Иоанн, король Англии. Самый коварный монарх средневековой Европы - Джон Эплби

Генрих выздоровел от болезни, ставшей причиной раздела земель, и отпраздновал Рождество в Бюре, что в Нормандии, вместе с супругой и сыновьями Ричардом, Джеффри и Иоанном — новым графом Мортеном. Последнему тогда было три года.

Однако празднования прекратились, когда стало известно о событии, потрясшем христианский мир. Томас Бекет, с которым Генрих вроде бы примирился и который вернулся в Кентербери в начале декабря, отказался снять с архиепископа Йорка и епископов Лондона и Солсбери наказание отлучения, наложенное папой за участие в коронации молодого Генриха. Когда три епископа прибыли в Нормандию и доложили об этом Генриху, тот эмоционально воскликнул: «Что за презренных глупцов и трусов я вскормил в своем доме! Ни один из них не может избавить меня от этого зазнавшегося выскочки!» Четыре рыцаря из его домашней свиты восприняли слова монарха буквально, отправились в Кентербери и 29 декабря убили архиепископа прямо в его соборе.

Генрих сделал вид, что потрясен этим варварским деянием. Да и на самом деле убийство лица, посвященного в епископы, в святом месте было диким и святотатственным актом, от которого стыла кровь в жилах даже у самых черствых людей. Разумеется, король немедленно снял с себя всякую ответственность за это деяние. Хотя покойный архиепископ стал его заклятым врагом, Генрих все же не мог забыть, что в первые годы правления они были близкими друзьями, и, вероятно, не остался равнодушным к столь кровавому концу своего бывшего сподвижника.

Но одной только демонстрации горя было недостаточно. Папа угрожал наложить интердикт на все земли Генриха и его самого отлучить от церкви, если он не покается публично и не подчинится церкви без каких бы то ни было условий. Но до того как до него успели добраться папские легаты, Генрих отбыл завоевывать Ирландию.

Он высадился там в октябре 1171 года, и штормовая зимняя погода прервала все его связи с другими владениями на шесть долгих месяцев. Вернувшись в Нормандию в мае 1172 года, Генрих немедленно встретился с папскими легатами, отрекся от причастности к убийству архи епископа, обещал покаяться и отказался от своей позиции по тем пунктам, по которым существовали разногласия между ним и Бекетом. При этом он руководствовался отнюдь не только угрызениями совести. Генрих осознавал, что назревает бунт, угрожающий его короне, и не мог себе позволить в столь непростое время враждовать с церковью.

Этот бунт, который назревал уже долгое время, был ускорен желанием Генриха обеспечить своего младшего сына. В его основе было множество причин. Это желание молодого Генриха получить хотя бы какую-то власть, на которую он мог претендовать благодаря своим титулам; враждебность Людовика VII, который не упускал возможности подтолкнуть своего молодого зятя к выступлению против отца; а также недовольство многих представителей английской знати суровыми мерами по искоренению беззакония, процветавшего во время анархии правления Стефана Блуаского, — король желал, чтобы все население Англии подчинялось законам и королевской власти. Почему Джеффри и Ричард присоединились к этому мятежу — неясно. Не исключено, что этого потребовала их мать. Поводом для него стали брачные планы, которые Генрих наметил для своего сына Иоанна.

Вскоре после Рождества 1172 года, которое Генрих и Элеонора провели в Анжу — в Шиноне — городе, расположенном в двадцати пяти милях к юго-востоку от Тура, а молодой Генрих и его супруга — в Нормандии, два Генриха направились в Монферрат, что в Оверни. Это место расположено в двадцати милях к востоку от Гренобля. Там их встретил Гумберт III, граф Морьена, и его старшая дочь Алиса. Владения Гумберта включали регион между Греноблем во Франции и Турином в Италии и имели большую стратегическую важность, поскольку там располагался Мон-Сенисский проход через Альпы. Иными словами, он господствовал над входом в Италию.

Был составлен брачный контракт между Иоанном и Алисой, согласно которому Генрих должен был выплатить Гумберту сумму в четыре тысячи марок — одну тысячу немедленно, еще тысячу — когда Генрих примет дочь графа, которая будет воспитываться в его доме, как было принято в те времена, а остальные деньги — при бракосочетании.

Марка, о которой идет речь, равнялась двум третям фунта, или тринадцати шиллингам и четырем пенсам. Это была единица расчета. Такой монеты не было. В то время в Англии чеканили только серебряные пенни. Перевести эти суммы в современные эквиваленты почти невозможно. Получить представление о стоимости денег времен Генриха II можно разве что рассмотрев некоторые цены на товары и услуги. При Иоанне волов, коров и быков продавали за четыре шиллинга, свиней и кабанов — за шиллинг, грубошерстных овец — за шесть пенсов, тонкорунных овец — за десять пенсов. Обычному пехотинцу платили два пенса в день, вооруженному рыцарю на тяжелом боевом коне — шиллинг в день. Рыцарь, тренированный боец, должен был вложить значительную сумму в доспехи и коня — около десяти марок, что было эквивалентно его «зарплате» за 133 дня. Поэтому он требовал высокой оплаты.

Брак между Иоанном и Алисой, согласно договоренности, должен был быть заключен, когда Алиса и Иоанн, которому тогда было пять лет, достигнут канонического возраста или если будет получено разрешение на брак раньше. Гумберт также согласился, что, если он не оставит наследника мужского пола, Иоанн унаследует все его владения. Если же у него родится сын, Иоанн все равно получит часть его земель.

Все было бы хорошо, если бы этим и ограничилось. Однако Гумберт, после того как высокие договаривающиеся стороны расстались, задумался и пришел к выводу, что коварный Генрих его перехитрил. Хотя, конечно, хорошо выдать дочь за сына английского короля, это всего лишь четвертый сын, почти не имеющий ни своих владений, ни перспективы их получить.

Поэтому уже в феврале Гумберт отправился в Лимож, где оба Генриха и Ричард встретились, чтобы принять вассальную клятву Раймунда, графа Сен-Жиля, касательно Тулузы. Там он спросил Генриха, сколько собственных территорий он намерен выделить своему младшему сыну, чтобы соответствовать предполагаемой передаче ему земель Морьена. Генрих ответил, что планирует отдать Иоан ну замки и регионы Шинона, Лудёна и Мирбо, к северу от Пуатье.

Эти важные территории, которые Генрих теперь обещал Иоанну, были частью Анжу, а Анжу всегда принадлежало молодому Генриху, если, конечно, его титул графа Анжуйского имел хотя бы какое-то значение. Понятно, что Генриху не понравилось такое отчуждение его законных владений, и он опять начал настаивать, чтобы отец выделил ему какую-нибудь территорию — Анжу, Нормандию или Англию, — где он бы мог жить с супругой, выполнять свои обязанности по управлению и отправлять правосудие. Но король снова отказался дать в руки наследнику реальную власть. Молодой Генрих после ужасной ссоры бежал к своему тестю, королю Франции, и при активной помощи и поддержке Людовика объявил войну отцу, намереваясь вытеснить его из Франции.

Это стало сигналом к общему восстанию. К молодому Генриху присоединились недовольные братья, Джеффри и Ричард. На Пасху 1173 года их мать тоже попыталась к ним присоединиться. Ей уже перевалило за пятьдесят. Генрих устал от нее и даже не трудился скрывать свои связи с другими женщинами. Ревность, несомненно, оттолкнула ее от мужа, а любовь к сыновьям, в первую очередь к Ричарду, привлекла на их сторону. Она переоделась в мужской костюм, бежала от Генриха, но была схвачена.