Двери открывали, но вроде, как и не открывали.

Когда наш герой тихо и мягко закрывает дверь — он демонстрирует практику осознанности. Он в этот момент понимает, что закрывает дверь и сконцентрирован на этом в достаточной степени.

Нас даже слушают максимум в половину своей внимательности. Да, да. Попробуйте, скажите собеседнику, что «слон дочь рыбы», и он кивнёт вам в ответ, как кивал до этого.

Никто вас не слушает. Вернее слушает, но из немытого глухого окошка своих грез, откуда ничего не видно и не слышно.

И мы, в это окошко, и постучимся.

Блеф начинается с того, что ты садишься за первую парту. Возле печки, где пекутся самые свежие умозаключения и принимаются самые быстрые поверхностные решения.

Так я и сделал, когда с одним авантюристом впервые приперся на матанализ в институте и сел на первую парту.

Первые пол часа математического анализа прошли в превентивных запугиваниях о будущих отчислениях и суровости нашего нового предмета.

Мы молчали и слушали.

Умный благодарный взгляд, заметки в тетради. Наблюдаем, а вернее смотрим, как эта картинка создаёт поверхностный образ.

В следующий раз мы тоже сидели на первой парте. Все повторилось. Умный благодарный взгляд, заметки в тетради. Смотришь, как в луче света видно пыль в аудитории.

Но нет, появилось что-то новое. Теперь препод отчитывая или делая замечания финалит его получением одобрения в наших глазах. Мол вы ведь согласны, что я адекватен. Мы с коллегой по парте, конечно, были согласны.

Ведь мы в слоте умных в его голове.

Только попали туда по ошибке его невнимательности.

А это значит, что пора пощупать как там работает быстрее мышление. И вот мы, невзначай, спустя пару месяцев игры в балду, дуракаваляния и лицезрения лучей из окна, с умным взглядом, спрашиваем: «Слушайте, что там у вас с досрочной сдачей или автоматом?»

Молчание.

«Приходите в субботу, конечно». На секунду даже показалось, что его мозг сказал: «какого??? Но надо быть последовательным, и прошлые поверхностные мысли, которые уже получили апрув адекватности, вынесли вердикт — суббота норм».

Суббота была очень.

Я пришёл сразу из клуба. Коллега-авантюрист вроде тоже.

Уж не знаю, почему, но то ли клуб и внешний вид, толи магнитная буря. Но наш профессор был на высоте осознанности и чуткости.

«Как так?», «А это вы тоже не знаете?», «Ничего не понимаю» — были самые популярные слова в том кабинете на троих.

Поставил обоим по маленькой жалкой тройке.

Не доиграли.

Но. Надо отдать должное, что спустя месяц меня разбудили одногруппники с экзамена по матану и сказали, что мне объявили автоматом «пять» и надо принести зачётку. Что я и сделал.

Посмотрите на людей вокруг вас.

Они в своих грезах.

Блеф, слон, нога.

Большая удача

В студенчестве я с одним авантюристом устроился на работу. Клеить рекламные баннеры на билл борды, которые можно встретить вдоль автомобильных дорог. 2000 рублей в день каждому. Немыслимый уровень стоимости нашего дня.

Задача в первый рабочий день была оформить обрамление на трассе у одного билл борда. По сути — прибить 4 красные полоски с одной стороны и 4 с другой. Всё. 2000 рублей каждому!

Мы приехали на место. Билл Борды на трассах, отмечу, жутко высокие оказались. Ставим лестницу, залезаю. Где-то на середине пути колени от страха защемило. Внизу фуры носятся, мой подельник лестницу держит, и я где-то в космосе на качающейся лестнице. Слез. Не могу говорю, лезь ты. Всё повторилось.

И так примерно часа 3–4. Залезаем, накладываем в штаны, сделаем. Время идёт.

Окончательно для себя понимаем, что мы это сделать не сможем. Страшно. И одновременно позорно как-то это признавать. Следующий час думали над байкой, по какой причине мы не сможем сделать.

Решили, что скажем, что я упал. Не сильно так, но чёт больше не сможем наверно. А так все ок.

Позвонили нашему новому СЕО.

Минут через 30 видим, что по трассе несётся кран. А в люльке наш босс. За 15 минут он прикрепляет эти 8 палок, прощается с крановщиком и вот мы уже едем вместе домой до его машины.

Молчим.

Доехали. Протягивает нам по 2000 рублей.

Каааак? Зачем? Мы же ничего не сделали.

«Я всегда делаю так, чтобы со мной мечтали работать все. А я выбирать. С вами я работать больше не буду, но вам большой удачи!», — сказал он, улыбнулся и вышел.

С тех пор я всегда стараюсь делать так, чтобы со мной мечтали работать лучшие.

И всем всегда говорю «да». А не холодное властное «нет».

Работать с вами, это привилегия и большая удача.

Лагерь Солнышко

Мое детство — это дача. В мае меня со скромными пожитками обычно скидывали на ул. Шамиля Усманова, сажали в дедушкин запорожец и в заднее окошко сквозь саженцы помидоров я орал всем пока с надкусанным батоном в руке.

Вновь мой крик раздавался на этой улице только спустя три месяца, в сентябре.

Все три месяца я бегал по улице босиком, иногда на одной ноге из-за стёкол в нашем болоте. Иногда с набитым до рези животом, иногда голодным эфиопом. Дверь не закрывали и просили закрыть за собой как приду.

Но