Je t'aime - Диана Килина

Я чуть не завопила от ужаса, потому что он этого шёпота я едва не растеклась по сиденью. Издав нечленораздельный звук, я дёрнулась и отодвинулась настолько далеко, насколько это было возможно. Сами понимаете, вышло это неважно.

— Саша, не надо, — прошептала я в отчаянии, даже не рискнув посмотреть на его лицо.

Он поправил мои волосы за ухо и спросил:

— Зачем ты подстригла их?

Я заморгала, как мультяшка, и, нахмурившись, воззрилась на него. Он тоже хмурился, изучая моё лицо глазами.

— За-за-захотелось, — заикаясь, ответила я.

— Жаль, — он качнул головой и опустил глаза на мои ноги, глубоко вздохнув, — Я любил твои волосы.

Можно мне выйти с этого самолёта?

Что-что? Мы уже высоко над землёй?

Да, плевать! Лучше сдохнуть.

Когда самолёт набрал высоту и значок «Пристегните ремни» отключился, я позвала стюардессу жестом. Она нарисовалась передо мной, и я сухо сказала:

— Можно виски? Любой.

Она улыбнулась, кивнула, и уже было развернулась, чтобы пойти за моим спасением, когда чудовище справа от меня произнесло на чистом английском:

— Принесите бутылку Джека Дениэлса и два стакана со льдом.

В голове у меня кружились слова. Много слов. Но, к сожалению, ни одно из них не подходит для печати. Додумаете сами.

— С каких пор ты пьёшь? — с любопытством вопрошает Саша.

— Иди в задницу, — отрезала я, снова уставившись в спинку кресла впереди меня.

— Узнаю свою Алису. Тебе, как и прежде, не помешает вымыть рот с мылом.

Если бы у меня в руках было что-то тяжёлое, то меня вывели бы из этого самолёта в наручниках, и следующие лет пять я видела бы небо в клеточку. Но в руках было пусто, самолёт уже взлетел, и время начало тянуться невозможно долго.

Мне казалось, что я ждала виски час. На самом деле, его принесли через пару минут. Когда босс налил старичка Джека в стакан и протянул его мне, я выпила всё одним махом. Смелости мне это не прибавило, но стало полегче. Он удивлённо поднял бровь, когда я выхватила у него бутылку, и налила себе ещё. Выпив второй залпом, я откинулась на кресле, закрыла глаза и даже почувствовала себя лучше. До тех пор, пока он снова со мной не заговорил.

— Как твой муж? Никита, кажется.

— Отлично. Он самый лучший, — не открывая глаз, сказала я, — Как Кристина?

— Вышла замуж.

Вот тут я уставилась на него с интересом:

— За кого?

— Какой-то итальянец. Она живёт в Риме. Родила близнецов недавно.

— Ясно, — отчеканила я.

Кажется, мне стало хорошо. Наверное, это запоздалое действие алкоголя.

— Как Тео? — спросил Саша.

— Хорошо. Правда, с финским проблемы, но я думаю это временно.

— Он умный мальчик, — задумчиво протянул бывший босс, и приложился к своему стакану.

Стенки запотели и по ним стекали капельки. Такие крошечные и милые, они исчезли под его длинными пальцами. Так же и я растворялась под ними год назад…

Мамочки, о чём я думаю?

— Будешь ещё? — спросил он, кивнув на пустой стакан с подтаявшим льдом.

Я, молча, кивнула. Он налил виски и протянул мне, лукаво улыбаясь.

— Прекрати скалиться, пожалуйста, — взмолилась я.

— А то что?

— А то придётся осколки с рожи выковыривать.

Он разразился хохотом и на нас уставились соседи. Моё лицо залилось краской, и я сделала глоток крепкого алкоголя, а потом прикрылась свободной рукой, постукивая указательным пальцем по лбу. Стук отозвался гулким эхом в моей голове, словно в ней ничего не было.

Это то самое действие, которое на меня оказывал мой бывший босс: мысли из головы испаряются, а мозги словно вытекают из ушей и остаются одни инстинкты. Дикие, первобытные, животные. Когда он засмеялся, мне захотелось заткнуть ему рот жарким поцелуем и засунуть свой язык ему в глотку. А потом оседлать его прямо в кресле самолёта и, не обращая внимания на остальных пассажиров, расстегнуть ему брюки, стянуть с себя штаны и заняться горячим сексом.

— Алиса, я никогда не видел тебя пьяной, — протянул он, делая ещё один глоток, — Но то, что я вижу, мне нравится.

В моей голове отчаянно завопил внутренний голос. Вот прям вот так: ААААААА! Обладательница этого голоса рвала на себе волосы и топала ногами, тряся головой.

Я попыталась собраться, но у меня не получилось. Наверное, виски был лишним.

— Значит, ты в Финляндии? — продолжил допрос этот…

В общем, неважно. Опять непечатное слово.

— Да.

— И как тебе?

— Отлично.

— Ммм, — промычал он.

От этого «Ммм» меня чуть не подбросило в воздух, как будто я петарда, и мне подожгли фитиль, торчащий из задницы. Я поняла, что дальше так продолжаться не может, встала на ватных ногах с места, и пролезла через него. Ничего не говоря, я направилась в туалет.

Вы думаете, на этом моё невезение закончилось? Трижды ха-ха!

Когда я подошла к двери и увидела зелёный индикатор, я едва сдерживала вопль радости. Я даже подумала, что можно просто закрыться до конца полёта и провести его более-менее спокойно. Но, когда одна холодная рука схватила меня за талию, а другая открыла дверь и втолкнула меня в кабинку, меня накрыл ужас.

— Мать твою, ты что творишь?! — зашипела я, когда он закрывал дверь изнутри.

Босс только ухмыльнулся и притянул меня к себе. Куда исчезло моё сердце в этот момент, я не знаю, но то, что я не ощущала его в груди — это факт. Меня накрыло до боли знакомой волной иланг-иланга и бергамота, и я с трудом сдержала порыв зажать нос рукой. Саша скользнул губами по моему лицу.

Тут мой хрупкий мирок рухнул. Огромные стены из бетона и арматуры, которые я воздвигала весь этот проклятый год, вдруг стали песчаными и просто рассыпались. Моё подсознание отпрыгнуло от волны песка, подбирающейся к ногам, и снова завопило в ужасе. Потом появилась она. Та самая, плохая девочка. Она лукаво улыбнулась, облизнулась и уволокла орущее подсознание куда-то далеко, оставив меня наедине с этими руками и губами.

Опомнилась я только тогда, когда моё лицо было прижато к холодному зеркалу над умывальником, а спортивные штаны предательски сползали вниз. В этот момент в дверь туалета постучали, и оттуда донеслось на английском:

— В кабинку нельзя вдвоём.

Руки на моих бёдрах напряглись и с силой сжали их. Я открыла глаза и чуть не выпрыгнула из самолёта. Отпихнув от себя Сашу и, поправив треники, я открыла дверь и с благодарностью посмотрела на стюардессу. Она была немного раздражена, но потом уставилась на меня с удивлением.