Грани неприличия - Лариса Васильева (Lara)

— В смысле? — Ричард ни слова не понял, но слова «интересное положение» наводили на определенные мысли.

— В смысле ни одного холостого выстрела, — захихикал Марк, довольный собственным остроумием.

— Моя супруга беременна? — выдохнул Ричард, и даже язык занемел, что пришлось произнести столь личные слова при малознакомой компании.

Бедный лорд Бошан совершенно запутался и ужасно нервничал. Какую из женщин он встретит в этом жутком мире? Элизу или Катарину. Катарина осталась в прошлом. Значит, Элизу. Но выглядеть она будет как Катарина. Просто голова кругом!

— С вероятностью девяносто девять процентов, — подтвердил Марк и насильно вложил ключ в ладонь Ричарда.

— Я не могу, — растерялся лорд Бошан, которого раздражали незнакомые слова и предметы. И опять нарушили границы его личного пространства.

Но Марк растерянность друга расценил совсем по-другому.

— Но ты даже пива не пил. Поэтому тебе можно.

— Что? — Ричард нашел глазами свой полный бокал, рывком поднял и осушил несколькими глотками.

Напиток был холодный и вкусный. Такой, пожалуй, редкость для его времени.

— Теперь разве что на такси, — усмехнулся Марк, забрав ключ и сунув его обратно в карман джинсов. — Закажи через Интернет.

— В смысле закажи? — Ричард ощущал себя слепым котенком в чужеродном ему мире.

— Через приложение, — Марк начал нервничать. — Давай сюда мобильник.

Но лорд Бошан не знал, что такое мобильник, поэтому Марку пришлось самому вытащить телефон у него из кармана.

— Какой у тебя графический ключ? — поинтересовался Марк, на что Ричард лишь обреченно пожал плечами. — Горе ты мое!

Приложив телефон к указательному пальцу ошеломленного лорда Бошана, Марк разблокировал телефон.

— Тебе точно в больницу не надо? — уточнил он на всякий случай, но Ричард заявил, что совершенно здоров. — Как знаешь, — покачал головой Марк и запустил приложение.

Друг сегодня ему совсем не нравился. Потыкав что-то в телефоне, Марк вернул его обратно Ричарду со словами «тебе перезвонят».

И ведь действительно перезвонили. Через несколько минут телефон в руках лорда Бошана ожил и странно затрясся. У Ричарда едва душа не ушла в пятки. Просто чудо, что он не откинул подальше странную штуковину, а продолжал ее держать. А потом раздалась мелодия. Тоже из телефона.

Ричард и Марк переглянулись.

— Отвечай! — кивнул Марк, но Ричард не отреагировал на его слова.

Громко вздохнув, Марк забрал телефон, провел по нему пальцем и приложил к уху.

— Я слушаю. Да, мы заказывали. Я понял, спасибо!

Закончив разговор, Марк собирался было сообщить номер машины и марку, но вглядевшись в растерянное лицо друга, вздохнул:

— Я провожу.

Попрощавшись с шумной компанией, Ричард на негнущихся ногах отправился за Марком к выходу. В животе скрутилась тугая пружина, перед глазами мелькали мушки, висок отзывался ноющей болью.

— У тебя карточка с собой? — уточнил толстяк, но, не добившись вразумительного ответа, кивнул: — Я оплачу.

Усадив Ричарда в удивительный экипаж, Марк вынул из бумажника карточку и оплатил поездку.

— Благодарю! — сдержанно произнес лорд Бошан, когда толстяк открыл заднюю дверь чтобы попрощаться.

— Все хорошо, дружище! — Марк ободряюще похлопал его по плечу. — Береги себя!

Машина плавно влилась в поток таких же авто. Ричард вздохнул. Одной рукой он судорожно сжимал сотовый телефон, а другой нервно постукивал по бедру.

Его страдания только начинаются. Сможет ли он вынести все тяготы, выпавшие на его долю?

А за стеклами машины был мир. Другой. Удивительный. Позабыв о горестях, лорд Бошан в изумлении и полном восторге прильнул к стеклу.

Катарина едва сдерживала слезы. Секунду назад она смотрела в глаза Ричарду, растворяясь в их теплоте и лучистости, а теперь снова осталась одна. Что же делать? В отчаянии она заламывала руки и ходила взад-вперед по поместью, не зная, что теперь с ними станет.

Это как молния два раза не бьет по одному и тому же месту, так и им, наверное, не суждено больше встретиться. Никогда.

Что же ей теперь делать?

В растерянности она опустилась в кресло и глубоко задумалась. С Ричардом их снова разделяют века. Надежды на воссоединение не осталось. Судя по всему, ее ждет одинокая и грустная жизнь вдали от любимого человека. Но лучше уж всю жизнь прожить одной, чем мучая себя и окружающих, пытаясь подстроиться под непреодолимые обстоятельства.

А они оказались коварными. Катарина ведь не снимала то злополучное кольцо, почему же перемещение снова произошло? Когда Ричард захотел, чтобы она надела кольцо, она согласилась. Но как сердцем чувствовала, что не стоило этого делать.

Что за ирония судьбы снова и снова разлучать ее с любимыми! Только она почувствовала себя счастливой настолько, что даже сердце пело, как судьба вновь подкинула ей очередную подлянку.

Как назло плана по спасению не было, как не было сил подняться и выйти и поместья на улицу. Но нужно было что-то делать. Если просто сидеть и горевать, можно и умом тронуться.

Катарина в задумчивости вышла из комнаты и медленно двинулась по коридору к лестнице. Портреты Ричарда на стенах навевали непреодолимую грусть. Хотелось кричать и биться головой о покрытые гобеленами стены. Но впереди были слышны голоса, и следовало соблюдать приличия. Все-таки она находится в поместье Бошан, а не в каком-нибудь супермаркете, где хоть на голове стой, главное не попасться охраннику на глаза.

Итак, каков ее план? Она должна придумать план, потому что без него дело дрянь.

Спустившись в холл первого этажа, она осмотрелась. Все заняты своим делом и до бедной Катарины никому нет дела. Правду говорят, человек одинок в своем горе.

Так, куда теперь? Выйти на улицу и полюбоваться парком или пройтись по знакомым до боли залам? А вот и софа, еще вчера испачканная пролитым вином. Впереди столовая, а еще дальше и вниз кухня и комнаты для слуг. Все такое знакомое и такое чужое. Словно смотрит давно забытый старый фильм. Только сердце болит по-настоящему.

Прижав руки к груди с бьющимся сердцем, Катарина наклонилась и провела пальцами по потемневшему пятну. Она будет сильной. Она не сломается. С достоинством выдержит все испытания и найдет дорогу к любимому человеку.

Путь в столовую преграждали широкая желто-белая лента и плакат с надписью «зал на реставрации», поэтому Катарина развернулась, решая выйти в сад. Свежий воздух позволит привести в порядок рассыпающиеся мысли.

***

Англия, 1841 год

Один вдох, один взмах ресниц.