Венецианское ожерелье - Анна Джеймс

— Не думаю, чтобы я монополизировал это право. — Его руки задержались на ее плечах дольше, чем было необходимо. — К примеру, я не могу взять в толк, почему такая красивая молодая женщина, как вы, хочет отправиться в такое отдаленное и глухое место, как остров Сент-Майкл?

— Почему бы и нет? Мне нужна работа. Что может быть проще?

— О, не думаю, что с вами все так просто.

— Ну, теперь-то вы уж точно этого не узнаете. Так ведь?

Эти провокационные слова сорвались с ее губ, прежде чем Андреа успела подумать.

В глазах Прескотта промелькнула ярость, сменившаяся наполовину язвительной, наполовину чувственной усмешкой, искривившей губы. Его взгляд навис над ней, словно прицеливаясь, чтобы дать отпор. Это преимущество внезапно показалось Андреа зловещим. И вдруг неожиданно мягким движением он поднес руку к ее лицу и нежно обвел его контур. Напряженные пальцы были холодны, и Андреа застыла от их прикосновения, завороженная его близостью. Время сбилось с ритма и затерялось в тишине офиса под ненавязчивый гул уличного движения тридцатью этажами ниже. Весь мир растворился в гипнотической глубине пронзительных глаз под прикосновением его пальцев. Зак заговорил, и время неохотно возобновило свой бег, но очарование момента еще не покинуло их:

— Сначала мне показалось, что у тебя карие глаза, но зелени в них больше. Изумрудной зелени. — И, словно впервые увидев ее ожерелье, он заметил: — Это хороший жемчуг, но вам следует носить изумруды.

Андреа попыталась что-то сказать, но голос изменил ей. Смутившись, она отпрянула, и его пальцы соскользнули с ее щеки. В два шага Андреа оказалась у двери, скрывшей ее от Зака Прескотта, но не от будоражащих душу воспоминаний.

Ей не удалось выудить из него никакой сколько-нибудь ценной информации, ничего нового о Карле Нэвилле и его коллекции драгоценностей, что выходило бы за рамки газетного некролога, бессмысленно валяющегося на дне ее сумочки.

Она лишь вызвала подозрения Зака. И все из-за этой игры в кошки-мышки.

Пока она в одиночестве ужинала дома, в памяти всплывали события прошедшего дня. Наглый, властный, высокомерный — такими эпитетами награждала она Зака в тщетных попытках выкинуть из головы воспоминание о прощальном прикосновении.

Звонок раздался около десяти. Андреа ожидала услышать голос Картера. Он наверняка захочет поинтересоваться результатами собеседования. Но это был Закари Прескотт:

— Мисс Торнтон… Андреа, похоже, у меня возникли некоторые проблемы.

Андреа молчала.

Он понимающе посмеялся и продолжил:

— Человек, которому я предложил поработать над каталогом к дядюшкиной коллекции, пошел на попятную. Видимо, его пыл охладила перспектива путешествия на остров. Вы еще не передумали?

Она не смогла сдержать нотки триумфа в своем голосе:

— Конечно, я не передумала, мистер Прескотт! У меня и в мыслях этого не было. Я настроена на поездку.

— Хорошо. Свяжитесь с моей секретаршей по поводу организации поездки. Она все устроит. Выезжайте как можно скорее.

Когда Зак Прескотт брался за дело, он задавал бешеный темп. Остальные должны были подстраиваться.

— Непременно, — не без доли сарказма в голосе согласилась она. И, спохватившись, перед тем как положить трубку, спросила: — Вы будете там? — Сама не зная, зачем это ей понадобилось.

— Я вылетаю завтра, чтобы присутствовать на кремации. Сразу после — в Бразилию, по делам фирмы. Возможно, я появлюсь на острове позже. Для проверки.

— О да, конечно. — Ожидать чего-то другого было сущим идиотизмом. — Для проверки.

Соглашаясь на эту поездку, она не знала, что ее ожидает. Даже теперь, когда остров Сент-Майкл и поместье Карла Нэвилла вот-вот станут для нее реальностью, информации было слишком мало. Вдова Нэвилла, его сестры, сын… ждут ли на этом островке ее приезда?

Удастся ли ей обелить имя мужа, или оно еще глубже увязнет в грязи скандала, сделавшего ее вдовой? Найдет ли она драгоценности Каппелло?

Самолет, который время от времени подбрасывало с того самого момента, как она впервые заметила тучи, стало швырять из стороны в сторону и заносить. Пятна, похожие в темноте на сгустки тумана, оказались грозовым фронтом. Вспышки молний, сопровождаясь грохотом, разрывали тучи зазубренными столбами электричества. Сильные восходящие потоки швыряли и трясли самолетик, как ребенок погремушку.

Андреа захлестнула волна отчаяния. Катастрофа казалась неизбежной: им не выдержать яростного напора стихии. Крик о помощи рвался с ее губ, но, скованная ужасом, она не могла издать ни звука. С каждым взлетом и падением тошнота все сильнее и сильнее подкатывала к горлу. Она вцепилась в подлокотники и лишь тогда смогла наконец закричать.

Пилоты изо всех сил пытались справиться с ситуацией. Им было не до бьющейся в истерике женщины, одиноко сидящей в салоне теперь уже в кромешной тьме: лампочки внутреннего освещения мигнули в последний раз и погасли. Андреа закрыла глаза, пытаясь спрятаться от темноты внутри салона и еще более черной ночи снаружи. И зачем она только решилась сесть в этот игрушечный самолетик? Только тот, кому нечего терять, способен поступать так безрассудно. Да. Терять ей было нечего. Так или иначе, но если она не доберется до Сент-Майкла, надежды у нее нет.

Внезапно, будто по мановению волшебной палочки, буря стихла. Небо очистилось. Худшее осталось позади. Самолет выровнялся и пошел на снижение. Прямо по курсу, в некотором отдалении, мерцая в лунном свете, струящемся меж облаков, Андреа ждала ее цель — остров Сент-Майкл.

Взлетно-посадочная полоса на Сент-Майкле была короткой и узкой. Но, вырвавшись из тропической бури, Андреа была счастлива приземлиться где угодно, даже посреди джунглей. Взгляд из иллюминатора — и стало ясно, что произошло именно это. Когда они разворачивались в конце посадочной полосы, самолет едва не задел крылом подступавшие вплотную пальмы. Большие деревья храбро вели наступление на аэропорт, оставляя в асфальте трещины, достаточно широкие, чтобы местная живность использовала их в качестве укрытия.

Покачав в изумлении головой и придя в себя, Андреа отстегнула ремень безопасности. Пилот появился в дверном проеме, открыл люк и улыбнулся так же широко, как и прежде.

— Этот маленький перелет из Сан-Хуана оказался весьма коварным. Но мне каждый раз приходится иметь дело с чем-то подобным, — заверил он.

Андреа рассыпалась в благодарностях, надеясь, что он не слышал ее перепуганного вопля. Тем более что, как она теперь понимала, это был скорее всплеск эмоций, чем зов на помощь. Она вынырнула из люка в тропическую ночь, спустилась по трапу и направилась к зданию из бетона, отвоеванному, как и взлетная полоса, у негостеприимных джунглей. Потрепанная непогодой табличка на двери возвещала, что это и в самом деле «Виндзорский аэропорт, остров Сент-Майкл».