Русь - Арийская колыбель. От Волги до Трои и Святой Земли - Анатолий Абрашкин

В III тысячелетии до н. э. территория современной Палестины (Ханаан) стала одним из центров сосредоточения ариев, мигрировавших в страны Средиземноморья. Сюда собрались арии — беженцы и выходцы из Египта, Аравии и Месопотамии. Они не препятствовали заключению смешанных браков с местными племенами. В итоге ханаанейский этнос представлял многонациональную стихию, в которой руководящую роль, однако, играли предки русских — арии. Для тех же, кто все еще сомневается в присутствии наших пращуров в столь отдаленных землях, особо укажем, что имя первочеловека — Адам — в буквальном смысле по–древнееврейски означает «красный», и понимать это следует вовсе не как характеристику представителя красной расы, а как указание на русого (рыжего!) Ивана, которому стало скучновато посреди райских кущ. Да и само слово Финикия, как и созвучное ему название Венеции, восходит к корню «ван», от которого произошли имена «ваны» (ханаане) и «венеты» (финикийцы).

Вполне понятно, что читатель, впервые столкнувшийся с такого рода идеями, может отнестись к ним очень настороженно, если не сказать враждебно. Но мы, со своей стороны, напомним, что тема миграций древних ариев в Средиземноморье затрагивалась многими исследователями. На то, что под именами ханаан и ванов (венетов) скрывается один и тот же народ, указывали кандидат экономических наук Д. Н. Емельянов и писатель В. И. Щербаков. О присутствии предков русских и славян на Ближнем Востоке и в Передней Азии написали в своих книгах А В. Трехлебов, В. В. Данилов, В. Н. Демин, Ю. Д. Петухов. Профессиональные историки с великой неохотой признают это, но всячески замалчивают участие ариев в истории Ближнего Востока или подчеркивают незначительность их роли и их влияния на политические процессы. В данной книге мы попытаемся, насколько это возможно, показать несостоятельность подобных взглядов.

Вернемся опять–таки к родословной Ханаана, сына Хама. Слово «хам» в современном русском языке обозначает грубого, наглого человека. Оно пришло к нам со страниц Библии и непосредственно связано с одним из эпизодов в жизни Хама. Однажды его отец Ной — тот самый, что спасся в своем ковчеге от потопа, — начал возделывать землю. Наработавшись изрядно, он выпил вина и, опьянев, заснул обнаженным в своем шатре. Хам же, случайно увидев наготу отца своего, вышел и рассказал об этом своим братьям — Симу и Иафету. Тогда те взяли одежду и, положив ее на свои плечи, пошли задом и накрыли ею отца. Лица их были обращены назад, и они не видели наготы своего отца. Когда Ной проснулся и узнал, в чем провинился Хам, то он гневно изрек «Проклят Ханаан; раб рабов будет он у братьев своих» (Быт. 9:25). Богословы в деталях разобрали эту историю и высветили все неприглядные стороны поступка Хама. Толковая Библия разъясняет, что Хам в отличие от своих братьев «обнаружил порочную наклонность и испорченное воображение, отсутствие сыновней почтительности». Как говорится, тут все ясно. Но есть во всей этой притче и нечто темное, недосказанное. Почему Ной проклинает не самого Хама, а его сына? Причем у провинившегося Хама четыре сына, и имя одного из них — Мицраим — священные еврейские книги постоянно соотносили с Египтом. Почему гнев деда не обращен на него? Очевидно, что рассказ о провинности Хама включен в Библию исключительно с целью обосновать «законность» будущей рабской зависимости Ханаана от своих братьев.

Нам представляется, что в данном библейском эпизоде присутствует также подоснова, которая осталась незамеченной его истолкователями. Зададимся вопросом: а что означает имя Хам? Исследователи Библии, выводящие его от древнееврейских корней, скажут, что оно значит «жаркий», «страстный». Но если считать ханаанеев потомками ариев, то напрашивается параллель Хама с богом любви в древнеиндийской мифологии — Камой. По–древнеиндийски «кама» — «желание», «чувственное влечение», «любовь». Бог Кама изображался юношей, восседающим на попугае (также на колеснице); в его руках лук из сахарного тростника с тетивой из пчел и пятью стрелами из цветов, насылающих любовную страсть. Ну, чем он не Яр — Эрос или «первый русский любовник» Иван? В верованиях наших предков особое (верховное!) место занимали боги, связанные с плодородием. И кажется в высшей степени закономерным, что родителем Ханаана — Ивана библейская традиция называет древнего арийского бога любви (о его связи с прародиной ариев — Россией — напоминает также и название реки Камы).

Расшифровка имени Хама помогает, наконец, понять и глубинную суть скандала в «пуританском» семействе Ноя. Думаем, что никто не станет отрицать, что в трезвом ли, в пьяном ли состоянии, но люди, как правило, разоблачаются в постели для выполнения весьма определенных таинств. Не развивая эту тему, отметим только, что богу любовной страсти, которому в этой истории уподоблялся Хам, должно было открыться все обычно скрываемое от любопытствующих глаз, пусть даже это была только нагота. Ясно также, что чем более интригующим было зрелище, тем сильнее Хаму хотелось рассказать об этом братьям. Кстати, и Сим, и Иафет предстают в этой семейной драме в крайне неприглядном виде. Во–первых, невозможно накрыть человека, глядя только назад, а значит, по крайней мере, кто–то из них тоже совершил неблагочестивый поступок. А во–вторых, ведь это они донесли отцу на брата, и мы, в противовес мнению ученых–богословов, не стали бы восхвалять Сима и Иафета.

Историк Ю. Б. Циркин в своей книге «От Ханаана до Карфагена» подробно обсуждает идею молодого московского исследователя А. А. Немировского, что в качестве предка ханаанеев следует рассматривать Каина, старшего сына Адама и Евы. В древнееврейском безгласновом написании имена Каин и Ханаан можно рассматривать как синонимы. В Библии Каин предстает убийцей и первым злодеем на земле. Но это негативное отношение к нему прекрасно объясняется, если в конфликте земледельца Каина и скотовода Авеля видеть проявление враждебных отношений между оседлым населением Ханаана и переселенцами–евреями. В Книге Бытия рассказывается история Каина и его потомков. После убийства брата он бежал в страну Нод, расположенную к востоку от Эдема, где женился и имел сына Еноха. Там же Каин построил первый город (до этого города в Библии не упоминаются), названный им по имени сына. Так что Каин оказывается не только первым земледельцем, но и первым горожанином. Известно, что до еврейского завоевания Ханаан был страной городов, поэтому на Каина переносилась та ненависть, которую завоеватели питали к коренному населению.

Перечисление потомков Каина представляет лишь список имен и не несет какой–либо информации. Исключение составляет только Ламех, пятый по счету потомок Каина, сыновья которого стали прародителями всех кочевых скотоводов (Йавал), музыкантов (Иувал) и кузнецов (Тубал — Каин). Ю. Б. Циркин отмечает, что рассказ о пребывании Каина в стране Нод и его потомках кажется искусственно вставленным в повествование о допотопных временах. Четвертая глава Книги Бытия никак не связана с другими ее частями, в следующей, пятой главе обсуждается уже линия Сифа, третьего сына Адама. На этом основании Ю. Б. Циркин делает вывод, что историю Каина и его рода «надо рассматривать как мифическую предысторию Ханаана». При этом мы уже только на основании библейского текста должны признать, что ханаанеи были не только хлебопашцами, скотоводами, металлургами, но также и художественно одаренным народом — песнопевцами и музыкантами.