Самая сексуальная журналистка - Дженнифер Рэй

Фейт сбросила скорость. Пустых мест на стоянке не осталось, так что она притиснулась к другому автомобилю и вышла из машины, отправив Кэшу эсэмэску: «Я – на месте».

Фейт могла видеть лишь заднюю часть его дома. По всей видимости, Кэш жил на самом верху. Из его окна наверняка открывался изумительный вид на простиравшийся до бесконечности океан. Такой человек, как Кэш Андерсон, просто обязан был жить наверху. Он, наверное, всю жизнь провел, поглядывая свысока на людей вроде нее. Ничтожеств из провинции с крошечной капелькой таланта, но с уймой настырности. Он был одним из тех, кто решал участь ей подобных. И, положа руку на сердце, Фейт уже порядком надоело зависеть от прихотей этих людей.

Она только-только почувствовала себя иначе. Не ничтожеством, которым вечно слыла на родине. Не чокнутой, над которой потешались все вокруг. Помнится, ее мать от души посмеялась, когда Фейт сказала ей, что собирается стать журналисткой. Отец прочитал одну из своих вечных нотаций, а у братьев появился лишний повод поиздеваться.

Фейт всегда была изгоем – дома, в школе, на каждом месте работы из всех, что она успела сменить после окончания колледжа четыре года назад. Но здесь, в этом незнакомом городе, ее увлечение темой любви и секса пришлось как нельзя кстати. В Австралии у нее появились фанаты. Самые настоящие. И совсем не извращенцы. Фейт получала письма от женщин, благодаривших ее за советы по поводу того, как оживить брак. Были и письма от юных девушек, уверявших, что именно благодаря Фейт они стали ценить свои фигуры и самих себя. Попадались и послания от мужчин, которые радовались тому, что она смогла научить их доставлять наслаждение своим подругам.

Она помогала. Она занималась важной работой. Впервые в жизни она чего-то да стоила. Вот почему эта передача была так важна для нее.

Телефон Фейт пикнул.

«В чем вы одеты?»

В чем она одета? Щеки Фейт вспыхнули. Возможно, он с кем-то ее перепутал. Должно быть, с одной из своего гарема. Все-таки Кэш Андерсон был настоящей свиньей. И в ответ полетела эсэмэска: «В черное, сексуальное и обтянутое кожаными ремнями».

Губы Фейт изогнулись в торжествующей улыбке. Он будет разочарован, когда спустится вниз и увидит ее в футболке и джинсах.

«Ваша машина обтянута кожаными ремнями? Вы что, Бэтмен?»

Фейт остолбенела. Что? Телефон зазвонил, и она нажала зеленую кнопку.

– Я спросил: «В чем вы едете?» У вас желтый «жук» или красный драндулет?

– Красный драндулет. Я думала, вы спросили, в чем я одета…

Как это случалось всегда, когда дело касалось Кэша, ее кожа приобрела яркий свекольный оттенок.

– На вас надето что-то черное, сексуальное и кожаное? И кто же теперь занимается сексуальным домогательством на работе?

До Фейт донесся смех, и она заметила подошедшего Кэша. Его волосы, коротко остриженные по бокам и длинные на макушке, густые и темные, так и сияли на солнце. Ветер раздувал его белую рубашку, подчеркивая мускулы на его груди. Сегодня Кэш казался непринужденнее, чем обычно: загорелым, расслабленным и еще чуточку более сексуальным.

Фейт прикусила нижнюю губу. Ей не хотелось считать его сексуальным. В конце концов, он собирался разрушить ее мечты. Он был ее боссом. Не говоря уже о том, что у Фейт не было секса так много лет, что она успела забыть, что это такое.

Фейт рассказывала о сексе, но, увы, регулярно практиковаться в нем ей не удавалось. Она не могла припомнить, когда в последний раз была близка хоть с кем-нибудь, не сделанном из металла и не помещавшемся в ее собственной руке.

– Это – не кожа, – проворчал Кэш. – И не черное.

Он окинул ее оценивающим взглядом, и тело Фейт вспыхнуло огнем. Тревожный звоночек.

– Я думала, ваша эсэмэска предназначалась кому-то еще.

– С какой стати мне присылать эсэмэску, предназначенную кому-то еще, на ваш телефонный номер? – захихикал он, со скрипом открывая боковую дверцу машины. – Садитесь за руль, Харрис. Нас ждет работа.

Фейт скользнула на водительское место, досадуя на то, что ее шутка привела к неприятным последствиям. Этот день должен был пройти иначе. Фейт планировала показать Кэшу, насколько важно то, чем она занималась, и почему секс – это больше, чем просто секс. Но для этого требовалось проявить высочайший профессионализм.

– Вы выглядите мило.

Мельком встретившись с ней взглядом, Кэш уставился в окно. Его замечание заставило Фейт в удивлении вскинуть брови. Она завела мотор своего «драндулета». Фейт купила красный «Кингсвуд» 1975 года выпуска спустя несколько недель после переезда в Австралию. В этой стране машины были у всех. Австралийцы, казалось, садились за руль лет с восьми и так тепло относились к своим машинам, что давали им имена. Красный драндулет Фейт звался просто Редом.

– В каком смысле… «мило»?

– Симпатично. Приятно. Красиво. – Фейт почувствовала на себе его взгляд. – Вам что, нужен словарь?

– Что не так с моей одеждой?

Кэш вздохнул.

– Ничего. Я просто сказал, что вы выглядите мило. Почему в разговоре со мной вы вечно бросаетесь защищаться, Харрис? Почему спорите со всем, что я говорю?

– Я так не делаю.

– Вы делаете это прямо сейчас.

Неужели она и правда так себя вела? Фейт не замечала. Просто все, что он говорил, казалось таким неправильным…

– Когда вы сказали, что я выгляжу мило, мне всего лишь показалось, что вы имели в виду… что-то еще.

– Что еще я мог иметь в виду?

– Когда вы спросили меня в эсэмэске, в чем я одета, вы имели в виду, на чем я еду.

– Это была ошибка автозамены в моем телефоне. Как же с вами трудно!

О нет, она лишь пыталась вести себя профессионально. Спокойно, начнем все сначала.

– Простите, Кэш. Я просто не ожидала, что вы скажете что-то… приятное.

– Почему?

– Потому что вы никогда не говорите ничего приятного.

Кэш застыл на месте, и Фейт ругнулась себе под нос. Оскорблять его явно не стоило. Фейт вспомнила репортаж о том, как получать то, что хочешь, в спальне. Говори тихо. Будь откровенна. Смотри партнеру в глаза и спрашивай о его фантазиях. Если это годилось для секса, могло пригодиться и на работе.

– Кэш, мне бы хотелось понять, чего вы хотите. Как я могу помочь вам понять то, чем я занимаюсь?

Она снова почувствовала на себе его взгляд и вцепилась в руль. Кэш часто смотрел на нее вот так. Не мигая. Словно читал мысли по ее глазам. А еще он лишал ее покоя, обольстительно вскидывая бровь.

– Чего я хочу?

– Да. Мне нужно знать, как я могу изменить ваше мнение о том, что моя работа не представляет никакой ценности?

– Никакой ценности? – Кэш замолчал, и Фейт почувствовала, как струйка пота скользнула с задней части ее шеи в футболку. В драндулете не было кондиционера, а температура на улице приближалась к сорока градусам.